Грязная кровь - Наталья Никольская

– Ребеночка? – оскалилась Даша в улыбке. – Как же, как же, сейчас! Двойню!

– Но я же вижу, как в вас умирает педагогический талант! – пошутила я.

Дарья скривилась так, что я подумала: сейчас ударит или запустит пепельницей. Но вместо этого моя хозяйка уронила лицо в ладони и начала рыдать.

Плакала она долго, без остановок и уже начала рыдать в голос. «Черт, вот ведь как неудобно получилось, – подумала я, – надо впредь быть поаккуратней и избегать опасных тем. Хотя, кто знает, какие темы в этом доме могут считаться опасными!»

– Похоже, уже поздно, – наконец отняла она лицо от ладоней. – Уже все слишком поздно. Полжизни решаешь, кто же ты на самом деле, а когда все-таки решишь, оказывается, что нужны деньги, а их нет.

– Разве нет? – машинально спросила я, обводя руками роскошную обстановку столовой.

– А когда деньги найдутся, – с пьяной улыбкой проговорила Даша, оказывается, что уже слишком поздно. Такой вот юмор…

– Что тут происходит?! – на пороге стоял Володя и строго смотрел на нас.

Увлеченная разговором с хозяйкой, я не заметила, как приехал Знаменский, да и вошел он неслышно. Ну, теперь мне и влетит!

Володя немедленно увел спотыкающуюся Дашу в спальню и вернулся к мне через минуту. Плотно прикрыв за собой дверь, Знаменский уселся напротив меня и молча протянул пачку сигарет:

– Угощайтесь.

– Спасибо, я не курю, – пролепетала я. – С детства дыма не переношу.

– Да? Лучше бы вы спиртное не переносили, – вздохнул Володя. – В общем, на первый раз я вас прощаю, но на будущее давайте договоримся так: мою жену не спаивать! Дарья у меня нервная, ей пить нельзя ни в коем случае. Еще раз увижу – вылетишь отсюда!

– Конечно, я, право же, не знала, – бормотала я, с печалью глядя на недопитый мной вкусный ликер в пузатенькой рюмочке.

– Ты поняла меня, дура?! – вдруг закричал Володя и подскочил ко мне.

Я перепугано кивала, а сама думала – сейчас ударит! Знаменский в эту секунду был очень страшен – рот на боку, глаза вытаращены, кулак у моего носа побелел от напряжения. Я просто его не узнавала!

– Все поняла, больше такого не повторится, – скороговоркой пролепетала я.

– То-то же! А теперь говори, что она успела тебе наболтать?

– Да мы только начали, – с отчаянием проговорила я, глядя на опорожненную лишь наполовину бутылку с «шартрезом». – Про окрестности, про детей. Ей-богу, ничего особенного! Про бизнес ни слова!

– Про какой еще бизнес? – устало спросил Володя Знаменский и, не дождавшись ответа, вышел из комнаты, махнув рукой.

Я осталась сидеть в недоумении. Первым делом я быстро допила свой ликер – пока не отняли – и спрятала бутылочку в шкаф. Странно, а о чем таком могла мне проговориться Дарья, если не о бизнесе своего супруга? Ведь именно эту область состоятельные люди обычно прячут от посторонних взглядов…

Вечерняя работа была довольно спокойной – может быть, потому, что Дарья в этот день больше не показывалась, наверное, Володя дал ей успокоительного и она заснула. Я тоже не стала долго засиживаться и отправилась спать около десяти, предвкушая суматошное утро.

Так и оказалось. На этот раз Дарья, словно вчерашнего разговора и не было, принялась отчитывать меня за то, что я не мою лестницу как следует. Мне была выдана специальная щетка, ведро с теплой водой, моющая жидкость и я отправилась тереть ступени.

Пока я занималась этой нудной работой, жильцы внизу кучковались в коридоре и о чем-то переговаривались. Я поняла, что они явно куда-то собираются, причем чуть ли не все скопом. Наконец, сопоставив между собой разрозненные фразы, которые долетали до моих ушей, я поняла, что жильцы коммуналки намерены направиться в милицию. Неужели собираются судиться со Знаменскими?

Оказывается, нет. Когда я уже спустилась вниз, два слова стали повторяться наиболее часто – «убийство» и «женщина». Порядком заинтригованная, я решила вступить в контакт с кем-нибудь из жильцом первого этажа и выбрала для своей вылазки полную старушку в поношенном плаще с плохо пристегнутым воротником.

Сначала та не очень была расположена к диалогу, но вскоре лед растаял. Я представилась как домработница Знаменских и стала осторожно поругивать хозяев. Это сразу же подняло мои акции в глазах соседки и та, сказав все, что думает о Володе с Дарьей, была готова беседовать со мной на эту тему сколь угодно долго. Но я быстро перевела разговор на интересующую меня тему.

