На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах - Спицын Евгений Юрьевич

Затем в ноябре 1975 года было подписано очередное египетско-израильское соглашение о разводе войск, по которому израильские войска полностью были отведены за Суэцкий канал. И сразу после этих договоренностей при активном посредничестве Вашингтона в Каире начались тяжелые двусторонние переговоры о комплексном урегулировании всего египетско-израильского конфликта. Тогда же по науськиванию американских советников А. Садат стал готовить самый подлый удар по интересам Москвы в этом регионе, который выразился в том, что по его прямому указанию 14 марта 1976 года Народное собрание Арабской Республики Египет приняло решение о денонсации масштабного «Договора о дружбе и сотрудничестве между СССР и АРЕ», который был подписан им же в конце мая 1971 года[1017].

Тем временем в соседнем Ливане вспыхнула Гражданская война, в которую активно вмешалась Сирия, оставшаяся к тому времени главным противником Израиля в регионе. Данное вмешательство, в том числе и ввод на территорию Бейрута крупного контингента сирийских войск для поддержки президента Сулеймана Франжье, привело не только к эскалации военных действий, но и к личному конфликту Хафиза Асада и лидера ООП Ясира Арафата, чьи военные формирования после изгнания из Иордании стали базироваться на территории Ливана. В этой ситуации Москва была вынуждена вмешаться в конфликт и в начале октября 1976 года направить в Дамаск личное послание сирийскому президенту за подписью Л. И. Брежнева, которое для заседания Политбюро ЦК готовила отдельная рабочая группа в составе Ю. В. Андропова, Д. Ф. Устинова, Б. Н. Пономарева и В. В. Кузнецова[1018]. Это был довольно жесткий документ, где советская сторона потребовала от X. Асада немедленно прекратить все боевые действия против ООП и ливанских национально-патриотических сил Камаля Джумблата и вывести свои войска с территории Ливана. Вскоре после этого сирийский лидер напросился с визитом в Москву, который, правда, несколько раз по просьбе самого Дамаска откладывался и состоялся только 18–22 апреля 1977 года, буквально через две недели после визита в Москву главы ООП Я. Арафата. По итогам этого визита был подписан целый ряд соглашений об экономическом и военно-техническом сотрудничестве, а также совместное советско-сирийское коммюнике «О визите в СССР президента Сирийской Арабской Республики». Причем, что любопытно, в ходе этих переговоров Х.Асад пожаловался Л. И. Брежневу на проблемы с ремонтом двигателей на советских боевых самолетах, и для ее решения была создана целая комиссия во главе с секретарем ЦК по оборонке Я. П. Рябовым и заместителем председателя Совета Министров СССР Л. В. Смирновым, которые даже докладывали на Политбюро результаты своей работы[1019]. А тем временем в начале июня 1977 года по просьбе самого Каира в Москву для переговоров с А. А. Громыко по вопросу восстановления советско-египетских отношений и рабочих консультаций по арабо-израильскому конфликту прилетал министр иностранных дел Египта Исмаил Фахми. Но, в отличие от А. Садата, он резко выступал против шашней с Вашингтоном по поводу сепаратных договоренностей с Израилем и активно ратовал за возврат к сотрудничеству с Москвой, за что, собственно, в начале ноября 1977 года и поплатился своей должностью.

Тем временем на египетско-израильском «переговорном фронте», который курировал Вашингтон, произошел настоящий прорыв, который изумил весь арабский мир. В начале ноября 1977 года Анвар Садат неожиданно выступил в парламенте страны с инициативой начать мирные переговоры с Израилем. А буквально через пару дней израильский премьер-министр Менахем Бегин, возглавлявший правую партию «Ликуд», через посредничество американского посла Сэмюэля Льюиса официально пригласил египетского лидера приехать в Иерусалим, и тот ответил согласием. В ходе этого визита, который состоялся 19–21 ноября 1977 года, А. Садат выступил в Кнессете Израиля, где де-факто признал его существование как суверенное государство, чем грубо нарушил принцип «трех нет», закрепленный в знаменитой Хартумской резолюции[1020], принятой еще 1 сентября 1967 года на саммите Лиги арабских государств с участием лидеров Египта, Иордании, Сирии, Ливана, Ирака, Алжира, Кувейта и Судана. И хотя в ходе визита сторонам так и не удалось прийти к каким-то реальным договоренностям, сам факт личных переговоров А. Садата и М. Бегина дал в руки Вашингтона серьезный козырь в противостоянии с Москвой на всем Ближнем Востоке.

