Лихорадка теней - Карен Монинг

Когда там осталась только одна, я остановилась и прижала обе руки к обложке. Она казалась неактивной. Действительно ли достаточно рун внутри этих стен, чтобы удержать ее? Хотела бы я знать.

И отодрала последнюю от переплета книги. Она отрывалась неохотно, извиваясь, как голодная пиявка, и попыталась присосаться ко мне, стоило мне только разорвать связь.

Вельвет ее просеял.

Я задержала дыхание, как только алая руна исчезла. Примерно через двадцать секунд я услышала резкий выдох, как маленький взрыв. Я думаю, все мы ожидали, что она превратиться в Зверя и всем нам хана.

— Ну, что? — не выдержал В’лейн.

Я открыла свои ши-видящие чувства, пытаясь почувствовать это.

— Она закована? — потребовал Бэрронс.

Я потянулась всем, что у меня было, растягивая и проталкивая ту часть меня, которая чувствовала ОС, так далеко как могла, и на мгновение я почувствовала всю пещеру и поняла цели рун.

Каждая была тщательно высечена в каменных стенах, так что нарисованные линии, соединяясь от пола до потолка и от стены до стены, образовывая сложное плетение сетки. Когда Книгу положили на плиту и разместили камни вокруг, руны активировались. Теперь они пересекали комнату гигантской невидимой паутиной. Я почти могла видеть натянутые серебристые нити, проходящие через мою голову и чувствовать их скольжение через меня.

Даже если Книга когда-нибудь и сойдет с плиты, она немедленно попадет в первую из бесчисленных липких ловушек. И чем сильнее она будет бороться, тем сильнее вокруг нее будет запутываться сеть, образовывая, в конечном итоге кокон с нею внутри.

Все закончилось. Все действительно закончилось. И не осталось больше обуви, которая вот-вот должна будет упасть.

Было время, когда я думала, что этот день никогда не наступит. Миссия казалась, слишком невыполнима, перевес явно был не на нашей стороне.

Но мы сделали это.

Синсар Дабх была закрыта. Заперта. Заключена в клетке. Лишена свободы. Отправлена на покой. Нейтрализована. Неактивна.

Пока никто не придет сюда и не освободит ее снова.

Нам следует запечатать вход получше. И я собиралась внести предложение, чтобы в этот раз, доступ не получил никто, даже из Хевена. Я не знаю причин, по которым нужно было бы войти сюда и начать все сначала. Да их вообще не было, чтобы входить, кому бы то ни было в эту пещеру. Когда-либо.

Облегчение затопило меня. Я долго переваривала, что это реально и взаправду, и осознавала, что все это значит.

Жизнь могла начаться заново. Она никогда уже не будет нормальной, как была раньше, но она будет более нормальной, чем все последнее долгое время. Без самой большой и серьезной угрозы мы могли сосредоточить наши усилия на исправлении и восстановлении нашего мира. Я могла бы взять горшки и землю, чтобы начать высаживать сад на крыше книжного магазина.

Мне никогда не придется больше идти по темным улицам и бояться, что Книга поджидает меня, готовая сокрушить сильной мигренью, распалить огонь по позвоночнику или соблазнить меня иллюзией. Она никогда снова не завладеет хоть кем-то из нас, никогда не совершит массовых убийств на своем пути или не будет угрозы жизням людей, которыми я дорожу.

Мне больше не придется раздеваться, когда приду в Честер! Облегающая одежда была вынужденной мерой, время которой прошло.

Я повернулась. Все смотрели на меня в ожидании. Они выглядели настолько напряженными и встревоженными, что подозреваю, они повыпрыгивали бы из кожи, если я сказала бы «Б-у-у». И на мгновение это было искушением.

Но я не хотела, чтобы что-то испортило радость момента. Я скрестила руки на груди и пожала плечами, улыбаясь:

— Все закончилось. Это сработало. Синсар Дабх — просто книга. И ничего больше.

Радостные крики были оглушительны.

Глава 50

Ну, ладно, может радостные крики были и не столь оглушительны, просто мне так казалось потому, что я сама кричала громче всех. В действительности же: ши-видящие приветствовали, Мама с Папой гудели, Драстен выкрикивал, Дейгис с Кейоном крякнули, Кристофер выглядел взволнованным, а Кристиан развернулся и молча отступил, Бэрронс, как и остальная часть его людей — хмурились, Светлые светились.

Затем начались боевые действия. Снова.

Я бурно засопела. Да уж, им действительно не помешало бы научиться праздновать радостные моменты хоть не много подольше, прежде чем снова окунаться в проблемы. Я ходила под приговором пророчеств, в которых я — либо обреку мир на погибель, либо спасу, и мне… ладно технически мне это удалось. Я не обрекла мир. Но и не видела, каким Макаром я его и спасла. Если, конечно, я спасла его уже только тем, что не обрекла на погибель. Но, тем не менее, я знала что празднование, время от времени снимает груз напряжения.

— Мы не можем восстановить стены без Песни, — говорил В’лейн.

— Кто сказал, что нам нужно восстанавливать стены? — требовал Бэрронс. — Вы как тараканы, а мы — Raid[43]. В конечно счете мы от вас избавимся.

— Мы. Не. Насекомые, — резко вскинулся Вельвет.

— Я говорил о Невидимых. Вас же, ублюдочных фейри, я вижу добровольно гарцующих из нашего мира, после того, как поможете уничтожить своих скрытых собратьев.

— Я не гарцую, — оскорбилась Дри’лия. — Тебе не помешало бы вспомнить свое восхищение в наших объятиях.

Я взглянула в недоумении на Бэрронса. — У тебя был с ней секс?

Он закатил глаза:

— Это было давно, и только потому, что она сделала вид, что что-то знает о Книге.

— Врешь, старейший. Ты пыхтел позади меня…

— Бэрронс никогда не пыхтит позади, кого бы то ни было, — отрезала я.

Его темный взгляд засветился задорными искорками. «Неожиданно конечно, но спасибо за защиту».

«Да ладно, ты в ней не нуждался. Тем более в моей».

«Спорно. Риодан бы с тобой не согласился».

«Только переспи еще хоть с одной Фейри и я стану для В’лейна личной При-ей».

Его глаза стали убийственны, но тон остался мягок. «Так ревнива?»

«Что принадлежит мне, то мое».

Он продолжал еще тише. «Вот как ты думаешь обо мне?»

Время казалось, остановилось, пока мы смотрели друг на друга. Споры отступили на задний план. Пещера словно опустела, и в ней остались только он и я. Время между нами растянулось, чреватое своими последствиями. Я ненавидела такие моменты. Они всегда требуют от тебя какой-то определенной черты поведения.

Он хотел ответа. И он не сдвинется с места, пока его не получит. Я видела это по его глазам.

Я была в ужасе. Что если я скажу «да», а он вернется к своим насмешкам? Что если я стану доверчивой и эмоциональной, а он оставит меня, выбив почву из-под ног, полностью открытую? Будет еще хуже, когда он узнает, что я не получила заклинание, способное освободить его сына? Снимет ли он мою вывеску, заколотит ли досками мой любимый магазин, раствориться ли со своим сыном в ночи, как туман растворяется в утреннем солнце, и я никогда не увижу его снова?