Оказалось, что неподалеку действительно на днях произошло убийство, и моя собеседница была чуть ли не самым главным свидетелем. Возвращаясь с базара (там перед закрытием можно выторговать продукты подешевле), бабуся обнаружила в кустах убитую женщину.

Больше всего мою собеседницу поразил не сам факт убийства, а то, что на запястье жертвы был широкий золотой браслет с двумя переплетенными змейками. Более того – оказалось, что убитая, как установило следствие, приезжая москвичка.

Понятно, это событие бурно обсуждались жильцами, соскучившимися по чему-то необычному – ведь в этом районе давным-давно не происходило ничего подобного и все эмоции жителей первого этажа были сосредоточены лишь на семействе Знаменских.

Тут я заметила, что к дому подъехал автомобиль, но припарковался он не возле подъезда, а метрах в пятидесяти. Из «ниссана» появилась женская фигурка, которая медленно направлялась к особняку, но старалась держаться вдалеке от асфальтовой дороги.

«А вот и Поля ко мне приехала, – и удивилась и обрадовалась я одновременно. – Интересно, как ей удалось меня вычислить?»

Я решила, что ни Знаменским, ни соседям вовсе не обязательно видеть нас вместе. Бросив ведро с тряпками возле двери, я вышла из дома и направилась вперед по дороге навстречу сестре.

Поля сразу же заметила меня и помахала рукой. Я едва кивнула ей и ткнула пальцем налево, давая понять, что подойду вон к отдаленному березнячку, где мы могла бы спокойно побеседовать, не привлекая к себе внимания. И уже через десять минут мы уж сидели рядом на поваленном стволе и рассказывали друг другу о том, что произошло за время нашей недолгой разлуки.

Оказалось, что Поля вовсе не на все сто процентов была уверена, что я нахожусь именно здесь и после разговора с Зуме просто решила съездить сюда и разведать обстановку в доме Евгении Михайловны.

Детально рассказав мне о своих действиях (даже о романе с врачом-психотерапевтом Мишей), Поля заставила меня так же подробно пересказать ей всю информацию, которую мне удалось добыть. Я честно изложила все, что успела узнать, но меня не оставляло чувство, будто я упустила что-то чрезвычайно существенное.

– Ну да! – хлопнула я себя по лбу. – Я же отчетливо помню в визитнице Володи Знаменского эту карточку – я перелистала ее, пока протирала пыль на полках. Клиника московского профессора Хейфица! Помнишь, ты только что говорила мне про свою новую клиентку, которая собиралась обратиться к Хейфицу, чтобы выправить форму своего носа? Как по-твоему, что могут означать все эти совпадения? Или они только кажутся совпадениями?

– Не знаю, – задумчиво произнесла Полина. – Похоже, придется снова обращаться Овсянникову. Не хочется, конечно, но он может оказаться полезен.

– Ну ты даешь, сестренка! – поразилась я. – Ты же на километр его к себе в последние годы не подпускала. Неужели ты так вовлечена во всю эту историю? Признайся, ты ведь чувствуешь в себе азарт?

– Еще бы! Только давай начистоту – ведь не я одна, правда? Считаешь, что я поступаюсь принципами, встречаясь с Жорой? А сама? Тебя ведь калачом из дому не выманишь, и что теперь?

– Ты права, – вынуждена была согласиться я. – Оказывается, воздух тайны опьяняет.

– Да-да, – задумчиво подтвердила Полина, – именно тайны. Дело даже не в кладе, а в том, чтобы разрешить загадку. Хотя бы для того, чтобы спать спокойно. Ведь это все равно, как не досмотреть интересный фильм или не дочитать приключенческий роман…

Возвращаясь домой, я заглянула в почтовый ящик – там что-то белело. Вместо того, чтобы сбегать наверх за ключом, я слегка отогнула дверцу и, нащупав конверт, прижала его к стенке и стала осторожно подтягивать его наверх. Когда показался белый кончик, я цепко схватила его ногтями и выудила письмо.

Если бы это была корреспонденция для Знаменских, я, наверное, не стала бы распечатывать, но у меня в руках было послание, адресованное Вале.

Поскольку передать конверт по назначению представлялось сейчас невозможным, я решила, что имею полное право прочесть письмо – в конце концов, эта девчонка всему виной. Не подбери я ее на улице, эта история ведь так и не началась бы. Тем паче, что Валя была должна мне кругленькую сумму, которую она без спроса прихватила, покидая мою квартиру через окно.

«Странно, а почему письмо шло так долго, – думала я, внимательно разглядывая конверт с пометками. – А, вот в чем дело – неправильно указан индекс! Ну-ка, посмотрим, что у нас там внутри!»