Уже в августе 1978 года президент Дж. Картер пригласил лидеров Египта и Израиля на саммит в свою загородную резиденцию Кэмп-Дэвид с тем, чтобы обсудить с ними возможность подписания полноценного мирного договора между двумя странами. Довольно непростые переговоры М. Бегина и А. Садата проходили почти две недели, 5-17 сентября 1978 года, и в итоге завершились подписанием знаменитых Кэмп-Дэвидских соглашений, состоящих из двух главных документов: «Принципов для подписания мирного договора между Египтом и Израилем» и «Принципов мира на Ближнем Востоке». А спустя семь месяцев, 26 марта 1979 года, в Вашингтоне уже был подписан мирный договор, который положил конец затяжной «холодной войне» между Египтом и Израилем и одновременно начало установлению дипломатических отношений и тесных торгово-экономических связей между двумя странами. По условиям договора Израиль возвращал Египту Синайский полуостров и признавал «законные права палестинского народа», которому израильская сторона обещала в будущем предоставить автономию в рамках своей государственности. При этом сам Синайский полуостров был поделен на четыре зоны: «Зону А», где Каир мог разместить пехотную механизированную дивизию численностью до 22 тыс. человек; «Зону В», где Каиру разрешалось держать до четырех полноценных стрелковых батальонов для поддержки гражданской полиции; «Зону С», которая предназначалась для миротворческих сил и полиции ООН, а также присутствия легковооруженной египетской полиции и гражданской береговой охраны; и «Зону D», где Израиль имел право держать до четырех батальонов пехоты.

Запад высоко оценил все эти соглашения и еще в конце 1978 года авансом присудил А. Садату и М. Бегину Нобелевскую премию мира. А вот в арабском мире все эти соглашения, напротив, вызвали резкое неприятие и серьезный раскол. Так, лидеры Сирии, Ирака, Алжира, Ливии, Южного Йемена и ООП, собравшиеся еще в декабре 1977 года на Трипольскую конференцию «фронта отказа», осудили А. Садата и обвинили его «в предательстве арабского дела» и участии в «империалистическо-сионистском заговоре» против всех арабов, а также учредили «Фронт стойкости и противодействия», основной целью которого стало отстранение А. Садата от власти. Правда, последнее решение не пришлось по вкусу президентам Алжира и Ирака Хуари Бумедьену и Ахмаду Хасан Аль-Бакру, в связи с чем А. А. Громыко просил Л. И. Брежнева направить в их адрес личные послания[1021]. Чуть позже к позиции «трипольской шестерки» присоединились короли Иордании и Саудовской Аравии. Однако ряд членов ЛАГ либо выступили в поддержку А. Садата (Судан, Марокко и Оман), либо не осудили его (Тунис, Йемен и Сомали)[1022].

Между тем с особым неприятием «посредническая» миссия Вашингтона была встречена в Москве. Дело в том, что еще в президентство Дж. Форда была достигнута договоренность о созыве Женевской международной конференции по Ближнему Востоку, сопредседателями которой должны были стать Москва и Вашингтон. Затем эта же договоренность была подтверждена в совместном Заявлении двух стран от 1 октября 1977 года[1023]. Однако сами американцы негласно и упорно поддерживали «сепаратизм» А. Садата в отношениях с Израилем, что стало окончательно ясно после разговоров А. Ф. Добрынина с госсекретарем С. Вэнсом, а затем и с самим президентом Дж. Картером. В итоге 16 ноября 1977 года Л. И. Брежнев направил Дж. Картеру личное послание, где подверг резкой критике позицию Вашингтона по ближневосточному урегулированию и отказ от подготовки Женевской конференции. А вскоре в Кремле было принято решение о проведении рабочих консультаций с лидерами некоторых государств «трипольской шестерки». И уже в следующем году такие консультации были проведены с руководителями Сирии, ООП и Ирака во время их официальных визитов в Москву: Хафеза Асада — 20–23 февраля, Ясера Арафата -6-10 марта и Саддама Хусейна — 11–13 декабря 1978 года[1024].