Армянская трагедия. Дневник врача (декабрь 1988 г. – январь 1989 г.) - Михаил Кириллов

Не думаю, что я встретил единомышленника, но он согласился, что все это не просто и что размышлять – нужно. Вот такая встреча на ереванской улице. Правда, меня колотило потом часа два от моего «спокойствия», но, наверное, не следует уходить от разговоров на эти темы.

В госпитале все спокойно. Прибыли из Спитака совершенно замерзшие офицеры-микробиологи. Жили там с 13.12. Пережили еще одно сильное землетрясение – вчера. «Обычно в таких случаях резко усиливается ветер с гор и начинает изрядно и неприятно потряхивать. Определенная связь. Опасно и в палатках, могут полететь раскаленные печки и трубы».

Рассказывают о посещении министром и офицерами казармы в Степановане. В это время их и застали новые сильные толчки. Еле выбежали на улицу. Женщины вольнонаемные обращались к министру: трудно им, живут в палатках (отвезли детей и вернулись в части). С питанием плохо. Трудно в Армении не только армянам. Комаров на совещании попросил у министра домики для госпиталя в Спитаке. Тот ответил: «Когда людям жить негде, армия как-нибудь должна перебиться». Так-то оно так…

Группа азербайджанцев, побросав имущество и теснимая толпой, в которой были и милиционеры, едва успела спрятаться на территории воинской части. Преследователи не унимались. Только прямое вмешательство министра обороны позволило прекратить травлю.

Микробиологи улетают сегодня в ночь.

6.01. Раннее утро. С лоджии слышно: распелись петухи. День тихий, солнечный, кисловодский.

Еду в предварительную кассу брать билеты на самолет. Пора уезжать, дела близятся к завершению.

Ереван – город на скальных террасах. Громадный дом, терраса, опять дом, опять терраса и ущелье метров на 30» в глубине которого течет неслышимый издалека бурный Раздан, не замерзающий и при температуре —20°.

В кассе народу полно. Все командированные, всем надо. Выстоял часа три. Удалось взять только на… 13-е, раньше не было. Все равно – вздох облегчения. Неделя работы – и к дому.

В реанимационной пусто. Уезжает на протезирование Назаретян. Больных из зоны становится все меньше – сегодня где-то около сорока. Госпиталь постепенно переходит на обычный режим работы. Продолжают атаковать приемный покой и начмеда «отпускники», которым не хочется уезжать в части. Всякого рода ходатаи оборвали телефоны.

Оставшиеся в госпитале армяне ведут себя нагло. Не дозвавшись сестры, бросают бутылки в стеклянную дверь… Говорить бесполезно, все на нервах.

Штаб постепенно пустеет. Целый месяц здесь толпились люди: из ЦВМУ, из госпиталя Бурденко, из ВМедА и округа. Приезжал генерал Фролов – начмед ГО. Совсем не начальственно и грустно сидел в кабинете. Рассказывал о совещании у Баталина (представитель Совмина). Здешние министры только просят. А как сделать, кем, где, сколько, когда, что уже сделано, что будет завтра, – этого они не знают. И на местах – больше выполняют роль зрителей. Приезжие рабочие им говорят, вы что, думаете, так за вас и будем все делать. Ходят все несчастные-несчастные, не забывая урвать, что только можно.

Расходы предстоят большие. Рождается первая государственная программа помощи пострадавшим районам. В Армении находится председатель Совета министров СССР Н.И.Рыжков. Чтобы заново построить медицинскую службу, нужно 835 млн. руб., из них половина в Ленинакане (2 больницы на 1300 мест каждая плюс прочее), в Кировакане – 1 больница на 1300 мест и прочее, в Спитаке – норвежский госпиталь на 250 мест. Оборудование для всего этого из Калифорнии от армян США.

