Таланты и бесталанные. Братство или барство? Сборник авторских работ - Альберт Савин

А по этому поводу, похоже – свободных мыслей и не слышно и не видно!

Атака на стереотип об оппозиции

Оппозиция в политике – партия или группа, выступающая против господствующей партии или мнения, поддерживаемого большинством. Также это политическая деятельность партий, групп и движений…

В сущности, выступать против мнения большинства – и есть атака на демократию. Но тогда вполне логично спросить – а за какую же форму власти ещё, кроме демократии, радеет меньшинство? Уж не переписать ли историю и демократии наоборот!

Да, демократическим принципом определено, что решения, принятые большинством – обязательны к исполнению всеми остальными несогласными и нейтральными. Но не для того, чтобы слепо повиноваться в меньшинстве, а с тем, чтобы дополнять большинство – своим, возможно более аргументированным мнением, на дискуссионных площадках со свободой слова.

Но поскольку демократия призвана сменять т.н. авторитарные режимы, то речь прежде всего идёт об оппозиции либеральной. А ей (по международным нормам права) нужна не только свобода слова, но и политических убеждений и поступков в соответствии с ними. И тогда, не довольствуясь парламентскими площадками, она выходит на улицы и площади, где запросто смешивается с возможными провокаторами, поджигателями, погромщиками и всеми желающими реванша над властью. И таким образом либеральная оппозиция (умышленно или нет, хотела бы или нет?) превращает саму себя в радикальную и непредсказуемую, громящую и поджигающую и с немалыми невинными жертвами!

Иными словами, именно либеральная оппозиция оказалась великолепным цивилизованным предлогом для того, чтобы сеять радикальную дезорганизацию внутри общества и обращаться за поддержкой свободы к международным нормам права, которым, между тем, равно наделены два прямо противоположные события – свободный выход из государства и незыблемость его целостности.

А в зависимости от того, когда и кому потребуется – осуждать государство за препятствия свободному выходу из него или объявлять борцов за отделение – сепаратистами и террористами, с преступными деяниями против целостности государства. И самое печальное – в полном осознании своей правоты и неотступности, вплоть до физического истребления несогласных с обеих сторон.

Выходит, двадцать первый век ни чем не лучше двадцатого? Лучше, говорят либеральные политологи – сменой варварских революций на более бархатные. А, по сути – на бархатные покрывала новой политтехнологии, по которой всего-то и требуется организовать идеальный образчик международных правовых норм, показать международному сообществу его преимущества в сравнении с иными режимами, возбудить тем самым внутреннюю либеральную оппозицию вплоть до смены авторитарной власти – на безвластие вообще и с хаосом в принципе, поддержать её международным либеральным сообществом, образовав таким образом большинство перед оказавшимся в меньшинстве отдельным государством, и в конечном счёте недоумевать – почему это оно так и не желают следовать демократическому принципу.

Технология, прямо скажем – изящная! Теперь нет нужды в больших горячих войнах, а достаточно притянуть любое общество к международным правам, указать на их отсутствие и принести права и свободы на блюдце с голубой каймой – в любой уголок мира. И… – (читай сначала!)

Атака на стереотип о бизнесе

Странно, но Википедия не раскрывает понятия о бизнесе, ограничиваясь лишь тем, что «в русском языке слова предпринимательство и бизнес используются как синонимы…»

Хотя прежде всего немаловажно было бы отметить, что бизнес-деятельность не является универсальной для каждого члена общества, поскольку не характерна для преобладающего контингента на ординарном физическом труде, а также занятого на госслужбе по решению общих для всех задач. Зато бизнесмену самому предоставлено право решать, на что предпочтительнее направлять прибыль – на процветание собственное или и общества тоже. И если первое, то манипуляций с экономикой вместо её роста – хоть отбавляй, поскольку прибыль, выраженная в денежном эквиваленте, в конечном счёте зависит не от товаров для общества, а от свободных цен на товары для общества, из-за чего становятся весьма проблематичными для массового приобретения и пользования.

