Тигр. Тигр! - Альфред Бестер

С первого взгляда вы ни за что бы не догадались, что это бомбоубежище. Стены большого квадратного помещения облицованы звукопоглощающим материалом, имитировавшим мрамор. Низкий потолок перекрещивают массивные деревянные балки, единственная дверь располагается справа и запирается на огромный чугунный засов. Окон, как таковых, нет, но отверстия системы кондиционирования воздуха сделаны под стрельчатые окошки средневекового монастыря. Леди Саттон закрыла верхние их части витражами и поместила за ними маленькие электрические лампочки. Они бросали в комнату снопы зловещего, сумеречного света.

Старинный ореховый паркет был до блеска отполирован и блестел как металлический; впрочем, его сплошь покрывали два десятка ярких восточных ковриков. К дальней стене примыкал исполинский, на всю ширину бомбоубежища, диван, обитый индийским батиком. Над диваном тянулись ряды книжных полок, а перед ним стоял длинный стол на козлах, заваленный остатками пиршества. На свободной части бомбоубежища в беспорядке стояли глубокие мягкие, так и заманивающие присесть кресла, обтянутые золотой парчой.

Столетия назад это помещение, расположенное на глубине в несколько сотен футов, было мрачнейшим из застенков Саттоновского замка. Теперь же, просушенное, снабженное системами отопления, подачи воздуха и наново отделанное, оно стало подмостками экстравагантных спектаклей, которыми были, по сути, все вечеринки у леди Саттон. Более того, это было официальное место сбора Общества шестерых. Шесть декадентов — такое название дали они себе.

— Мы последние духовные наследники Нерона, последнего из восхитительных аристократов зла, — раз за разом повторяла леди Саттон. — Мы, друзья мои, на много веков опоздали родиться. В мире, который нам более не принадлежит, жить нам не для чего, кроме собственных капризов. Мы вшестером представляем собой отдельную человеческую породу.

И когда невиданные доселе бомбежки сотрясали Англию с такой силой, что содрогались даже стены этого убежища, леди Саттон лишь бросала взгляды на потолок и разражалась хохотом.

— Пусть они, эти свиньи, поскорей перебьют друг друга. Мы всегда идем своим путем, вы согласны? Подумайте, друзья, до чего же будет весело выйти однажды солнечным утром из убежища и обнаружить, что Лондон мертв и весь мир погиб.

И вновь она разражалась хриплым, похожим на собачий лай хохотом.

Хохотала она и сейчас, огромной, перевернутой на спину жабой колыхалось ее чудовищно жирное тело, раскинувшееся на половину дивана. Она хохотала, разглядывая программу, которую ей только что вручил Дигби Финчли. Программа была работой самого Финчли — изящная гравюра с дьяволами и ангелами в пылу гротескной любовной битвы. Все это окружали каббалистического стиля буквы, складывающиеся в надпись:

ПРИСУТСТВУЮТ ШЕСТЕРО АСТАРОТ

ПО СУТИ СВОЕЙ ЛЕДИ

Сочинение Христиана Бро

Участвуют

(в порядке появления на сцене)

Некромант Христиан Бро

Черный кот Мерлин

(по любезности леди Саттон)

Астарот Фиона Дюбеда

Небирос, вспомогательный демон

Костюмы Дигби Финчли

Специальные эффекты Роберт Пил

Музыка Сидра Пил

— Думаю, небольшая комедия внесет определенное разнообразие, не правда ли? — сказал Финчли.

Леди Саттон зашлась неудержимым хохотом.

— «Астарот по сути своей леди»! Крис, а ты уверен, что это твое сочинение?

Ответа не последовало. С маленькой сцены, воздвигнутой в дальнем конце помещения, из-за задернутого занавеса доносились звуки торопливой суеты.

— Эй, Крис! — крикнула леди Саттон своим надтреснутым басом. — Эй, там…

В занавесе открылась шелка, и в нее просунулась белесая голова альбиноса. Лицо Христиана Бро было отчасти загримировано — рыжие брови, борода, темно-синие тени у глаз.

— Да, леди Саттон? — спросил Христиан.

Взглянув на его лицо, леди Саттон опять повалилась на диван и задрожала от хохота, словно гора полужидкого студня. Губы Финчли изогнулись в осторожной кошачьей улыбке. Голова Христиана Бро едва заметно качнулась.

— Я спросила, Крис, ты и вправду сам написал эту штуку или снова нанял какого-нибудь негра?

Лицо Бро приняло возмущенное выражение и вновь исчезло за занавесом.

— Клянусь своей шляпкой! — задыхаясь, пробулькала леди Саттон. — Это лучше, чем целый галлон шампанского. К слову сказать, кто там поближе к шипучке? Боб, налей-ка мне еще. Эй, Боб! Да ты слышишь меня или нет?

Мужчина, обвисший в кресле рядом со столиком, уставленным ведерками со льдом, даже не пошевелился. Он лежал, привалившись к креслу затылком и выставив вперед широко раскинутые ноги. Его рубашка сбилась до бородатого подбородка. Финчли пересек комнату, посмотрел на Роберта Пила и констатировал:

— Отключился.

— Так быстро? Впрочем, какая разница. Подкинь-ка мне, Диг, стакашку, будь ласка.

Финчли наполнил резной хрустальный бокал и доставил его леди Саттон. Она вынула из сумочки каменный, с камеей на лицевой стороне флакончик, добавила в шампанское три капли лауданума[3], крутнула искрящийся напиток и стала его не спеша прихлебывать, читая параллельно программу.

— Небирос… это ты, что ли, Диг?

Финчли молча кивнул.

— А что такое этот некромант?

— Ну, это вроде как маг. Разновидность мага.

— Мага? О, это хорошо, это очень хорошо!

Она пролила шампанское на свою огромную, с массой родинок грудь и принялась не слишком успешно смахивать пролитое программкой.

— Леди Саттон, — встревожился Финчли и придержал ее руку. — Вы бы поосторожнее с этой программкой, я сделал всего один оттиск и уничтожил доску. Она уникальна и должна представлять немалую ценность.

— Для коллекционеров? И это, конечно, тоже твоя работа?

— Да.

— Не слишком большой отход от всегдашней порнографии?

Леди Саттон опять разразилась хохотом, который постепенно перешел в приступ сухого кашля. Бокал вывалился у нее из пальцев. Финчли побагровел, затем подобрал бокал и отнес в буфет, осторожно переступая через раскинутые ноги Пила.

— А кто такой этот Астарот? — продолжала допрос леди Саттон.

— Я! — крикнула из-за занавеса Фиона Дюбеда. — Ихь! Муа! — Ее сипловатый голос чем-то напоминал серый дым.

— Я знаю, дорогуша, что это ты, но только кто ты такая?

— Дьявол какой-то, я думаю. Дьяволица.

— Астарот, иначе говоря, Астарта занимает в иерархии демонов одну из высочайших позиций, — пояснил Финчли. — Так сказать, весьма серьезная дьяволица.