Сегодня прибыл подполковник Звягинцев из ЦВМУ на смену С. Б. Коробову. Правильно, сейчас на первый план выходят вопросы эпидемиологические, а Звягинцев – эпидемиолог. Работа учреждений и жизнь самой зоны последовательно меняют окраску и содержание: вопросы реаниматологии и активной хирургии сменяются плановой лечебно-диагностической проблематикой, ей на смену приходят задачи реабилитации, профилактики инфекции… Определяет динамику работы учреждений, коллективов специалистов и групп усиления именно динамика патологии. Осмысливая опыт госпиталя – типового лечебного учреждения Еревана, – следует определить и научно доказать закономерную периодизацию деятельности любого подобного лечебного учреждения в условиях землетрясения и массового поступления пострадавших.

Сегодня улетели Ксенофонтов, Хоменко наш выпускник), завтра – Коробов. Убыл Перепелкин, прибыл генерал В. Г. Чвырёв – главный гигиенист СА. Люди уезжают, страшно обидно оставаться. Все-таки неуютно и страшновато здесь. Чужбина.

Вечером звонил Е. В. Гембицкому, делился впечатлениями, мыслями. Мне было сказано, что приобретенный опыт в значительной мере уникален для терапевтов и что никаких усилий жалеть не надо, чтобы его получить. Связался и с В. Т. Ивашкиным, отчитался. По его мнению, полученные наблюдения найдут место в статьях, а может быть, и, в книге, посвященной терапевтической помощи пострадавшим от землетрясения.

7.01. Сегодня ровно месяц, как разрушило Спитак и Ленинакан. В эти дни уходит из далекого Кабула центральный советский военный госпиталь.

Собрались сходить в музей истории Армении. Я, Звягинцев и Федоряченко. Этот интерес – не случаен. На многие вопросы сегодняшнего дня невозможно получить ответ сегодня, может быть, ответит прошлое.

Красивейшее здание на центральной площади. Площадь пустая, бронетранспортеры, солдаты в десантных куртках с автоматами. Пригласили пройти без билетов. Вышла экскурсовод – молодая худенькая женщина с грустными глазами и тихим голосом. По ее словам, это вторая экскурсия в музее за прошедший месяц. В залах – отдельные посетители, в их. числе трое солдат с румяными щеками. Они с БТР, стоящих рядом на площади возле памятника Ленину, зашли погреться, хотя, нужно сказать, музей не отапливается.

Экскурсия была содержательной, экскурсовод очень подготовленный, манера беседы – убеждающая, эмоционально напряженная.

Коротко основные пункты беседы: вопросы материальной культуры древней Армении, этнос, история за последние 3,5 тыс. лет, государство Урарту, раннее армянское государство, его распад, но сохранение единства народа, попытки объединения. Роль грегорианской церкви. Армянская письменность, язык, объединивший нацию. Русско-турецкие войны. Утрата Западной Армении. Акты геноцида в 19 в., в 1915 г., когда за несколько суток были вырезаны 2 млн. чел., а перед этим 600 виднейших представителей армянской интеллигенции того времени. Армения сморщилась, сменила 12 столиц, но выжила в горах. Революция (очень коротко). Раздел земель между закавказскими республиками. В Азербайджане советская власть была установлена раньше, чем в Армении, и именно этим объясняется закрепление Карабаха за Азербайджаном. Ленинские указания о справедливом решении вопроса о Карабахе выполнены не были. Излагает историю Карабаха (Арцаз). В прошлом его население на 99 % состояло из армян, теперь лишь (за счет инфильтрации азербайджанцев) на 75 %. О национальном угнетении армян в условиях советского Карабаха. Много интересных подробностей: стоят колесницы, окаменевшие в водах Севана, озеро опустилось на 19 м за последние десятилетия, и находка стала возможной. Колесницам 3500 лет. Средневековые армяне пришли к готическим формам в архитектуре раньше, чем в Европе. Великолепное стекло прошлых– веков, спорящее по давности с китайским, флакончики для слез – маленькие сосуды, в которые жена должна была собирать слезы в отсутствие мужа. А если оказывалось пусто… Очень легко соскальзывает на современность, но только с односторонних позиций: изуродованный поезд из Баку… Бегство армян из Сумгаита, Кировабада… О трудностях жизни беженцев (ютятся, голодают, но отказываются возвращаться…) «Армянская судьба» – все против: люди, горы, условия жизни, землетрясения…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});