Альдана Потерянная принцесса - Надежда Кархалёва

Казалось, Теона и Томас глядят друг на друга понимающе. На самом деле каждый просто видел человека, которого Вивьен объявила его половинкой. Видел тело, где была заключена исстрадавшаяся душа, не заслуживающая, разумеется, ничего подобного.

Остальные с ненавистью взирали на Лотера. Только ребёнок, отвернувшись, жался к Эрфе.

— Леди Сагрену можете забрать, — произнёс он, ступая на землю, лавой уже не покрытую, и опуская тело на пласт развалившейся полусферы.

— Так они и поступят, — раздался голос Веолаймера.

Дух медленно поднялся из жерла. Он вернулся очень бледным и настолько прозрачным, что был едва заметен. Алхимик проследовал к детям, их приятелям и принцу, принеся им Даниэлу. Её приняла на руки София, хотя вызвались ещё и молодые люди (за исключением Эзарии, понятное дело). Дочь Мартина дышала, так как умереть здесь не могла, поэтому не казалась безнадёжной. Об обманчивости впечатления всем было известно, однако компания согласилась верить ему.

— Прощай, Лотер, — Веолаймер приложил пальцы к вискам, подавая сигналы тому священнику, который отправил сюда его детей: пора было оставлять Рицию.

— Ты зазнался, Керден, — огрызнулся Основатель.

Отвечать алхимик не стал. Рука его взметнулась вверх, от неё потянулся голубой луч, намного ярче самого духа. Он пробил толщу лавовых пузырей, возвратив смертным небо. Повеяло холодом, но ему были рады: в Риции бывало душно, а прохладно — никогда. Потоки этого воздуха казались ласковыми прикосновениями жизни. Царство мёртвых — лучшее место, чтобы понять её цену.

Глядя на Лотера, сжимающего кулаки в бессильной злобе, София исхитрилась, не отпуская Даниэлу, сделать нужный взмах кистью, чтобы призвать крылатого демона. Он не требовался ей как боец — компании был нужен тот, кто поднимет её наверх. За ним появился второй, третий, четвёртый. Вереницей они потянулись вверх, унося смертных туда, где было их место.

Всё прекратилось слишком внезапно. Оттуда подул воздушный поток, такой мощный, что не давал возможности двигаться дальше. Этого не было в природе — оно являлось очередным проявлением сил Основателя. Ближе всех удалось прорваться к выходу демону, на спине которого сидели Скентия, Томас и София с Даниэлой. Некромант успел схватиться за край отверстия. Пальцы коснулись травы, он разглядел среди неё одинокий фиолетовый цветок с крупными росинками на лепестках. Приветственно шелестели стройные деревья, где-то звенел детский смех и слышался плеск воды. Свежесть, врывающаяся в лёгкие, одуряла. Какое же тут царило умиротворение! Прибежал откуда-то пузатый щенок, начал обнюхивать. За ним и хозяева пришли — дети, девочка и два мальчика. Старшему было около тринадцати, средний выглядел года на три младше, а малышке, наверное, не исполнилось ещё и семи.

— Помоги, — прохрипел Томас, глядя на старшего.

Паренёк взял девочку на руки, оба заулыбались. Второго мальчика кто-то где-то окликнул, и он поспешил к товарищам. Их смех делался громче, грубее, пока не превратился в хохот Лотера.

— Томас, очнись! — заорала сзади София.

Некромант глянул на неё, потом на кусок родного мира. Дети пропали, возник шум моря. Трава под пальцами сменилась песком, приятная прохлада — противной промозглостью. Прилетела сверху большая ворона.

— Что? — вспыхнул муж Теоны, пытаясь подтянуться так, чтобы положить на песок локоть.

— В чём дело? С кем ты разговариваешь? — нервничала сзади демонолог.

— А ты никого не видишь? — неприятно поразился Томас; ворона подошла совсем близко и должна была быть видна не только ему.

— Да не обращай ты внимание на то, что тебе мерещится! — вспыхнул Скентия. — Ты можешь выкарабкаться?

Томасу надо было отпустить голову демона, за которую он держался, чтобы помочь себе второй рукой. Только он сделал это, ворона изо всех сил клюнула его в пальцы, уже лежавшие на песке. Вскрикнув, но не ослабив хватку, Томас совершил усилие и дотянулся до края дыры, теперь оставалось только втащить ноги, и можно будет вытаскивать команду.

— Ну уж нет, мистер Дьюри, — заявила чёрная птица голосом Лотера.

Удары клюва посыпались на лицо. Только бы не глаза, только не глаза! Теперь ворон стал виден и Софии со Скентией: демонолог адресовала Основателю грубое ругательство, гомункул направил на птицу посох. С него слетело пламя, охватило птицу, но та, полыхая, продолжала атаковать. Лицо, руки, грудь… Лотеру удалось сбросить некроманта. Когда Томас в падении проносился мимо Терфеса, тот попытался удержать его, но из-за силы, влекущей всех вниз, гомункул сам сорвался с демона, стремительный полёт продолжился.

От падения они даже не потеряли сознание. Внизу, куда рухнули молодые люди, спокойно ждал чего-то Эзария. Сидя на огромной глыбе, принц глянул на них, потом — наверх. Лотер снова принял обличье человека, только теперь волосы его были чёрные, как воронье крыло, и одежды точно такие же.

— Старик Веолаймер отдал свою загробную жизнь, чтобы вызволить вас отсюда. Вы этим щедрым подарком воспользоваться не смогли, — произнёс Лотер громко. — Приятного времяпровождения в Риции. Эзария, идём.

Принц мгновенно очутился рядом с ним.

— Постой, — сказал парень. — Я должен забрать Теону.

— Потом. Обратишься к тёмному священнику, — отрезал Антиора.

— Из-за неё я это всё и затеял, и имею право, — упёрся Эзария.

— Меня не волнует Теона. Ты попросил у нас разобраться с Даниэлой, — напомнил Основатель.

— И ты бросишь меня здесь? — фыркнул принц, не выражая страха.

— Понимаешь, ты мне нужен один, без приложения в виде священницы. Она будет на тебя влиять сильнее, чем кто-либо, ты сам не сможешь это увидеть, или это произойдёт слишком поздно. Да она уже влияет.

— После того, как вмешался Веолаймер, я даже не могу быть уверенным, что Даниэла безумна, — Эзария не стал уточнять, что без Теоны ему ничего не нужно, молодой человек просто пытался воздействовать на Лотера.

— А мы, Основатели, честностью в выполнении обещаний не отличаемся! — воскликнул дух и скрылся за завесой чёрного дыма.

Голубоватое небо сменилось жёлтым светом, таким же, какой бил из жерла. Притяжение усилилось. Жерло бывшего вулкана, казалось, всасывало в себя всё. На Эзарию, впрочем, сила не действовала, зато дети Веолаймера, только начавшие осознавать, что отца уже совсем-совсем нет, и люди быстро оказались в незавидном положении: со смертельным ужасом в глазах они старались удержаться за землю вокруг жерла. Земля стала втягиваться, образуя воронку, задрожали стены, начавшие исписываться трещинами. Целые куски вырывались из них и падали.