Воспоминания о Рерихах - Зинаида Фосдик

С приездом Гуру у нас радость — все тягости отпали.

15.03.34

Деловые встречи, беседы с Рерихами

<…> Видели Н.К. коротко в его квартире, затем поехали его проводить с Франсис на вокзал. Юрий в последний момент не поехал из-за простуды.

Н.К. расспрашивал про Формана и сказал, что он ему скажет при свидании о людях, которые ждут своего Мастера всю жизнь, и когда им говорят, что он приедет завтра, но нужно бодрствовать всю ночь до приезда, они уверяют, что для их здоровья им необходимо спать именно в эту ночь!

Также рассказал про Асеева, очень хорошего человека, но вначале интересовавшегося только лекарствами из Агни-Йоги. Так что Н.К. написал ему в конце концов, что лекарства эти применимы, если Учение принято духом.

Также Н.К. говорил, что Каменская, теософка, живущая в Швейцарии, утверждала, что Агни-Йога [дана] не из истинного источника!!! Еще говорил, что Б.К. возмутителен бездействием, главное, себе же не помогает, а доктор Орлов с его возмутительным письмом все же выказал действие! <…>

Затем он и Фр[ансис] уехали в Вашингтон. Н.К. буквально излучает свет. Организовала для него свидание на воскресенье днем с Сутро, которая ругала меня за то, что я не известила о его приезде раньше. Юрий со мной немного беседовал. Оказывается, пожертвование Сутро в 2500, данное ею мне в 1932 году, вообще никогда им [Хоршем] не было выслано [Рерихам], а также около 3 тысяч из 9 тысяч пожертвования Стокса.

Его [Юрия] забота — обеспечение «Урусвати», ибо у них средства лишь до мая. Затем продвижение их, но это, он надеется, будет покрыто экспедиционными средствами. Когда там будет учрежден центр, здесь будет отделение — все это в пределах ближайших лет. <…>

Был днем генерал Глисенда, чех, с женой — мы с Юрием водили его по Музею — очень духовные люди, и он и жена. Форман дал вечером лекцию — вот уж Н.К. видит его насквозь. Он пытался отложить свидание с Н.К., которое я ему устроила, с субботы утром на вторник. Затем пытался меня уверить, что [это] я хочу отложить, а все для того, чтобы уехать на уик-энд в Бостон, где он дает лекцию в понедельник. Изумительно знание людей Н.К.!

Послала три заметки в русские газеты, одну — собственную Н.К., а две другие — мои, о его приезде.

Забавную вещь рассказал Н.К.: когда он в Париже узнал о скандале с авиапочтой в Америке, он сказал, что все разрешается в мирную сторону: военные авиаторы возят почту, артиллерия действует в похоронных процессиях, в шлемах — молоко, а мечи — на плуги!

16.03.34

Сегодня беседовала с Юрием. У него вместе с ясным пытливым умом появились за эти годы и терпимость, и даже мягкость. Говорили о будущем «Урусвати», о необходимости выработки бюджета «Урусвати» на будущее. Я предложила установление дотации от разных лиц для «Урусвати».

Затем Донн с нами провел совещание, как вести обмен журналов — бесплатное распространение, папки не как раньше велось, а как нужно — по алфавиту

Юрий говорил также о (ботанике) Колзе — тот, видимо, заняв деньги у местных жителей, этим себя погубил и много вреда причинил.

Пришло письмо от Е.И., очень серьезное, суровое к нам за наше легкомыслие и непонимание. Мне упрек за то, что стремилась напечатать «Напутствие Вождю» и распространить его для новых [последователей Учения].

Встречали Н.К. и Франсис, приехавших вечером из Вашингтона. Н.К. чувствует, что экспедиция идет хорошо. Друг действует, дал ему письмо о руководстве, представил Н.К. Райерсона, но он ему не понравился. Друг должен быть тверже, ибо он на пути к президентству, должен уметь говорить с людьми тверже. [Н.К.] передал ему кольцо, Портрет и порошок йога ([чтобы принимать его,] когда очень большое напряжение). Друг предложил Н.К. встретиться с президентом, но Н.К. не нашел нужным.

Они встречались с Гилом Боргесом и южноамериканскими дипломатами — понравились Н.К. Он решил [предложить], чтобы они действовали своим комитетом за принятие Пакта южноамериканскими странами, но [чтобы] не [один] наш постоянный комитет [занимался этим]. Видели они Скотта, но Н.К. нашел его притворным (актер).

Затем Н.К. всех оценил в нашем руководстве. Главное — это огромная работа для будущего, уже через шесть месяцев начнутся действия и будут новости. Для этого нужно работать, ибо все мы будем там. Все беседовали у Нетти, затем мы пошли с Н.К. и Юрием к нам пить валериановый чай. Затем я поздно переводила для Франсис письмо.

17.03.34

Удивительна мудрость Н.К. И терпимость, и ласковость ко всем — при этом оценка всякого по достоинству и снисходительность к дурным качествам. Утром видела его мало — мы прошли с ним и Фр[ансис] в комнату попечителей, там разбирали корреспонденцию — мне Н.К. поручил заведовать русской, а Фр[ансис] английской — так что мы заведовали двумя дивизиями!

Кроме явно нежелательных личностей, Н.К. готов видеть всех и каждого обласкать. Я привела к нему Формана, он с ним был около часа, потом сказал нам: «Форман как Форман. Сказал, что он хочет много работать, все сделать, а я его спросил — кто же вам мешает?» Н.К. припоминает покойного Боткина, как тот, проводя что-то нежелательное для кого-либо, говорил именно ему: «Ну, я и сделал, как вы хотели!» Тот моргал, недоумевал, но ничего сказать не мог. А когда о Боткине написали, что он занимает восемнадцать платных должностей, он сказал: «Вот если бы меня спросили, я бы им сказал, что девятнадцатую должность они забыли!» — Тактика адверза!

Н.К. говорил с Луисом о финансах и потом мне передал, что у нас очень плохо обстоят дела. Сутро и Стоке больше не дадут денег, надо искать новых меценатов! Теперь Н.К. скажет миссис Дэйл, чтобы ее муж помог в отсрочке нашего долга Chemical Bank, ведь не до зарезу же им нужны эти 16 тысяч! Иначе, как Н.К. предложил, можно было бы их спросить: «Ведь какое должно быть ужасное положение в вашем банке, если вам так срочно нужны 16 тысяч!!!»

Н.К. передал мне ряд русских статей для разных газет, затем статью для будущего югославского календаря. Потом он нас повел посмотреть его новый портрет — работы Светика, только что прибывший — удивительный! Будет висеть на лестнице в Музее. Затем [показал] его новую картину «Ныне Силы Небесные с нами невидимо Служат», причем он указал, как звезды на этой дивной картине сливаются с огнями!

Потом мы пошли в Школу — он слушал издали наш оркестр, хвалил его, оказывается, оркестр играл «Кавказский марш» Ипполитова-Иванова — марш, которым Н.К. и в Париже, и на пароходе, и всюду встречают! Замечательно, ибо этот марш будет выбран для будущего — в духовом оркестре! Прошли в кабинет Нуци — [Н.К.] говорил о подозрительных советниках. Боттомлей оказался негодяем, когда у них было затруднение с визами — он боялся им писать. Рамон тоже — на письма не отвечает; профессор Каун прокис и т. д. Мы много смеялись.