Гнев дракона. Эльфийка-воительница - Бернхард Хеннен

Бессмертный переглянулся с золотоволосым.

— Я не могу покинуть лагерь. Я приду, когда закончится битва против Муватты.

Бамиян знал, что Гату такой ответ не удовлетворит. Старый шаман предпочел бы нанести удар сразу. Никто не может знать, сколько времени пройдет, прежде чем дух вытянет из целителя все силы. Охотник собрал все свое мужество в кулак.

— Если мы быстро не поможем своему целителю, он умрет.

— Мне очень жаль, — спокойно произнес бессмертный. — И несмотря на это, я не могу уйти отсюда. Если все твое дело заключается в желании, которое я не могу исполнить, то аудиенция окончена.

— Может быть, есть другая возможность, — вмешался золотоволосый. — Бамиян рассказал мне о стрелах, которые, возможно, смогут убить духа.

Охотник опустился на колени. Этого момента он боялся. Как можно просить бессмертного о том, чего захотел Гата? С гулко бьющимся сердцем Бамиян вынул пучок стрел из кожаного мешочка и протянул их бессмертному.

— Правитель всех черноголовых, король с мечом духов, прошу тебя, награди меня своей кровью, чтобы придать этим стрелам силу навеки изгнать духа из мира живых.

— Да будет так.

Бамиян удивленно поднял голову. Он никогда не рассчитывал на то, что бессмертный прольет кровь ради него.

— Сегодня я дам тебе своей крови, — торжественно произнес правитель всех черноголовых, — но когда настанет день великой битвы, я буду ждать, что ты своей кровью поможешь моим воинам. Слава лучников Гарагума достигла дворцов у моря. В моей империи нет никого, кто мог бы сравниться в этом с вами. Приведи мне столько ваших лучников, сколько захотят пойти с тобой, и твой долг крови будет прощен.

— Да, повелитель… — пробормотал Бамиян, переполняемый гордостью и радостью.

Бессмертный взял нож и обошел вокруг стола. Поднес серебряный клинок к запястью и, не колеблясь, надавил. На наконечники стрел потекла кровь.

— Желаю тебе и Каменному совету удачи на охоте, Бамиян, — торжественно произнес бессмертный.

Охотник поднялся и поблагодарил от всего сердца.

— Мой лук принадлежит тебе, правитель всех черноголовых. И когда я приду, он будет не один.

День битвы

Артакс смотрел вслед юному охотнику, спрашивая себя, что это может быть за дух. Может быть, оставить войско на пару дней? Он перевел взгляд на Некагуаля. Командир цапотцев даже посреди его шатра казался не более чем тенью. Артакс подумал было зажечь еще ламп, но это стало бы проявлением слабости.

— Тебе вообще не следует терпеть его рядом с собой, — напомнил о себе голос Аарона. — Этим цапотцам доверять нельзя.

— Ты хотел объяснить мне, почему мы не могли провести разведку в долине за лагерем Муватты, — Артакс возобновил разговор с того самого места, где он оборвался, когда Датамес привел в шатер охотника.

— По ту сторону реки несет стражу крылатая смерть. Прошлой ночью я потерял двух воинов. Это бессмысленно. Я больше не буду приносить своих людей в жертву.

— Крылатая смерть?

— Некагуаль имеет в виду Ишту, — вмешался Датамес. — Мне кажется, она очень высоко ценит Муватту. Она ему очень помогает.

Артакс понял невысказанный подтекст. Львиноголовый им не помогал. Он появился рядом с лагерем всего один-единственный раз. Правитель задумчиво поглядел на Некагуаля. Цапотцам потребовалась всего одна ночь на то, чтобы Муватта перестал посылать убийц за реку. Теперь только они несли ночную стражу, и с тех пор, как весть об этом распространилась, ночью из лагеря никто больше не выходил.

— Целиком и полностью полагаться на этих демонов неразумно, — предупредил голос Аарона.

— Ты со своими людьми должен принять участие в учениях, чтобы связь с моими воинами стала крепче. Они должны доверять вам во время битвы.

Некагуаль покачал головой.

— Нет, бессмертный Аарон. Эту просьбу мы исполнить не можем.

— Бессмертные не просят, они приказывают. Не позволяй этому дикарю водить себя за нос!

— Ты противишься моей воле, Некагуаль?

— Я думаю лишь о благе твоих воинов, — и глазом не моргнув, ответил цапотец. — Мы не тренируемся убивать. Когда стражи храма Пернатого змея поднимают оружие, должна пролиться кровь, или же мы утрачиваем честь в глазах богов.

— Как же вы собираетесь сражаться с моими воинами, если никогда с ними не тренировались?

— Мои люди никогда не станут сражаться бок о бок с крестьянами.

— Сколько еще ты собираешься терпеть насмешки этого кошкоподобного человека? Пусть этому парню отрубят голову и еще нескольким в придачу, тогда даже эти дикари научатся повиноваться.

Артакс поглядел на Датамеса. Пусть он разговаривает! Артаксу надоело выслушивать оскорбления.

— Как бы ты тогда использовал своих воинов, если бы у тебя был выбор принимать решения? Конечно же, этот вопрос чисто теоретический, поскольку приказы бессмертного обсуждаются здесь столь же мало, как и в Цапоте.

Артакс едва удержался, чтобы не рассмеяться. Иногда Датамес просто находка!

Угроза в словах Датамеса была недвусмысленной, но Некагуаль никак не показал испуга.

— Мои люди не прячутся за высокими щитами. Мы образуем длинную линию. Каждый сражается сам за себя, в честь Пернатого змея. Лучше всего использовать нас для защиты одного из флангов.

— Да у этого парня мания величия! Прикажи отрубить ему голову!

— Вы хотите защищать фланг? В одиночку? — Теперь вышел из себя даже Аарон. — Вы знаете, что это означает? Возможно, Муватта выставит для битвы две тысячи боевых колесниц. Он поставит их на один из флангов. А вас двести. Как же вы собираетесь победить?

— Так, как побеждаем всегда. Мы убьем их. Сначала лошадей. Потом людей.

— Безумен! Этот парень совершенно безумен!

Артаксу хотелось видеть лицо цапотца, но оно было почти полностью скрыто за шлемом ягуара. Судя по голосу воина, он не шутил. Казалось, он совершенно убежден в том, что говорит.

— И вам не нужно подкрепление?

— Исход битвы решает не численность войска, — спокойно ответил Некагуаль. — Победу или поражение приносят мужество и ловкость воинов. И способность людей сохранять хладнокровие перед лицом врагов. Наше преимущество заключается в том, что нас не могут атаковать одновременно все две тысячи. Они просто будут мешать друг другу. И мы убьем их. Фланг, на котором будем стоять мы, будет удержан.

От самоуверенности цапотца Артакс все больше и больше терялся.

— Я посоветуюсь с Датамесом насчет твоего предложения. Теперь можешь идти.