Офицерские звезды - Марченко Анатольевич

   На командирском кресле  ведущего вертолета, с бортовым номером 86  сидел капитан Шимаев - высокий стройный офицер с худощавым, открытым, но усталым лицом, а за ним, строго соблюдая дистанцию, летел вертолет с командиром экипажа капитаном Поповым.

   Для экипажей этих вертолетов задача была не новой: за два последних дня это уже был их третий вылет в тот район боевых действий с целью определения мест дислокации вражеских вооруженных формирований.  

   Вчера, перед вылетом, экипажам было указано, в целях безопасности ближе, чем на три километра к «зеленой зоне» не подходить – оттуда могла исходить угроза вертолетам: там, среди кишлаков и густых зарослей могли укрываться крупнокалиберные пулеметы и зенитные ракетные комплексы. Но летая на быстро несущемся вертолете на сверхмалой, недосягаемой для «Стингеров» высоте – всего лишь в пятнадцати метрах от земли и на значительном удалении от возможного нахождения мест дислокации моджахедов, трем операторам, работавшим в грузовой кабине вертолета, запеленговать места дислокаций вражеских формирований не удавалось. Безрезультатно отработав в воздухе более часа, операторы пришли тогда к выводу, что, летая на том удалении от возможных мест базирования моджахедов и на той высоте, которая была им указана перед вылетом, можно летать долго и не выполнить даже малой части той боевой задачи, которая была им поставлена.

    - Может, нам стоит попробовать подойти к кишлакам поближе и ориентироваться относительно их расположения? – вопросительным взглядом посмотрев на Ильгиза, спросил  правый летчик-штурман старший лейтенант Боташев, - мы уже половину топлива сожгли, и все впустую...

    Капитан Шимаев, всегда ответственно относящийся к поставленным перед ним боевым задачам, знал, что нарушать приказ относительно режима полета он не имеет права, но он понимал и другое: война требует от ее участников активных действий, и ему, что бы успешно выполнить поставленную боевую задачу, тем более с оставшимся в вертолете топливом,  уже нужно рисковать.

    И отважный летчик, за шесть с половиной лет войны в афганском небе уже привыкший принимать опасные для себя и для жизни своего экипажа решения, подавив сопротивление рассудка, принял предложение своего боевого друга.

   Доложив на аэродром о своем решении изменить тактику полета, его вертолет, а за ним и вертолет капитана Попова, тут же развернулись в сторону кишлаков. И, только тогда, когда вертолеты подошли к ним на удаление от ста до трехсот метров, при этом полностью подставив себя под удар не только ракет «Стингер», но и обычного стрелкового оружия, положительные результаты дали о себе знать: вчера на том участке его экипажем были  запеленгованы две бандгруппы, которые тут же были уничтожены с помощью артустановок «Град». Сегодня с утра, вновь,  пробаражировав в воздухе более двух с половиной часов, операторами, работавшими в грузовом отсеке вертолета, были обнаружены еще четыре бандгруппы. Но по количеству постоянно работавших в эфире радиостанций было ясно, что незапеленгованной остается еще одна группировка, которая действует под позывным «Марказ – 22». Переводчиком, старшим бортовым механиком-оператором Зенбулатовым было так же отмечено, что по командам и распоряжениям,  исходящим от этой радиостанции, можно сделать вывод о том, что под этим позывным работает руководитель моджахедов.

    Вернувшись на аэродром, капитан Шимаев доложил о результатах разведки начальнику разведотдела пограничного отряда, и тут же от него поступил новый приказ: «Заправить вертолеты и вновь вылететь в направлении города Ханабад. Задача: найти и запеленговать ту, последнюю, вражескую группировку в этом районе».

   …Летели они высоко в небе, а под ними, словно прорывая одеяло из сплошной пелены облаков, высились освещенные безмерным солнечным светом снежные, переливающиеся всеми цветами радуги, вершины гор. Красота была неимоверная, но Ильгизу было не до любования красотами афганской природы – напряжение накапливалось.

   Он отчетливо понимал, что этот боевой вылет будет гораздо сложнее прежних, что два вертолета, которые в течение двух дней продолжительное время летали по одному и тому же маршруту и в непосредственной близости от мест дислокации вражеских группировок, не могли остаться незамеченными. А после нанесения по базам моджахедов  мощного артиллерийского удара  желание сбить эти беспрерывно  летающие над их головами вертолеты, у них  возрастало многократно. «А раз так, - анализируя ситуацию, думал капитан, -  моджахеды наверняка подтянут к тому месту, где мы постоянно летаем, расчеты с переносными зенитными комплексами».

