Система Альфонса в Мире Боевых Искусств - SWFan
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут Сима Фэй опустил взгляд, направленный в небо, и посмотрел прямо на неё. — Потому что мне действительно нравится твоё имя, Лу Инь.
— Ах… — и снова девушка вздрогнула и зарделась; всё её тело сжалось, как будто она хотела спрятаться в саму себя, но это было невозможно. Слова молодого человека пронзили её словно маленькая, почти незаметная трещинка, которая вела к самому сердцу. И как ни старалась теперь Лу Инь сдержать себя и закрыть её, как ни старалась она собраться воедино — это было невозможно. Её сердцебиение стало частым. Щёки горели. Она не знала, что ответить, металась, и вдруг мрачный и суровый голос раздался у неё в голове:
«Знай своё место».
Лу Инь вздрогнула и немедленно поникла. Единственная дурная нота способна расстроить мелодию, особенно когда инструментом выступает душа человека. Лу Инь рассеянно посмотрела на книжку, а затем медленно протянула её назад:
— Простите, но я не могу её взять…
— Почему же? — с лёгким удивлением спросил Сима Фэй.
— Я… — Лу Инь сглотнула, — … сказала вам неправду. Я не буду принимать участие в экзамене.
— Вот как… — задумчиво проговорил Сима Фэй. — Но почему?
Лу Инь посмотрела на свои пыльные босые ноги:
— Я слабая. И неловкая, и ещё… У каждого есть своё место…
Она помялась и опустила голову, низко, как и полагается прислуге, после чего протянула книгу обеими руками:
— Прошу, возьмите её назад, юный господин.
Собственные слова тёмной вуалью закрывали глаза Лу Инь. Наконец она замолчала и поджала губы. Она старалась не смотреть на лицо молодого человека. Он столько для неё сделал, взял технику из библиотеки, пришёл сюда, встретил… она не хотела видеть разочарованное выражение, которое обязательно, — она была в этом уверена, — появится у него на лице, когда он поймёт, насколько она на самом деле была жалкая и бесполезная.
С минуту она стояла неподвижно. Наконец, чувствуя, что молодой человек не собирается забирать у неё книгу, она неуверенно приподняла взгляд и обнаружила, что юноша отвернулся, сложил руки за спиной и теперь разглядывает древесные кроны. И снова Лу Инь заметила необычайную красоту его лица, на которое падали рябые тени.
Вдруг Сима Фэй заговорил:
— У каждого своё место…
Облака проплывают небесную высь,
Ветер бежит среди гор,
Цветы раскрывают бутоны в саду,
И я лежу рядом с тобой…
Лу Инь сморгнула.
Затем задумалась на секунду, пытаясь понять смысл неожиданного стихотворения, представила последнюю строчку: «я лежу рядом с тобой…» охнула и густо покраснела.
— А… — меж тем Сима Фэй как будто только что пришёл в себя и виновато улыбнулся: — Извини. Просто после твоих слов на меня вдруг нахлынуло вдохновение. Мне нравится время от времени читать стихи. Я смутил тебя?
— Н-нет, — пролепетала Лу Инь, красная до самых кончиков волос.
— Что же касается твоего ответа… — он посмотрел на голубую книжку. — Как по мне, человек сам определяет своё место в этой жизни, или за него это делает его сердце. Скажи, ты правда не хочешь принимать участие в экзамене, или просто думаешь, что у тебя не получится?
Лу Инь пришла в себя и поджала губы.
Сима Фэй терпеливо дожидался её ответа.
— Я… — заговорила девушка тихим голосом, — думаю, что у меня не получится…
— Вот как. Тогда стоит хотя бы попробовать, не правда ли? К тому же… Может, мне просто кажется, Лу Инь, и всё же я думаю, что у тебя есть определённый потенциал.
— Правда? — спросила Лу Инь взволнованным голосом.
— Кто знает. Проверим на экзамене, — с лёгкой улыбкой ответил Сима Фэй.
Лу Инь прикусила губы.
Мало-помалу слова юноши действительно разожгли в ней огонёк надежды. Каждый сам определяет своё место… Она не совсем понимала эту фразу, не знала, можно ли ей верить, и всё же сейчас последняя напоминала искорку надежды среди океана безграничной пустоты.
Лу Инь мялась ещё примерно пять минут, но постепенно разумные доводы Сима Фэя заставили её сперва мысленно, а затем и явно принять его наставления. Наконец она сказала, что ей действительно не хочется, чтобы он самостоятельно возвращал книгу в библиотеку, и что про экзамен она… подумает.
Сима Фэй одобрительно кивнул.
Затем они попрощались, и Лу Инь, с книжкой в руках, стала быстро, намного быстрее, чем раньше, и более неловко спускаться по лестнице.
Юноша провожал её лёгкой улыбкой… Когда же девушка удалилась на достаточное расстояние, последняя исчезла, и на смену ей пришла кислая мина.
Сима Фэй закатил глаза и уныло побрёл назад.
Вернувшись в свою хижину, он свалился на веранду и долгое время устало смотрел на крону старого дуба. Наконец он медленно выпрямился и, потирая нос, просмотрел сообщение, которое высветила для него система:
'Мнение суженой касательно вас улучшилось: +1 Балл.
Текущее количество Баллов: 6′
Столько мороки с этой плаксой за единственный балл!
Впрочем, для его эксперимента этого должно было быть вполне достаточно…
Глава 12
Находка
Осознав истинную природу своей системы, Сима Фэй на некоторое время он впал в оцепенение. Когда же он пришёл в себя, то встал, сложил руки за спиной и целую ночь расхаживал по дворику и обдумывал свои дальнейшие планы.
Наконец его лицо, освещённое первыми лучами солнца, приняло решительное выражение, и он снова направился в библиотеку.
Толстяк Ву встретил его с некоторой опаской, после чего спросил, не собирается ли Сима обменять свою драгоценную технику на простую? Последний выдавил улыбку — было непросто, — и сказал, что ему действительно нужна техника меча, только такая, элементом которой будет огонь, — если верить системе, именно к нему Лу Инь имела наибольшее расположение, — и ещё чтобы она подходила для девушки… Собственно, большинство техник были универсальными, но существовали особенные, чисто мужские и чисто женские, и Сима Фэй хотел предупредить данный момент.
После этого выражение лица Ву Ланя снова переменилось; он вдруг хитро улыбнулся, бросил на Сима Фэя понимающий взгляд и вскоре принёс ему «Сутру Меча Чистого Сердца». Сима Фэй быстро просмотрел последнюю, а затем направился на лестницу для прислуги, где стал терпеливо дожидаться вчерашнюю служанку, между делом листая сборник «Сотни Любовных Поэм».
В общем, он смирился.
Природу системы изменить невозможно; невозможно изменить выпавшие тебе
