Измена или как выбраться из замкнутого круга - Ирис Белый

8

История с Машей меня рассердила, и я начала копать. Теперь все мое время занимала работа и не малая часть ее отводилась на поиск таинственного «похитителя продуктов». Благо мне повезло, нашла няню хорошую, и за дочку могла не волноваться, хотя камеры я в магазине купила и расставила по всей квартире, чтобы знать, что она в порядке и безопасности и по ночам, усталая и обессиленная, я все же тратила час или два на то чтобы посмотреть видео. Но так было первые два месяца, потом, успокоившись и убедившись, что ребенок в безопасности, я перестала смотреть.

— Мам, а ты сегодня опять придешь, когда я спать буду? — Иза выглядела грустной, сегодня я веду ее садик, а так обычно вижу только ночью, когда она спит. И снова меня кольнуло чувство вины, но пока я не поймаю этого … за руку, я не смогу спокойно заниматься дочерью.

— Прости, малыш, у мамы очень много работы. — виновато опускаю голову. — Но ты должна помнить, я очень тебя люблю.

— Я знаю, мамочка, и все понимаю! — кивает дочка и прижалась ко мне, будто пытаясь втянуть мое тепло. И снова чувство вины сжало сердце.

Я обнимаю думая, что же делать.

— Знаешь, я сегодня постараюсь прийти пораньше и прочитаю тебе сказку, договорились?

Ее личико просияло, будто я пообещала ей исполнение самого сокровенного желания, и Иза снова прижалась ко мне. А потом все как раньше. Веду в садик, мы смеемся, болтаем и будто и нет того что может испортить мне жизнь. Благо долг я уже оплатила и теперь, максимум что нас ждет, это мое увольнение, только легче мне от этого не становится.

Передав дочурку в руки воспитателя, мчусь на работу. Сначала в бухгалтерию узнать о документах, потом в кабинет просмотреть все заказы и подписать. Затем, если день не кончится, по точкам.

В лифте я встречаю Николая, но внимание особо не обращаю. Да, в последнее время я копаю под него и уже кое-что узнала, но это не значит, что я должна как-то реагировать на него. Люди выходят на этажах, и в какой-то момент мы остаемся одни. Мне некомфортно и я считаю секунды до момента, когда будет мой этаж и тут он говорит.

— Я слышал, Инна Витальевна, что вы попросили выдать вам мою финансовую расчету и должен вам сказать, что как брат хозяина предприятия я запретил это делать.

Мне стало еще более не по себе, мало того, что он знает о моих исследованиях так еще и взгляд, которым он меня сейчас осматривает, совсем не внушает доверия, но надо держать себя в руках и ни в коем случае не показывать страха…

— Вам есть что скрывать? — как можно спокойнее спрашиваю я.

— А должно быть? — делает шаг ко мне и к моему ужасу нажимает кнопку остановки лифта.

— Что вы делаете? — спрашиваю я, а сама ищу выход из сложившегося положения. Я знаю этот взгляд, и он пугает меня куда сильнее чем увольнение, но работу все равно терять не хочется, а значит надо решать все мирно..

— Инна Витальевна, давайте откровенно. — голос вкрадчивый и от этого мурашки поползли по спине — Мне не нравится, что вы позволяете себе делать. Зачем вы против меня копаете? Что вам это даст? Да ничего. Мы же разумные люди, понимаем что вы ничего не сможете доказать, а вот против меня идти опасно…

Его рука прикасается к моей щеке, и я еле сдерживаю дрожь отвращения и страха. В глазах я читаю неприкрытое желание, что видела когда-то у другого Николая и понимаю, что надо бежать. Решив, что я сдалась, он наклоняется и… пытается меня поцеловать. Противно. Слюнявые губы вызывают тошноту, а пальцы, вцепившиеся в мои плечи, причиняют боль. Пытаюсь вырваться, бесполезно. Надавил на горло, заставляя открыть рот, после чего просунул свой язык и тут меня охватывает гнев. Согнув ногу в колени я резко поднимаю ее вверх и мужчина падает, согнувшись пополам от боли, а я быстро тянусь и отменяю остановку лифта.

— Ах ты су**а! — шипит он, схватившись за свой член, а потом тянется одной рукой ко мне.

Но дверцы лифта уже открываются, и я буквально выпрыгиваю из лифта, оставляя за спиной ругающегося мужчину и удивленных людей, которые ждали этот лифт.

Вбежав в свой кабинет, я трясущимися руками запираю дверь. Потом бегу к раковине за ширмой и полощу рот. Противно, а сделать ничего нельзя. Егор не поверит и не станет вмешиваться и помогать, но и это не самое страшное. Он знает и, более того, я его рассердила и теперь мужчина способен на все. То, что он пойдет к Егору я не сомневалась, а что дальше? Что сделает Егор? О боже! Неужели поверит ему. Конечно поверит, он же мужчина, как и все они, а я красивая кукла, которой можно … Нет, не думай об этом! Возьми себя в руки, тебе еще работать. Пока ты в таком состоянии, девочки, торгующие на точках, в опасности.

Меня трясет, а мысли все равно возвращаются к этой ситуации. Я не знаю, как быть. А ведь была так близка к его разоблачению. А теперь даже добраться до него не могу. И все эта финансистка. А ведь я видела, как девчонка напряглась, когда я попросила эти бумаги на него. Черт.

Подхожу к закрытой секции кабинета. Включаю чайник. Обычно я прошу Жанночку приготовить чай, но не сегодня. Делаю успокоительный чай с ромашкой, выпиваю и сажусь работать. И только я хоть немного успокоилась и смогла сосредоточиться, раздался звонок.

— Да? — не отрываясь от бумаг, хватаю я трубку.

— Инна, тебя Егор вызывает. — раздается в трубке голос Елены.

Все же пошел. Блин!

— Иду.

Лифтом пользоваться страшно, поэтому иду пешком. Благо всего на этаж выше, а то на каблуках по лестницам скакать это не дело. Вхожу в приемную, киваю Елене и, получив добро, захожу в кабинет. К моему удивлению Егор один.

— А, Инна, проходи, садись. — голос серьезный, а глаз от бумаг не поднял. У меня явно проблемы.

— Что-то случилось? — пытаюсь быть спокойной, хотя меня всю трясет.

— Ко мне приходил Николай. — говорит, а сам поднимает голову и внимательно изучает мое лицо.

— И? — стараюсь держать себя в руках, а самой хочется разреветься. Он поверил! Неужели он поверил?

— Он говорит, что ты давала ему повод, а сегодня чуть не покалечила и главное не сказала почему. — в его глазах вопрос и… гнев? С чего это и как он смеет даже говорить так! — Ты понимаешь, что на работе такие отношения неприемлемы?

Вот этот вопрос меня почти добил. Он что, обвиняет меня в непристойном поведении? На каком основании? Когда я дала повод так о себе думать?

— Да, Егор Игоревич, но ты все не так понял. — говорю спокойно, а самой хочется кричать. Как он мог такое обо мне подумать. Он которого я почти… Нет, не думай об этом — Боюсь Николай Игоревич ввел тебя в заблуждение. Я не приставала к нему, более того держалась подальше, а сегодня он буквально набросился на меня и мой поступок это самозащита!