Концерт Патриции Каас. 3. Далеко от Москвы. Город Солнечный - Марк Вевиоровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я тоже подумаю. А пока вижу следующие задачи. Первая – а нельзя ли установить подобный контакт с обычным человеком?
– Думаю.
– Вторая – а если ты выстрелишь? Ну, ты понял – дойдет ли орудие и совершит те же действия, что на визуальной дистанции … Вариант – при таком телекинетическом сексуальном контакте может ли забеременеть партнерша? Не смейся, это же страшно интересно!
– Непорочное зачатие.
– Не совсем, но … Третье – видишь ли ты текст в руках своего партнера, можешь ли прочесть, и должен ли видеть этот текст твой партнер …
– И чего вас в разведку не взяли …
– Главное – твой партнер – обычный неподготовленный человек … Подумай, как это сделать …
– Этот партнер может выполнять активную и пассивную роль … Ведь он может и не знать о контакте, или воспринимать это как свои мечты, грезы, сон. Так?
– Так, Толя, так … Освободись хоть немного от своих дел и займись этим – это намного важнее всего прочего.
– Но знаем-то об этом толком только мы двое …
ЭКСПЕРИМЕНТ с ТОНЕЙ
– Тонечка, мне надо провести кое-какие эксперименты – можно попросить тебя помочь мне?
– Конечно, Толенька. Что надо делать?
– Это связано с мысленными контактами, но в реальном масштабе времени. То есть без всякого обращения к твоей памяти и информационному полю твоего сознания – только то, что происходит сейчас.
– Толенька, я же тебе разрешила раз и навсегда читать мои мысли и что там еще есть у меня в голове! И нечего … целовать … затыкать … мне … рот …
– Значит, целовать не надо? Совсем … не … надо …
– Так мы много с тобой наработаем … Ну, прямо, как маленькие!
– Ничего себе маленькие – у нас Гриша скоро вот так целоваться будет!
– Только не с кем ему – если только с Аришкой Михеичевой, так она маловата еще для этого … Ладно, давай о деле.
– Первый опыт мы с тобой поставим так – ты будешь сидеть и думать обо мне, а я попытаюсь установить с тобой мысленный контакт. Твоя задача на первый раз – постараться не отвлекаться и все. Ты сиди здесь и закрой глаза, а я пойду в другую комнату.
Тоня уселась поудобнее и закрыла глаза.
«Интересно, что будет дальше? Как это мысленный контакт?» – подумала она и вдруг почувствовала, как Толина рука легонько погладила ее по щеке. Она даже открыла от неожиданности глаза – никого в комнате не было. Но рука не исчезала, и это была его рука – уж его-то руку она не могла спутать ни с чем!
Потом он взял ее руку и поцеловал, и Тоня совершенно отчетливо ощутила его губы. Ей захотелось забраться с ногами на диван и она сбросила туфли и подняла ноги, поджала их поудобнее. Затем у нее ужасно зачесалась коленка и она ее почесала.
На диване было так уютно, Толя держал ее за руку и делать ничего не хотелось. Нет, ей захотелось взять со стола книгу и открыть почему-то на сто двадцать восьмой странице – она встала, взяла книгу и стала листать.
Но читать не хотелось и она, даже не посмотрев на страницу, отложила книгу в сторону. Ремешок часов вдруг стал тесным и Тоня расстегнула ремешок и часы вдруг куда-то делись – только что были и вдруг их не стало.
Тоня резко вскочила и тут вошел Толя с ее часами в руке.
– Это … это как? Как ты это сделал?
– Посмотри текст в книге – сверху сто двадцать восьмой страницы. «Еще сложнее работать с пропорциональными шрифтами при подготовке таблиц. Необходимо добиться, чтобы не только колонки начинались в нужном месте таблицы, но и чтобы цифры в этих колонках также были выровнены.» Что за книга?
– Да это Гриша читает про компьютеры. Все правильно, там так и написано.
– Что ты чувствовала?
– Ты гладил меня по щеке, брал меня за руку, целовал руку. Это было так реально, что я открывала глаза – но тебя не было. Потом мне захотелось подобрать ноги, потом зачесалась коленка, потом надо было взять книгу, открыть, но не читать. И потом часы – я только расстегнула ремешок, а часы исчезли. Как это, Толя?
– Вот этого я сам пока не понимаю – как это я предметы … телетранспортирую. А все остальное я тебе внушал.
– Но я так явственно ощущала твои руки… Неужели это возможно?
– Думаю, так явственно получилось потому, что ты на меня настроена. Как радиоприемник.
– Ты мысленно установил контакт со мной и я почувствовала твою руку … А если я так попробую – ты почувствуешь? Давай попробуем?
– Вряд ли. Давай. Я тоже буду думать о тебе.