Но стоит только получить концептуальное добро на свободный бизнес без вмешательства государства, как подобную прибыль можно добывать вообще без производства товаров. На кредитных услугах, на торговле девственным природным сырьём и энергоресурсами и ещё много на чём – совершенно не заботясь о том, как частные деяния отражаются на общем без инфляционном экономическом балансе товарной массы массе денежной. А свободный рыночный поток одинаково свободен и для теневой и прямо преступной экономики, масштабы которой никому невидимы в темноте от закона.

И если даже цены будут объективно расти в строгом соответствии с ростом качества – товары и услуги становятся недоступными для всех равноправных, но менее имущих граждан. А самое кощунственное – при чём тут прибыльный бизнес на здоровье людей, на образовании, на культуре, на всех направлениях социального роста и развития граждан? Как понять бизнес вообще, предназначенный для повышения жизненного уровня граждан, а прибыль которого проистекает прямиком от убыли из карманов массового покупателя со снижением их жизненных уровней?

Выходит, в принципиальное отличие от добропорядочного частного предпринимательства в тесном содружестве с государством, свободный бизнес – это всё, из чего можно извлекать корыстную выгоду, независимо от того, наносится им вред людям и природе и в каких масштабах.

Атака на стереотип о конкуренции

Конкуренция (от лат. concurrere «сталкиваться», «соперничать») – соперничество в какой-либо области с целью получения выгоды…

Иными словами, выгода, выгода – и ничего личного, кроме выгоды! Но так заявить, наверное – можно лишь убедившись, что выгода не исходит из убытков для другой личности? А если исходит, то конкуренция ни чем, по сути, не отличается от свободной, но дикой – в низшем животном мире, где, как известно, и без конкуренции понятно, кто побеждает и как отстаивает свою силовую монополию.

Т.е., в том низшем, где животные инстинкты полностью превалируют над зачатками разума, которым Природа (или Всевышний – кому как удобнее) щедро наградили людей. А это значит, что Сила, как способ монопольного превалирования над слабыми – стала и способом содействия слабым. Что отношения способны строится и на взаимовыгодной основе, например, путём равноценного обмена того, что в избытке у одной стороны – на то, что недостаёт другой и наоборот, а в конкуренции после победы одной стороны, обязательно остаётся возможность другой – продолжать наращивать свою конкурентоспособность до квази равных потенциалов, как условии общего движения вперёд.

Но для этого требуется одно всеобъемлющее условие – мирное сосуществование! А выходит, что и в 21 веке цивилизации есть ещё умы, недалеко ушедшие от превалирования животных инстинктов над разумом, нашёптывающие, что и мирный рост конкурентоспособности есть риск утери прежней монополии и требующие наращивать силовую агрессию.

Какая сторона и как часто инициировала агрессию против другой – может стать очевидным лишь из исторической статистики. Но странно, что начала агрессиям положены в далёкой ретроспективе как по светской, так и библейской Истории – на религиозной основе. Вместо, казалось бы того, чтобы именно в этой сфере принципиального примирения, добра и всеобщей любви ещё с древних времён – приходить к взаимным обменам всем, что есть лучшего в конфессиях и отходить от всего наихудшего. Наверное, с этой целью и реформаторская Конституция РФ ввела замену военной службы по защите Отечества – гражданской. Тем, чьё убеждение и вероисповедание противоречит этому.

Противоречит священному долгу защиты Отечества с оружием в руках (?!?).

Но тогда странного ещё больше! Выходит, что ценой своих жизней защищали Отечество от конкурентов-агрессоров с запада, юга, востока, и гордятся мощнейшим оружием на парадах Победы – сплошные безбожники, что ли?

О форвардной демократии

Очевидно, логичен вопрос – а какой ещё может рассматриваться демократия, пришедшая на смену авторитарных режимов с их порождениями волюнтаристских культов во власти одной Личности или единственной политической партии? И к величайшему сожалению, понятие о демократии так и не обрело ещё однозначного определения, согласованного на международном уровне в качестве очередного прогрессивного этапа в развитии цивилизации – остановившись на определении т.н.