Рассветный меч - Деннис Маккирнан

— Ну а что ты бы хотел сказать ему? — спросил Урус.

— Только одно: что было сделано раньше, необходимо переделать. Разделение Миров должно быть прекращено.

Риата вздохнула и покачала головой:

— Ах, Бэйр, если бы пути перехода из Мира в Мир были бы открыты, то мы бы, мы бы не один раз… — Глаза ее наполнились слезами.

Урус взял ее руку, нежно погладил своей огромной ладонью и сказал, обращаясь к Бэйру:

— Мне кажется, она согласна, чтобы ты сделал то, что задумал.

Бэйр кивнул и через секунду объявил:

— Я попрошу Аравана пойти со мной. Это будет продолжением наших ранее начатых дел. И я думаю, это ему нужнее, чем мне.

—

Прошло уже почти три месяца с того дня, как Бэйр и Араван покинули Митгар. Оки побывали у кольца дубов в лесу Вейн, где перешли грань между Мирами. А когда они вернулись назад, то с ними пришло и немало эльфов, и среди них Даор и Рина, родители Риаты. Пути между Мирами были вновь открыты…

— Что?! — воскликнула Риата, с изумлением глядя на Бэйра.

— Я сказал, мама, что переход из Неддра и обратно также открыт, а Заклятие больше не действует.

— Но почему?

— Ну как же, мама, разве ты не понимаешь, что любое вмешательство нарушает свободу выбора. Это касается всех.

— Его доводы были достаточно убедительными, — вступил в разговор Араван, — и в конце концов он убедил не только Адона, но и всех присутствующих: лаэнов, дильванов и самих богов.

Риата в растерянности посмотрела на Уруса:

— Но дать свободу темным силам творить, что они захотят…

— Может быть, лишившись руководства Гифона и тех, кто с ним заодно, — предположил Урус, — они будут менее склонны творить зло.

— На этот случай у Бэйра есть план, — улыбаясь, сказал Араван,— и план этот, скажу честно, мне очень по сердцу.

— И что это? — спросила Фэрил. — Что это за план?

Бэйр провел всеми пальцами по своим длинным серебристым волосам:

— Вот послушай, тетушка Фэрил…

В один из теплых весенних дней в Вадарии Эйлис, занятая делами в небольшом сарае, построенном на поросшей травой полянке среди рощи серебристых берез, услышала, как кто–то стучит в незапертую дверь. Она, отложив в сторону пестик и отодвинув ступку, обернулась и успела лишь прошептать:

— О любимый мой, любимый мой, — прежде чем Араван обнял ее и прильнул к ее губам долгим поцелуем.

Эпилог

ОТГОЛОСКИ

Итак, Заклятие было снято и пути между всеми Мирами стали открытыми, в том числе и путь в Неддра, где обитали темные силы, и в Келгор, Мир драконов.

Сам ли Адон и по собственной ли воле открыл эти пути — этого не знал никто. Хотя было доподлинно известно, что Бэйр говорил, а Адон действовал, и всезнающие знатоки, спорящие о многих вещах, эти два факта считали абсолютно достоверными.

С этих пор созданиям Гифона была предоставлена свобода ходить и бывать всюду, несмотря на их склонность к недоброжелательным делам и поступкам. Они по– прежнему предпочитали ночное время для совершения своих темных дел.

Однако к рюккам все–таки отнеслись с некоторым недоверием. Бэйр и Араван направились в Неддра и перешли оттуда в Вадарию, где, встретившись с Эйлис, Эльмаром и другими магами, порадовали их хорошими новостями и рассказали им и о плане Бэйра. И тогда под предводительством Эльмара маги захватили черную крепость, превратив ее в форпост против темных сил, использовавших ее для вторжения в другие Миры. А любая крепость с многочисленным гарнизоном, состоящим из магов, несомненно может служить надежным оплотом.

Они обнаружили множество других переходов на Митгар и в другие Миры, в том числе и переход в Гроне. И здесь маги также оборудовали сторожевой пост против рюкков: установили заграждения и создали устрашающие миражи, отбивающие у темных сил охоту выходить за пределы Неддра.

Что касается встречи Бэйра с Адоном, то о ней мы знаем лишь из устных преданий, поскольку письменные свидетельства об этом событии отсутствуют. Существовали, однако, два эльфийских гобелена, на которых были вытканы картины на эту тему. На одном гобелене изображен спор между Гифоном и Адоном. Изображения на гобелене могут быть однозначно истолкованы как «существа света» самых разнообразных цветов и оттенков. Два существа, изображенные в центре этой группы, — одно серебристо–белое, другое густо–черное, как нефтяное пятно на воде, — изображают соответственно Адона и Гифона. Этот гобелен был выткан заново и полностью повторяет оригинал, который был уничтожен огнем вместе с бесценными свитками и томами, когда Коронный Зал Ардена сгорел во время набега рюкков на долину. Сюжет картины, вытканной на первом гобелене, основан на описании дары Фэйсы, присутствовавшей при этом споре.

Второй гобелен очень сходен с первым, хотя на нем изображен шестнадцатилетний юноша, стоящий в центре лесной поляны и разговаривающий с собравшимися вокруг него богами и эльфами. Что касается изображения богов, кто может подтвердить или оспорить их правдивость? Бэйр, обладавший особым даром видения, описывал их как существа, очень похожие на Додону и настоятеля Храма Неба, однако обладавшими большей яркостью. Где сейчас эти гобелены? Снова я должен ответить обычным: кто знает? Потому что они исчезли вместе с фэйями в эпоху Разделения.

Что же касается свитков и томов, сгоревших во время вторжения в Арден, то эльфы много лет трудились над тем, чтобы восстановить то, что пропало, и, как гласит предание, Бэйр отправился в Боскиделл, а затем и в Клифф, для того чтобы заполучить там копию Книги Рейвен для арденского архива и библиотеки. Но даже если это и так, то все равно очень многое из того, что было записано, утрачено навсегда.

Исследователи согласны и с тем, что Кутсен Йонг, по всей вероятности, и был тем, о ком Додона говорил: «…человек, рожденный трупом», поскольку мать его, Тейджи, умерла, после чего живот ее был разрезан и Кутсен Йонг появился на свет.

Согласны они также и с тем, почему многие холодные драконы были найдены мертвыми на всей территории Митгара, а их клады остались нетронутыми. Когда Кутсен Йонг, заполучивший Камень Драконов, впервые призвал их, то все драконы — и холодные и огнедышащие — вынуждены были подчиниться, но в это время действовало Заклятие. Некоторые умерли у входа в свои логова, другие, направлявшиеся в Джанйонг, умерли при дневном свете в полете.

Исследователи единодушно полагают самым невероятным событием войны осмысление Ортом истинного значения пророчества о Каммерлинге и в особенности строк: