Лучшая зарубежная научная фантастика - Стивен Бакстер

Макс сидел на койке, прислонившись спиной к стене, чтобы как можно дальше отстраниться от адарейцев. Но он чувствовал запах их горя, запах, который невозможно было описать — он напомнил Максу о морской воде и можжевельнике.

Сначала он удивился тому, что они рыдали и рвали на груди одежду: ведь в его первый день в лагере еще одного адарейца убили, того, которого задушил Василий. Тогда никто не пел погребальных песен.

Но потом он понял из их разговоров, когда они пытались утешить друг друга, что они скорбели не о смерти — смерть была неизбежна — но о самоубийстве. О том, что историк выбрал одиночество и отверг остальных.

Макс зажал уши, но песнь все-таки доносилась до него. Натянул на голову одеяло, но и это не помогло.

Поздно ночью остальные заключенные начали кричать, приказывая адарейцам прекратить, но пронзительные голоса скорбящих по-прежнему то почти замолкали, то звенели на весь лагерь.

Ближе к утру обессиленный, смертельно уставший Макс услышал, как кто-то колотит в дверь. Затем она распахнулась.

В проеме стоял Василий.

— Заткнитесь! — завопил он. — Заткнитесь, мать вашу, вы не даете нам спать!

Казалось, он боялся заходить внутрь один. Адарейцы не обратили на него внимания, и он обернулся к Максу, чья койка стояла у двери.

— Ты должен помочь мне сейчас. Другие заключенные, они винят в этом меня. Я говорил, что никак не мог остановить эту свинью, которая утопилась, но они не слушают. Мы устали как собаки, никто не спал, а завтра весь день работать. А сейчас еще в доме капеллана свет зажегся. Остальные дьяконы, они сказали, что я должен с этим разобраться, не то я лишусь места!

— И чего ты от меня хочешь?

Василий облизнул губы, проверил, нет ли кого за спиной.

— Слушай, я не хочу сюда заходить, сам понимаешь. Но ты, ты бы мог их остановить, заставь их замолчать, и я обещаю вытащить тебя отсюда. Ты не имеешь ничего общего с этими скотами. Заставь их замолчать, и тебя переведут в обычный барак.

Макс отвернулся.

— Прямо сейчас, я возьму тебя с собой прямо сейчас, в наш барак. От тебя нужно только одно: чтобы они заткнулись.

Макс стиснул руками голову, сжал изо всех сил, пытаясь прогнать пульсирующую боль. Вот, значит, как. Василий все-таки пришел за ним; одно из посеянных Максом семян дало всходы. Если он перейдет в обычный отряд, будет меньше работать и получит больше еды, то сможет выжить. Когда-нибудь чистка кончится.

— Послушай, решай быстрее, — торопил его Василий. — В кабинете начальника что-то происходит, нужно это дело уладить немедленно, иначе мне придется за все отвечать.

Это будет несложно, думал Макс. Если убить дипломата, например, свернуть ему шею, то они собьются с ритма и вообще перестанут петь. Возможно, его даже и убивать не придется, просто ранить, или оглушить. На все потребуется шесть-семь секунд. Он потратил не больше времени на убийство двойного агента Лукинова во время последнего задания. Возникнет суматоха, и они с Василием выбегут через дверь.

— Сюда идут охранники! — воскликнул Василий. — Давай, сейчас или никогда. Если они придут, то это будет уже не мое дело. Они могут взять да и бросить всех в выгребную яму, и тебя заодно. Давай, решай — ты с нами или нет?

Макс спустил ноги с кровати, встал, подошел к старику, сидевшему на полу, и опустился на колени рядом с ним. Обнял его за плечи, наклонился вперед и прошептал ему в ухо:

— Я все еще плыву. Помни, что все мы еще плывем.

Дипломат повернул голову, и голос его дрогнул.

— Эй, Василий! — крикнул Макс. — Пошел ты со своими предложениями.

Василий не ответил, и Макс поднял голову. Рядом с дьяконом в дверях стояли два охранника с оружием наготове. Итак, подумал Макс, ему, оказывается, недолго осталось плыть.

— Вы полковник Максим Никомедес? — спросил один из охранников.

— Что? — удивился Макс.

— Вы полковник Никомедес? — рявкнул солдат.

— Да.

— Идите с нами, немедленно. — Охранник махнул ружьем, подгоняя его.

Макс встал и пошел к ним, стараясь не торопиться, но и не волочить ноги.

Когда он прошел через дверь, они оставили ее открытой и жестом велели ему идти к главному входу. Он услышал шорох гравия за спиной и придержал дыхание, ожидая выстрела в затылок, размышляя, долго ли будет чувствовать боль, прежде чем умрет. Ворота, на которые во время урагана рухнула вышка, еще лежали в руинах, и перед ним открывалась пустыня.

— Идите, — сказал охранник. Он держался на приличном расстоянии, и голос его дрожал, как будто он чего-то боялся.

— Куда? — спросил Макс.

— К ним.

Над горизонтом сверкнули первые лучи солнца, и бледный свет упал на два правительственных автомобиля. Полдюжины солдат элитного подразделения в бронежилетах, с мощным оружием, презрительно смотрели на лагерную охрану. Над головой маячили темные пятна — военные вертолеты. Тощий человек, похожий на канцелярскую крысу, вышел из первого автомобиля и остановился, заложив руки за спину. На поясе у него висела кобура с пистолетом.

— Рад видеть тебя снова, Ник, — произнес он.

Ник? Кто же это называл его «Ник»?

— Анатолий?

Он направился к Максу, но, увидев его лицо, резко остановился.

— Да, это я.

Значит, в конторе Мэллоува все-таки был второй «крот».

Один из солдат открыл дверь второй машины, и оттуда вылез древний старик с белым пухом на висках и бородой библейского патриарха. Сделав неосторожное движение, он потерял равновесие, но успел схватиться за ручку двери. На нем была военная форма без знаков различия, на ногах красовались пушистые розовые тапочки в виде зайчиков.

Старик уставился на Макса почти невидящим взглядом, затем почесал шею.

— Привет, Макс. — Голос у него был слабый, словно легкие его больше не вбирали в себя воздух.

— Что здесь происходит? — крикнул начальник лагеря. Первые лучи солнца отражались от его очков. Он, ковыляя, вышел из ворот в сопровождении своих телохранителей. Заключенные покинули бараки и собрались на площади, глазея на невиданное зрелище. — Если у вас возникла какая-то проблема, уверяю вас, я могу решить ее.

Он говорил, вытягивая шею, заглядывая через плечи солдат в светло-коричневой форме и пытаясь обращаться к людям в машинах.

За спиной у него толпились охранники и дьяконы со своими автоматами и железными палками. Оборванные заключенные в грязных оранжевых комбинезонах расползлись вдоль забора, стараясь разглядеть, что происходит, отчего охранники сильно нервничали. Капеллан крикнул что-то солдатам, а те прикрикнули на него, чтобы он отошел назад. Еще секунда — и могло погибнуть много людей.