Жертвы времени - Евгения Фёдорова

— Я забрал его у Оружейника, опасался, кузнец решит его переплавить, но теперь пришло время вернуть тебе твое. Это слишком опасная для меня вещь.

Он немного отодвинулся от обломка меча и вернулся к обстругиванию палки.

— Видишь, я его не украл и не спрятал. Я никогда не хотел разрушить этот мир и никогда целью моей не была смерть магов…

— Так уж никогда? — зло поддел я.

— С тех пор, как я обрел разум, никогда.

— И что же нам осталось? — взмолился я. — Сколько оружия смогут сделать маги из моего тела? Не для этого ли я раз за разом преодолевал боль, чтобы теперь быть готовым? Шива, меня пугает перспектива, маги лгут мне в лицо, но я знаю, что нам понадобиться оружие…

— Это домысли, твои страхи, — Энтони наклонил голову, — которых у тебя всегда было с избытком. Вот скажи-ка лучше, когда ты в последний раз ел?

— Не помню, — равнодушно пожал я плечами.

— О-о, так ты не оправишься, — Шива соскочил с крыльца и подошел к кухарившим женщинам.

— Как ловко ты увильнул, — прошептал я, — отмахнулся от меня. Высшие, я не хочу есть…

Когда Шива вернулся, я хотел высказать ему все, что думаю по этому поводу, но не успел.

— Пища нужна, чтобы к тебе вернулись силы, так что здесь через не хочу. Что же касается магов, то у них есть собственные планы и ты о них вскоре услышишь. Поверь, они почти не учитывают твоих умения и я считаю, что зря.

Я хотел было спросить его, что он имеет в виду, но не успел. Внимание мое привлекла знакомая фигура, осторожно приближающаяся к крыльцу. Моралли несла перед собой миску с едой и шла так, будто могла его разлить. Я не мог оторвать от нее глаз и Шива рядом со мной тихо хмыкнул:

— Да ты точно поправляешься, друг мой, — сказал он насмешливо.

— Да иди ты, — беззлобно огрызнулся я и с улыбкой взял полную до краев миску с крепким бульоном.

— Если захочешь добавки, Дем, только скажи, — она улыбнулась как бывало раньше. Ее черные волосы блестели на солнце, убранные как всегда в тугие толстые косы. — А ложку я вырезала сама, так-то вот!

Она тряхнула головой и пошла к костру, ее поступь стала легкой и непринужденной, я чувствовал в ней прежнюю, знакомую мне радость.

— Спасибо, — вслед ей сказал я и опустил голову. Легкий аромат трав из супа ударил в ноздри, пробуждая аппетит, но как и прежде, я ел неторопливо, осторожно сжимая ложку, сделанную руками той, кто была мне дорога.

— Она готова, — Шива положил мне трость поперек коленей. Ручка превратилась в приоткрытую драконью пасть. — Не мешало бы отшлифовать, да идти к реке за песком…

— Высшие, зачем все это? Костыль не может быть чем-то другим.

— Ошибаешься. Это как раз то, что тебе сейчас нужно.

— Знал бы ты, как мне надоели драконы!

— В следующий раз вырежу бабочку, — согласился фантом и засмеялся.

Я встал и оперся на трость. Роса на траве уже высохла, земля была теплой, хотя многочисленные камушки кололи подошву. Несомненно, с тростью было значительно удобнее, чем без нее.

— Пойду, пройдусь до обрыва, — сообщил я. Оставаться рядом с фантомом не хотелось. Его голос будил во мне неявную тоску по прошлому, а слова вызывали разочарование. Шива ни в чем не упрекнул меня, но его внимательный и тяжелый взгляд еще долго упирался мне между лопаток, словно нож, приставленный грабителем к спине своей жертвы.

— Тебе понравился суп? — Моралли нагнала меня и пристроилась рядом.

— Очень, — я остановился, улыбаясь девушке.

— Я скучала, — сказала она сконфужено.

Что же ты вчера ко мне не подошла, что же ты мне этого не сказала? — отстраненно подумал я, но сказал совершенно другое.

— Я тоже часто вспоминал, как мы проводили с тобой вечера. Мне не хватало твоих рассказов и красок…

— А что же ты не вернулся?! — в ее голосе я почувствовал легкую обвинительную нотку. — Как только все закончилось, тебе достаточно было лишь захотеть…

Вот так, походя мы обменялись с ней тем, что ранило нас обоих. Я затаил обиду за холодный прием, ее ранило мое равнодушие, продлившееся столь долгое время. Она права в своем гневе, как мне теперь объясниться? Я почувствовал себя совершенно неловко, будто должен был оправдываться.

— Мне нужно было побыть одному. Это так непросто, стать смотрящим дракона.

Я не верю тебе, — говорили мне ее глаза.

— Моралли, — я протянул руку, но в самый последний момент остановил движение, призванное привлечь к себе девушку. — Мне пришлось поступить так, как требовали от меня обстоятельства. Я не мог вернуться или стал бы таким же, как Мастер.

— Мастер — хороший маг! — внезапно разгневалась девушка. — Он многих спас, он первым пришел к нам и вывел моего отца и меня из города!

— Что же, ты хочешь, чтобы я сделался тенью Мастера?

Она молча опустила глаза. Столько всего не было сказано, что мы оба молчали. Она не знала, что сказать, я не знал, что ей ответить. Пропасть непонимания уже разверзлась между нами и я вдруг понял с ужасающей остротой, что каждое слово Мастера было правдой. Его прозорливость и расчетливость, его понимание в конце концов привели меня в бешенство и я с трудом подавил это чувство.

Теперь я видел Моралли другой. Ее мысли были очевидны, и они были совсем не так красивы, как те творения, которые выходили из-под ее рук. Она была резкой и злой, она не питала ко мне никаких чувств, она никогда не считала меня своим другом…

Это стало для меня откровением, от которого где-то в подреберье родилась боль.

Зачем же ты подошла, если тебе все равно? — хотел я спросить ее, но молчал, уже зная ответ. Маги.

— Прости, — наконец сказал я ей. — Ты всегда влекла меня…

— Никогда и не сомневалась, что ты хочешь только этого! — согласилась Моралли. — Я помню, как ты всегда смотрел на меня. Нет, не зря мой отец так волновался…

— Он обладает большим опытом, — легко уступил я и она с удивлением посмотрела на меня, будто ожидала, что я буду ей перечить.

— Ты стал другим совсем, — будто растеряно произнесла она, но я чувствовал ее смятение, будто она потерялась и не знает, что делать. — Ты такой отстраненный, неужели тебе больше не нужно человеческое общество? Это свойство всех магов?

— Я просто устал, девочка, — вяло ответил я, — сейчас слишком тяжелые времена, да и мне досталось опять, как видишь.

Я отвернулся и побрел прочь.

Ох, драконьи кости, Оружейнику следовало бы получше объяснить ей, что чувства, которые она будет предлагать мне, должны быть искренними, иначе я увижу ложь. Неужели все это было обманом с самого начала и почему столь очевидным стало для меня только сейчас?