Свиридов вышел. Тоня сосредоточилась и попробовала представить себе, что она берет его руку и прикладывает к своему лицу, прижимает ее и гладит. Она поднесла руку к своему лицу. Ей даже на миг показалось, что она чувствует его руку, но это было не так и она сделала движение, будто щиплет эту несуществующую руку.
Вошел Свиридов.
– У меня не получается.
– Неправда, получается. Я чувствовал, что ты хочешь приложить мою руку к своему лицу, к щеке. Я ощущал твою руку, правда, очень слабо. А потом ты зачем-то захотела ущипнуть меня! Так?
– Точно! Но я тебя не чувствовала.
– Это же страшно интересно! Значит, какие-то основы у тебя есть, надо только попробовать развить их. Потренироваться. Помнишь, ведь тогда я тебя «услышал» – когда тебя пытались захватить …
– Давай попробуем еще. Попробуй еще что-нибудь со мной сделать.
Свиридов вновь вышел, а Тоня вытянулась на диване. И почти мгновенно раздался ее смех.
– Толя, не надо! Толя, мне щекотно! Толя, что ты делаешь!
Его рука щекотала ей подошву ноги, она попыталась отбиться, стала дергать ногами, но одна его рука ухватила ее за лодыжку, а другая прошлась по подошве.
– Ну, Толенька, ну, пожалуйста!
Ее ногу отпустили и в комнату вошел Свиридов.
– Изверг ты … Совсем защекотал. Но как ты мог держать мою ногу, если тебя здесь не было?
– Сам не знаю. Но сил пришлось приложить немало …
Тут произошло совсем непонятное. Тоня видела его перед собой, видела его руки – и одновременно чувствовала, как он взял ее за руки и помог встать с дивана.
– Ну и тяжела же ты! – сказал Свиридов. – Реально, а не мысленно поднять тебя куда легче!
– Толенька, я ничего не понимаю … – растерянно сказала Тоня.
И она почувствовала, как его пальцы осторожно кладут ей в нагрудный карман кофточки бумажку. Тоня опустила глаза – в кармане лежала сложенная записка, но ведь он даже не протянул к ней руки! Она развернула бумажку – и на ее глазах на чистой бумаге стали появляться слова «Милая Тонечка, я так тебя люблю!»
Она подняла глаза – на лбу Свиридова собирались крупные капли пота.
– Это не так просто делать …
СМЕРТЬ НЕФЕДОВА
– Здравия желаю, товарищи генералы!
– Здравствуй, Свиридов. Доложи обстановку.
– Идет плановая подготовка к вводу в строй установок с литерами 100А, 100Б и 100В. Производятся монтажные работы, продолжается комплектация оборудования. Техническая документация по блокам 100А и 100Б подготовлена, производится тренировка персонала.
– А что это за установки? – проявил интерес генерал Нефедов.
– А это Свиридов реконструирует комплексную установку с базовыми излучателями. Но вас, Сергей Юрьевич, интересует заключенный Шипук, не так ли?
– Да, Николай Константинович, я бы хотел допросить Шипука.
– Полковник Свиридов, мы можем увидеть заключенного?
– Так точно, товарищ генерал-полковник. Прикажете доставить?
– Я думаю, лучше навестить его там, где он содержится. Не так ли, Сергей Юрьевич? Заодно посмотрим, как содержатся заключенные.
– Согласен.
В микроавтобус вместе со Свиридовым, Сторнасом и Нефедовым втиснулись еще четверо массивных офицеров – двое сопровождали Сторнаса, а двое – Нефедова. За рулем машины сидел капитан Воложанин, а рядом с ним подвижной и веселый старший лейтенант Рыбачков.
Только когда машина остановилась на расчищенной площадке у дверей здания генерал Нефедов узнал его.
– Что за черт? Вы что, в здании интерната заключенных держите?
– Никак нет, товарищ генерал. Интернат отсюда переведен. Теперь тут местная тюрьма – другого подходящего здания не нашлось. Прошу.
За дверью оказался пост охраны – автоматчики, решетчатая запертая дверь. Свиридов в журнале поименно записал всех приехавших и после этого они прошли в коридор. За Свиридовым последовал один Рыбачков.
– Где же камеры? Кто тут еще содержится? – спросил генерал Нефедов, оглядывая длинный пустынный коридор.
– Камеры дальше, за поворотом, товарищ генерал. Кроме бывшего начальника охраны Шипука тут сидят еще несколько мелких уголовников.
За поворотом открылся длинный и не менее пустынный коридор, но вдали уже просматривались проемы в стенах.
– Товарищ генерал-полковник! Считаю присутствие сопровождающих при допросе Шипука излишним.
– Согласен, полковник. Прошу остаться.
Рыбачков пригласил сопровождающих в нишу в стене – там стоял стол, стулья, на стене висел телефонный аппарат.
Генералы и Свиридов пошли дальше и свернули за угол, а потом повернули в просторную пустую нишу.