   Перед вылетом капитан Шимаев сообщил о своих опасениях начальнику разведотдела пограничного отряда.

   - Товарищ подполковник, - обратился он тогда к нему, после того, как выслушал приказ о необходимости вновь вылететь в район боевых действий, - наши вертолеты, несколько дней часами летавшие над позициями моджахедов, наверняка уже привлекли внимание к себе… А после того, как там поработали наши установки «Град»,  нас там уж точно будут ждать, а мишень мы хорошая…  

   - Риск быть сбитым на войне всегда существовала и существует сейчас, что же теперь, товарищ капитан, прекратить летать?

   - Я не сказал этого, товарищ подполковник, но я чувствую, что нас сегодня собьют.    

   - Что?!  - оторвавшись от карты, раскинутой на столе, подполковник жестким взглядом в упор посмотрел Ильгизу в глаза. - В том районе, товарищ капитан,  выводятся наши войска и существует реальная угроза нападения на них той группировкой, которую вам не удалось запеленговать и уничтожить. Я вам приказываю немедленно вылететь в указанный мною район.

   - Есть! – приложив руку к шлемофону, ответил капитан и вышел из кабинета.

   На протяжении всей войны в Афганистане, Ильгиз почему-то был уверен в том, что его не убьют. Он приходил с боевого задания с десятками пробоин в борту вертолета, но у летчиков его экипажа не было тогда даже царапин на теле.  Несколько раз отказывали в полете двигатели, но его вертолет невероятнейшим образом  благополучно приземлялся. Много раз он был на краю гибели, но всякий раз беда обходила его стороной. А в какой-то момент Ильгиз вдруг стал ощущать, как внутренний голос сердца стал предупреждать его о предстоящих опасностях,  и его предвидение страшных событий несколько раз поразительнейшим образом сбывались. Так было, когда ему в течение нескольких ночей снился переворачивающийся в воздухе вертолет, а потом это вдруг случилось с вертолетом капитана Кулешова. Так было, когда он, еще будучи правым пилотом-штурманом,  несколько раз безошибочно предупреждал своего командира о том, что их вертолет будет обстрелян духами. Интуиция его никогда не подводила. И сейчас какой-то таинственный внутренний голос вновь со всей силой кричал ему об опасности,  мучил его душу, окутывая все его существо внезапным и неведомым чувством тревоги.

   А спустя несколько минут после  жесткого разговора с начальником разведотдела Ильгиз, подходя к своему вертолету, увидел то, что заставило его еще раз задуматься о целесообразности отмены  полета: весь его экипаж, еще не зная о полученном приказе, вновь вылететь на боевое задание, нарушая бытующее у летчиков поверье - не фотографироваться перед вылетом, чтобы не накликать на себя беду, - оживленно снимался на фоне своего вертолета.

   Высказав все, что он думает по этому поводу членам своего экипажа, капитан тут же сообщил  о своем нехорошем предчувствии командиру эскадрильи. Тот в ответ лишь улыбнулся и ободряющим голосом произнес: 

   - Не обращай на это внимание, Ильгиз, надо лететь… Это последний раз -  завтра для тебя война закончится. 

   Внутреннее напряженнее не спадало, но Ильгиз  не мог настаивать на отмене полета, лишь, предчувствуя близкую беду, он распорядился всем членам своего экипажа и экипажу капитана Попова, пристегнуть до этого не используемые в полетах парашюты.

   …Через сорок минут вертолеты прибыли в район боевых действий.       

   Сообщив своему экипажу по переговорному устройству и внешней связи своему ведомому о прибытии к месту работы, капитан Шимаев тут же положил свой вертолет в крутой разворот со снижением и, спустя мгновение, пробив светло-серую пелену, его винтокрылая машина оказалась под нижней кромкой облаков.

   Оценивая обстановку, капитан сосредоточенно огляделся: вдали, прямо по курсу, прорисовывалась извилистая  дорога, по ней должны были пройти колонны выводимых войск,  внизу, между гор распласталась покрытая  жухлой травой  холмистая равнина с глинобитными домиками и тонкой светло-голубой ленточкой извивающейся реки. А к «зеленному массиву» протянувшемуся немного правее,  со стороны одиноко возвышавшейся горы севернее Ханабада, тянулась несплошная облачность. Именно в том районе среди густых зарослей и вытянувшихся вдоль реки кишлаков вчера и сегодня утром были запеленгованы шесть радиостанций, именно там ему нужно было искать и последнюю, работавшую под позывным «Марказ - 22», радиостанцию.