Панихида по создателю. Остановите печать! (сборник) - Майкл Иннес

Я иду к тебе, Руперт. Трепещи.

ПАУКУ ИЗВЕСТНО ВСЕ!

Эплби, мгновенно вспомнивший о гораздо более существенных разрушениях, изображения которых в своем конференц-зале с такой легкостью объяснил Шун, взирал на последствия взрыва обыкновенной петарды в гардеробе с легким недоумением, как и остальные. Вот только он неустанно напоминал себе, что все это однажды непременно свяжется в единый узел. Вероятно, на каком-то уровне сознания, куда его мысль еще до конца не проникла, события уже обрели устойчивую связь. Или же он основывался на простой вере в интуицию. Но убежденность его шла дальше предвидения взаимосвязи происшествий. Он знал, что в итоге все сведется к одному, но самому важному факту. У всех внешне разрозненных событий имелся единый центр: мистер Элиот действительно обнаружил, что шутник имеет непостижимый доступ к его сокровенным мыслям. И на фоне мелких мистификаций и дешевых розыгрышей именно это оставалось истинной тайной, подлинной мистерией. Мотив и механизм, почему и как – все сходилось в этой единственной точке. Только такая загадка и придавала еще интерес беспорядочным, хотя и любопытным, происшествиям выдавшегося для Эплби незаурядного уикенда. На ней он и сосредоточил основное внимание во время примечательного разговора с Рупертом Элиотом, который последовал сразу за взрывом в гардеробной.

Инициатором беседы стал сам Руперт. Он отвел Эплби в сторону и поинтересовался:

– Ну, что, вам удалось наконец сложить два и два? Вы получили правильный ответ – четыре? Хотя мне почему-то кажется, что вы все еще не исключаете возможности, будто это три или пять. Я прав?

– Хотелось бы мне уверовать в простоту арифметического действия, которую подразумеваете вы. Мое видение несколько сложнее. Вероятно, вам известно нечто такое, чего не знаю я.

Они шли рядом по длинному коридору в псевдоготическом стиле, напоминавшему коридоры некоторых привокзальных гостиниц. Освещение здесь было скудным. Но даже в полумраке Эплби разглядел на лице Руперта его обычную отталкивающую ухмылку.

– Что мне известно? Ничего особенного. Мне лишь надо положить всему этому конец, вот и все.

– До девяти часов сегодняшнего вечера?

Руперт хмыкнул.

– Я ничего не боюсь. В жизни мне приходилось выслушивать угрозы от людей пострашнее, чем Арчи. Но всю эту глупость нужно остановить. Она перекинулась в дома других людей. Такое положение недопустимо.

– Так вы считаете, что дважды два равняется сэру Арчибальду?

– Я знаю наверняка, – с очередной злобной ухмылкой он указал за спину, указывавшим в сторону гардеробной, – что взрыв устроил Арчи. Кто еще мог бы совместить маленькую самодельную адскую машину с пустословием из Донна, если это действительно его стихи? Но Арчи на самом деле никого не способен убить. За исключением, быть может, Шуна. Так что мне нет нужды трястись от страха. Это всего лишь очередная мерзкая шутка. Но и шутки пора прекращать. Эту треклятую нестерпимую тупость!

– Сэр Арчибальд мог бы убить Шуна?

– Нет, конечно! Просто когда вокруг такое творится, сам начинаешь говорить, как персонаж какого-то идиотского романа. Но Арчи крупно поссорился с Шуном в конце работы над западной башней. Наверняка из-за оплаты.

– Понятно. – Примерно посередине коридора они оказались в тепле располагавшегося там огромного камина, в котором пылали дрова, и задержались рядом с ним. – Между прочим, сэр Руперт, ваша собственная арифметика тоже страдает большими погрешностями. Мне, например, представляется, что два плюс два дает в итоге сэра Арчибальда лишь в одном, последнем случае. Только эта злобная шутка стала делом его рук, вам не кажется?

– Все возможно. Мы имеем неоспоримый факт: остальные выходки были направлены против Ричарда. И только последняя против меня. Попытки травить Ричарда оказались бесплодными, не достигли цели, и я не удивлюсь, если они вообще прекратятся. Эта пакость, устроенная Арчи, имела другой смысл. А если точнее, вообще не имела смысла.

Эплби протянул руки ближе к огню.

– Любопытно, – вкрадчиво сказал он, – что вы считаете, будто шутки имели определенную цель, добиться которой не удалось. Не поделитесь своими взглядами по этому поводу?

– Уважаемый сэр, – раздражился Руперт. – Вам это представляется столь же очевидным, как и мне. Ричард должен был от всего этого свихнуться. Или, по крайней мере, его вынуждали прекратить писать свои бульварные романчики, чего от души желали бы даже его доброжелатели. А провал затея потерпела потому, что он сильнее и упрямее, чем кажется кому-то со стороны.

