Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 - Эдуард Эррио

Шерон продолжал посвящать нас в свою судебную хронику. Он показал нам чек: Camille A, Tardie? Рассматривая документ, я заметил, что в конце оспариваемого слова вертикальная черта пересекает приплюснутое «и». Министр юстиции заявил о своем намерении начать следствие по делу заговорщических лиг. Лаваль, которого маршал Петен одобрил жестом, начал защищать полковника де ла Рокка[147]. Спор принял довольно резкий оборот. В общем тон сегодня был более резким, чем обычно.

Демократическое левое крыло сената заявило протест против нарушений правыми перемирия партий. Комиссия по расследованию продолжала заслушивать показания свидетелей; дело запутывалось все больше и больше. Проведя 11 и 12 марта в Лионе, я был поражен спокойствием населения, во всяком случае по сравнению с Парижем, а также неожиданной активностью нашей ярмарки.

В начале заседания совета министров во вторник, 13 марта, Барту передал мне пространное и тревожное донесение Лабуле от 22 февраля 1934 года, в котором содержалось серьезное предостережение: «Благожелательное влияние президента Рузвельта отныне сведено на нет нашей позицией в вопросе о долгах… В случае кризиса мы больше не смогли бы рассчитывать на США. Франко-американская дружба поставлена под вопрос, возможно навсегда. Чикагский адвокат Левинсон изыскивает возможности решить проблему, увязав ее с вопросом о разоружении».

И снова дело Ставиского! Марке и Марэн считают, что меры, предпринимаемые для успокоения общественного мнения, недостаточно энергичны. Шерон заявил, что он может проявить твердость, но не хочет поддаваться влиянию внешних факторов. Так же настроен Сарро. Думерг, как всегда, хладнокровно анализировал положение. Констатировав, что успокоение не достигнуто, он предложил изыскать для этого необходимые меры. Ксавье Гишар, виновный в потере повесток Жюльену Дюрану и Далимье, будет немедленно снят с поста. Во главе дезорганизованной полиции вместо Жея будет поставлен Бертуэн. Самое ужасное заключается, по-моему, в невозможности возместить ущерб, нанесенный этим делом национальным интересам; мы живем в царстве детективных романов и кино.

Барту вновь вернулся к речи Броквиля, раскритикованной в Англии, с восторгом встреченной в Германии, вызвавшей споры среди бельгийских социалистов и лишь слегка смягченной выступлением Гиманса. Мы узнаем от Франсуа-Понсэ, что через бельгийского посланника в Берлине Гитлер передал Броквилю свою благодарность. Германия подтвердила свое согласие с Локарнскими соглашениями, однако она твердо намерена добиваться равноправия. Говорят, что новый король Бельгии якобы одобряет выступление своего премьер-министра. Барту готовит ноту. «Ваша русская политика обеспечила вам поддержку военных, – говорит ему Тардье, – им не терпится возобновить союз с Москвой и получить новые фуражки». Лишь бы они не думали главным образом о фуражках!

Жермен Мартен продолжал работать над оздоровлением наших финансов. Это его сизифов труд. Он подтвердил, что 10 февраля он действительно опасался закрытия государственных касс.

16 марта. Принимаю бюро партии в полном составе. Обсуждаем вопрос о предстоящем съезде. Я прошу, чтобы с самого начала была образована и приступила к работе комиссия по проведению чистки. Обе палаты были распущены на каникулы.

13 марта правительство Германии вручило нашему послу ответ на нашу памятную записку от 14 февраля.

17 марта. Прощальный завтрак у лорда Тирелла. В 15 часов 30 минут – заседание совета министров. Оно было посвящено в основном рассмотрению ответа британскому правительству. Сначала Барту резюмировал точку зрения британского и итальянского правительств. Судя по последнему меморандуму, Германия остается на прежних позициях. Вопрос стоит, следовательно, так: либо подписать конвенцию, включающую пункт о контроле, либо отказаться от легализации требования Германии о создании 300-тысячной армии. «Это серьезный вопрос совести, — говорит нам Барту. – Я сделал выбор. Надо ответить «нет» на предложение Великобритании. Надо отказаться от легализации перевооружения. Бельгийский сенат единодушно одобрил позицию своего правительства, предложив ему не допускать перевооружения Германии. Это означает фактически дезавуирование речи Броквиля. Комиссии по иностранным делам сената и палаты депутатов Франции высказались против перевооружения. Такова же точка зрения Югославии, Чехословакии, Польши и Румынии». Затем Барту зачитал свой ответ на британский меморандум от 29 января.

Основными документами в этом вопросе являются германский меморандум от 13 марта и французский ответ от 17 марта, полные тексты которых можно найти в сборниках документов Лиги наций (Conf. D. 166-а). Считаю необходимым хотя бы вкратце изложить их.

В начале своего меморандума правительство рейха изъявляло желание выяснить ряд недоразумений. Германия «готова взять на себя самые далекоидущие обязательства ни в коем случае не прибегать к силе». Она уважает Локарнский договор. Она согласна на международный контроль на основе полного равенства всех государств. Что касается «политических организаций», то им никак не следует приписывать какой бы то ни было военный характер. Германия вновь ставила вопрос о войсках на заморских территориях и о прошедшем военную подготовку запасе.

Нота Барту от 17 марта британскому правительству содержит намек на поездку Идена. В ней вновь указывалось, что Франция придала организации своих вооруженных сил сугубо оборонительный характер, при котором запас не может играть непосредственной роли; она не отказывается пойти на уступки в том случае, если будет обеспечена ее безопасность. Между тем Германия вышла из Лиги наций; ее вооружения значительно превысили уровень, предусмотренный существующими договорами. Не постигнет ли новую конвенцию участь военных статей мирных договоров? На каждую новую уступку Германия отвечала новым требованием. Что представляют собой ее военизированные формирования? Где гарантии исполнения? Недостаточно принять обязательство о проведении взаимной консультации в случае нарушения конвенции. Германия должна вернуться в Лигу наций. «Что бы ни говорилось и ни предпринималось против нее, Лига наций остается единственной организацией, способной дать коллективную гарантию мира. Правительство республики сохраняет свою верность этой организации… Оно не может согласиться ни с одним проектом, усиливающим разоружение Франции и в то же время представляющим Германии немедленную и практически неограниченную легализацию перевооружения, уже сейчас проводимого ею в нарушение договоров».