Быть никем. Теория самомоделирования субъективности - Томас Метцингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бейкер совершенно права, указывая, что постулирование ментального символа, функционально играющего роль 〈I*〉, лишь переименовывает проблему, не решая ее. Она считает, что действительно необходимым является обладание определенной способностью, способностью воспринимать себя как себя*, способностью, выходящей за рамки самолокализующих убеждений а-ля Перри (J. Perry 1979). Способность, которую она ищет, - это способность действовать в рамках феноменально прозрачной Я-модели, которая глобально доступна не только для самонаправленного внимания и селективного контроля действий, но и для формирования ментальных концепций. Это способность применять интроспекцию4 к уже существующей прозрачной Я-модели. В человеческих существах естественная эволюция на нашей планете уже привела к появлению этой способности - как видно из трудов Рене Декарта. Однако когнитивное агентство, концептуально опосредованное самосознание и сильные феномены первого лица в смысле Бейкера не являются непреодолимым препятствием для натурализма. Эти явления можно учесть в эмпирически правдоподобной теории ментальных репрезентаций. Более глубокая философская проблема, однако, заключается в том, что имплицитно предполагаемое эпистемическое содержание когнитивной самореференции теперь в принципе всегда может быть сведено к чисто феноменальному виду ментального содержания. Когнитивное самосознание и обсуждаемая здесь форма самореференции нуждаются в независимом эпистемическом обосновании.
Однако позвольте мне сделать одну важную оговорку. Как указывает Бейкер, любой надежный редуктивный натурализм должен предлагать анализ конститутивных условий вышеупомянутой способности в терминах неинтенциональных и несемантических понятий. Поэтому я предложил анализ в терминах феноменологических понятий. Саморепрезентативное феноменальное содержание - это особый вид интенционального содержания, локально зависящий от свойств мозга, и как таковой он открыт для натурализации. Если верно, что феноменальное содержание локально супервентирует, то для каждого феноменального свойства может даже существовать номологически коэкстенсивное физическое свойство; то есть программы эмпирических исследований могут обнаружить специфические для данной области идентичности для каждой отдельной формы феноменального содержания. Это будет справедливо и для феноменального содержания когнитивной самореференции. С другой стороны, если, как считают сегодня многие философы, феноменальное содержание является лишь особым вариантом интенционального содержания, то в конечном итоге набросанная здесь модель должна быть дополнена полноценной натуралистической теорией интенционального содержания, теорией, которая дополнительно позволит нам понять отношение между феноменальным и интенциональным содержанием. Мы очень далеки от этой цели. Сегодня можно с уверенностью сказать только две вещи: Феноменальное содержание как таковое не является эпистемически обоснованным содержанием, и оно локально зависит от свойств мозга. Мозг в чане может генерировать сознательный опыт мышления [я уверен, что я* существую]. Пациенты с синдромом Котарда могут генерировать сознательный опыт мышления [я уверен, что я* не существует]. Поэтому правдоподобно предположить, что минимально достаточный нейронный коррелят для феноменального содержания, характеризующего специфический сознательный опыт мышления [я уверен, что я* существую], действительно существует. Феноменальное содержание будет накладываться на этот физический коррелят или даже будет идентично ему. Но разве не существует множество случаев, когда это содержание типично и надежно коррелирует с интенциональным, эпистемически оправданным содержанием? Интересно отметить, что даже при натуралистических фоновых предположениях какая-то репрезентативная система должна существовать, поскольку, как ни банально, прозрачные самомодели концептуально представляются как реализуемые физическими средствами. Если это фоновое предположение имеет независимое эпистемическое обоснование, то любая сознательная система оправдана в том, чтобы думать I*-мыслью, что по крайней мере какая-то физическая репрезентативная система существует, которая прямо сейчас осуществляет акт когнитивной самореференции. Неясно только, является ли эта система на самом деле "я".
Что же тогда можно сказать о концепции сознательного когнитивного субъекта? Прозрачная, субсимволическая Я-модель - это инструмент, который может быть использован системой обработки информации для того, чтобы сделать определенный тип информации когнитивно доступным. Она делает это, позволяя непрозрачным ментальным самосимуляциям. Такие самосимуляции могут быть выражены как I*-мысли или, в лингвистическом смысле, как I*-предложения, то есть они могут привести к феноменальной или лингвистической самоатрибуции пререфлексивной перспективы первого лица. Когнитивная самореференция - это процесс феноменального моделирования определенных аспектов содержания предсуществующей прозрачной Я-модели, которая, в свою очередь, может быть интерпретирована как способность представлять себя в качестве себя*. Короче говоря, феноменальная перспектива первого лица является центральным необходимым условием для обладания когнитивной перспективой первого лица. И опять же, чтобы добиться феноменологического правдоподобия и избежать привнесения теоретических артефактов в вычислительное или нейробиологическое моделирование, важно не допустить еще одного принципиального дуализма между двумя формами ментального содержания. Как мы видели в разделе 6.4.2 на сайте , в самомодели человека на самом деле существует континуум от прозрачного до непрозрачного содержания. Эмпирически это будет отражено в том, как рефлексивное самосознание функционально закреплено в эмоциях и в телесной модели Я.
6.4.5 Агентство
Как мы видели, феноменальное переживание того, что мы являемся аттенциональным субъектом, может сопровождаться переживанием феноменальной агентности. Он также может разворачиваться без этого свойства. При низкоуровневом внимании мы не переживаем себя как добровольную причину внезапного сдвига в сознательном содержании. Однако после того, как сдвиг произошел, мы становимся субъектами внимания. Прозрачная самомодель системы в акте внимания существует. Решающее различие, по-видимому, заключается в интеграции репрезентации процесса выбора объектного компонента. В фокусном внимании мы переживаем себя как сознательно выбирающих определенную часть реальности, то есть нашей прозрачной феноменальной модели реальности, и затем фокусирующихся на этой части. Например, сейчас вы можете сосредоточить свое внимание сначала на черноте букв на бумаге перед вами, а затем на легком ощущении давления в кончиках пальцев. Представление последних стадий процесса выбора интегрируется в Я-модель и, таким образом, на уровне феноменального опыта становится нашим собственным выбором. Вы сами инициируете переход от черноты букв к давлению в пальцах. При высокоуровневом внимании автоматическая атрибуция каузального агентства немедленно сопровождает этот процесс выбора. Однако сам этот процесс является субличностным. Это бескорыстный, бессубъектный и лишенный гомункулуса процесс динамической самоорганизации в мозге.
Похоже, что аналогичный принцип действует, когда мы превращаемся в сознательно мыслящих субъектов. Существуют процессы, например, при дневном сне или при свободном ассоциировании когнитивных содержаний субъективно без усилий, когда непрозрачное содержание автоматически становится нашим собственным, интегрируясь в ПСМ, при этом мы не переживаем это содержание как сознательно отобранное и усиленное. Мечтая на скучной лекции, мы переживаем непринужденный поток мыслей и ментальных образов как автономно разворачивающуюся репрезентативную деятельность, как принадлежащую нам самим, но агентный компонент в этих типах состояний отсутствует. Когнитивная агентность на уровне осознанного опыта возникает, когда процесс выбора когнитивного содержания для дальнейшей обработки представлен и интегрирован в ПСМ. Выбор правильных слов, логическое обдумывание мыслей, внедрение логических отношений импликации в ментальные отношения временной последовательности и т. д. сопровождаются качеством агентности