– Признаюсь, я тоже размышлял об этом. Согласен, такова могла быть цель. Но в чем заключался мотив? – Эплби отвел взгляд от пламени камина и сам ответил на свой вопрос: – Причиной мог быть бизнес или же чистой воды удовольствие.

– Разделяю эту точку зрения. Шутника либо радовала перспектива, что Пауку придет конец, либо он рассчитывал извлечь из этого материальные выгоды. Приятно, – сказал Руперт со своей волчьей улыбкой, – что твои выводы совпадают с заключением полицейского детектива. Но только не уверен, что они продуктивны. Потому что мы все с удовольствием стали бы свидетелями кончины Паука. Хотя не знаю, кому это может принести выгоду. Что касается меня, то я понесу лишь потери.

– Какие именно? – Эплби перешел к откровенному допросу.

– Крайне деликатный вопрос, дорогой Эплби. Не сомневаюсь, что и Арчи, и многие другие живописали вам отчаянную нужду, которую я испытываю. Правда заключается в моей полнейшей зависимости от щедрот кузена Ричарда. А он выделяет мне два процента от своих гонораров. Он дал мне слово, что я всегда смогу рассчитывать на эти деньги, а Ричард до тошноты человек чести. Не скрою, у меня подобное положение не раз вызывало раскаяние. Но, тем не менее, прекращение выхода в свет книг о Пауке перекроет мне надежный источник не слишком большого, но дохода. Я, разумеется, сообщаю все это вам, – усмехнулся Руперт, – чтобы защититься от подозрений, которые вы явно вынашивали по отношению ко мне.

– Я рад получить любую информацию. Могу я спросить: сэр Арчибальд находится в таком же положении, что и вы?

– Нет, у него другая ситуация. Он лишь время от времени вытягивает из Ричарда определенные суммы. Но, разумеется, ненавидит Паука всем сердцем – его друг инженер выводит Арчи из себя. И если честно, то на вашем месте я сделал бы его главным подозреваемым во всех злобных проделках – от первой до последней. К примеру, не будь Арчи самым странным образом отравлен, то только он и мог бы разыграть комедию с Ренуаром. Но вдумайтесь: требовалась ли ему посторонняя помощь, чтобы принять сильный наркотик?

– Так и случилось. Его видели как раз в тот момент, когда он его принимал.

– Ах, вот даже как! – Руперт чуть не подпрыгнул на месте от возбуждения.

Но Эплби покачал головой.

– Этот факт ничего не решает. Но вопрос о наркотике наводит меня на другую мысль. Вам знаком кто-либо, помимо доктора Чоуна, прошедший медицинскую подготовку?

– Медицинскую подготовку в смысле знакомства с химикатами? Для изготовления бомбы?

– Вовсе нет. Я имею в виду человека, способного стать практикующим медиком.

– Вот теперь полиция показала себя во всем блеске. Вы вырвались вперед. Ваш вопрос совершенно сбил меня с толку. Но зато я знаю ответ: это наш маленький проходимец Андре. Он работал врачом, пока не обнаружил, что может иметь гораздо больше денег с Паука.

– А сколько еще людей поступили подобным же образом! Инженеры, доктора, авантюристы и искатели приключений.

Руперт нахмурился.

– Молодой человек! Я взялся помочь вам, а потому мне странно в ответ выслушивать от вас оскорбления.

Эплби охотно принес ему свои извинения.

– Есть еще информация, которая могла бы оказаться полезной. Как я понял, у вашего кузена выработалась привычка работать над двумя романами одновременно. Существовала ли другая рукопись в пару к «Полуночному убийству»? Вам что-нибудь известно об этом?

– Существовала и существует. Только теперь ее заперли в сейф. «Полуночное убийство» уничтожено, но вторая книга, насколько я понимаю, выйдет в свет, как только уляжется кутерьма.

– Вы имеете представление о ее теме, о названии?

– О теме не́ знаю ничего, а называется роман «Смерть в пустыне».

Эплби вновь покачал головой.

– Красиво, но не содержит нужных данных. Вот если бы название было «Убийство в девять часов». Или даже «Труп в гардеробной»…

– Говорю же вам, взрыв в гардеробной не представляет для меня никакой тайны. Я знаю на сто процентов, что это проказы Арчи.

– Я вам верю, – сказал Эплби.

Большинство членов Общества друзей достопочтенного Бе́ды разъехались, прослушав, по всей видимости, накануне лекцию и обращение доктора Буссеншута. Те же немногие, кто задержался, старались уйти в тень. За обедом гости из Раста численно преобладали, и именно с ними по большей части поддерживал беседу Шун.