Громбелардская легенда - Феликс Крес

Кот посмотрел на ее взволнованное, потемневшее лицо.

— Да, — коротко ответил он. — Если бы ничего не происходило, то я бы не вмешивался в разбойничьи свары, — со всей откровенностью добавил он.

Она ждала.

— Что-то началось, — сообщил кот. — В городах это еще не особо заметно. Похищают и убивают людей. Разных людей, неизвестно, кто их убивает и почему. Настоящая волна бессмысленных убийств. После захода солнца одинокого человека на улице не встретишь. Но в городах — это пока все. Зато в горах — именно так, как ты сказала. Хаос. И сумятица. Все дерутся со всеми, а причины столь надуманны, что, по сути, никаких причин вовсе нет. Может быть, не стоило бы говорить такое разбойнице, — он сверкнул зелеными глазами, — но Громбелардский легион уже вообще не в силах что-либо сделать. Последние два месяца принесли такие потери, что войско не способно больше ни на что, кроме как патрулировать улицы городов. Ширится дезертирство, даже в гвардии, о каком-либо боевом духе нет и речи. Я командую последним полноценным отрядом во всем Громбеларде. А знаешь, из-за чего это все? Из-за того, что князь — представитель императора явно хочет, чтобы именно так и было. Ты знаешь его высочество Н. Р. М. Рамеза? — спросил он.

— Я знаю, что это за человек — если о том речь.

— Он делает все, чтобы никто ни о чем не беспокоился. Он готов давать за это награды — просто небывалые. В Громбе занимаются всякими глупостями, как будто ничего не происходит. Якобы сам император в ужасе от докладов, которые шлют в Кирлан урядники Имперского трибунала. Впервые в жизни я искренне на их стороне, — признался кот. — Я охотно бы им помог. Один трибунал еще хоть что-то делает.

Она прикусила губу. Высокопоставленный военный — и к тому же кот, — положительно высказывавшийся об армии имперских шпионов, доносчиков и палачей, был для нее чем-то совершенно новым. Имперские легионы, подчинявшиеся представителям, постоянно пытались сделать себя зависимыми от трибунала, управлявшегося непосредственно Кирланом. Самостоятельность командиров основательно от этого страдала.

Какое-то время они молчали.

Кот, самой природе которого было противно строить далеко идущие планы и догадки, все же постоянно пребывал среди людей и научился тому, что порой все же стоит совершить нечто вопреки самому себе. Вот и теперь он сделал над собой усилие.

— Хель-Крегири, — сказал он, — помоги мне подумать. То, что ты сказала, привлекло мое внимание. Ты сказала, что в эту войну втянуты все великие. Самый могущественный из посланников, лучшие воительницы гор…

— И что с того?

— Может быть… не знаю, — сказал он, недовольный и почти разгневанный тем, что ему пришлось строить догадки. — Может быть, тебя держали в плену затем, чтобы кто-то сюда пришел? Несколько странно, что, зная о бегстве Вемира, ему позволили тебя посещать. И притом довольно часто?

— Несколько раз. Они снова замолчали.

— Ну да, — неохотно согласилась она после долгого раздумья. — Но… что они хотели… кого я должна была сюда заманить? Представителя? — Она фыркнула. — А может быть, Охотницу? — Она задумалась. — Честно говоря… я о ней даже не думала.

Усилия, с которыми эти двое предавались столь любимому людьми занятию, со стороны казались почти забавными.

— Не знаю, кого! — со злостью проворчал сотник. — Я знаю, кто пришел: я! И привел сюда единственный громбелардский отряд, который еще в состоянии выйти в горы. Если кто-то или что-то нас прикончит, это будет означать, что войска в Громбеларде больше нет. Все остальное — это просто городская стража.

Он поднялся и спрыгнул со скамьи.

— Хватит! — сказал он. — Ты утверждаешь, что причиной всему — человек, который посадил тебя в клетку?

— Я в этом уверена.

— И не ошибаешься?

— Нет. Я уверена, я же ясно сказала.

Больше его ничего не интересовало.

— Тогда нужно найти его и убить.

— Вэрк. Я допрошу пленников.

19

Сидя спиной к скале, Каренира лениво наблюдала за удивительно светлыми облаками, плывшими с запада на восток. Ветер сменил направление. Это означало, что погода существенно улучшится. Можно было ожидать легкого дождичка вместо непрестанного ливня. Около полудня дождь мог вообще перестать.

— Ну-ну… — довольно пробормотала она.

Увидев Ранера, шагавшего посреди дороги, между крутыми склонами холмов, она встала и махнула рукой. Он направился прямо к ней, сел рядом и потянулся к бурдюку.

— Они все время идут за нами. Из виду они нас потеряли, но, похоже, неплохо знают окрестности и им известно, что эта дорога — единственная. Так или иначе, они нас догонят.

— Сколько? — коротко спросила она.

— Пятеро.

Она вздохнула.

— Так что? Подождем их здесь?

Он явно не расслышал вопроса.

— Странное дело, — задумчиво проговорил он. — Кажется, я знаю одного из них.

Она подождала, но продолжения не последовало.

— Ну и?.. — поторопила она.

— Что? А… Ну и ничего. Не знаю, откуда.

Она пожала плечами.

— Подождем их здесь? — снова спросила она.

— Наверное, да.

— Тогда отойдем немного в сторону. — Она показала на груду каменных обломков у подножия правого склона.

— Свет, — пояснила она, видя его вопросительный взгляд. — Сегодня удивительно светло, мне что, стрелять против света? Ну, ты что? — Она искренне удивилась. — Никогда не стрелял? Даже из арбалета?

— Не люблю арбалет, — буркнул он. — Ни разу не попадал в цель.

— О… — вздохнула она с преувеличенным беспокойством.

Ей хотелось еще немного над ним поизмываться, но она вовремя вспомнила, что этот человек вообще не обладает чувством юмора — шуток не понимает, дружескую же насмешку готов принять близко к сердцу. Так что она лишь покачала головой.

— Идем к тем скалам, Ранер.

Они пошли.

Много веков назад в Громбеларде жило могущественное племя шергардов. Воистину велик был гений вышедших из этого народа строителей, ибо древние сооружения и дороги стояли наперекор течению времени. Не использовавшиеся в течение сотен лет, никогда не ремонтировавшиеся, они превратились в руины, но все же не позволили горам поглотить их без следа. Ветер и вода, убийственные для коричневого кирпича, использовавшегося в Громбе или Бадоре, убийственные даже для самих Тяжелых гор, оказались бессильны против прекрасно обработанных каменных плит и блоков, служивших шергардам в качестве строительного материала. Дорогу, выложенную именно из таких четырехугольных каменных плит, видели сейчас перед собой Каренира и Ранер. Ее не сумели размыть дожди, и, хотя теперь потрескавшиеся плиты лишь кое-где виднелись из-под нанесенных водой мелких каменных обломков, провалившаяся в некоторых местах дорога все еще была лучшей во всем Громбеларде.