А. Е. Ферсман - Рудольф Баландин

Он писал об этом Вернадскому под впечатлением своей первой поездки на Западный фронт. Слова его явно направлены против той части речи Вернадского, посвященной изучению природных ресурсов России, где говорилось о требованиях будущего переустройства уклада жизни и реорганизации экономики.

И в этом — одно из проявлений постоянного (на всю жизнь), жадного интереса Ферсмана к насущным проблемам, к настоящему, к жизни современной. У Вернадского меры времени были иными: он всегда соотносил современность с прошлым и будущим, осмысливал текущие события в их протяженности, истоках и продолжении.

Было бы неверно думать, будто Ферсман под влиянием момента уподобился «деятелю», не желающему глубоко задумываться над сутью происходящего. Склонность к теоретическим построениям но оставляет его и в самый разгар практической деятельности. В журнале «Природа» появляются его статьи, анализирующие войну с геохимических позиций, как одно из проявлений геологической деятельности человека: «Война, промышленность и сырье», «Наука и война», «Война как геологический фактор»…

В то время в стране, измотанной затянувшейся войной и тяжелой разрухой, теряющей веру в прежние идеалы, а более всего в царское самодержавие, раздираемой противоречиями и яростными стычками враждующих партии и группировок, назревала революция.

Несмотря на свою огромную практическую общегосударственную работу, Ферсман был далек от политической жизни. В свои студенческие годы, во время революции 1905 года, он участвовал в демонстрациях и сходках, но вместе с тем истинное удовлетворение находил в лаборатории, проводя химические опыты, и в Минералогическом музее, изучая камни. А теперь он полностью отдавал свои силы КЕПС. Ни о чем другом ему просто некогда было размышлять. Организм его не выдерживал огромных нагрузок. Ферсман все чаще болел, а летом 1917 года вынужден был отправиться на отдых и лечение в Крым.

По своему обыкновению, во время болезни Ферсман переключается на научно-популярные статьи. Несмотря на упадок сил, пишет он легко и много…

А над страной бушевали социальные бури. За Февральской буржуазной революцией, свергнувшей самодержавие, грянула Великая Октябрьская социалистическая революция, провозгласившая власть рабочих и крестьян.

Начались революционные выступления в Германии. Мировая война шла к концу. Но Россию ожидала тяжкая гражданская война.

Русская интеллигенция мучительно, болезненно переживала этот переломный период истории Родины. Немало се представителей не приняли новый режим и явно или скрыто стали на сторону буржуазии, белогвардейцев, самодержавия. Настало время, когда каждому надо было решить, где ему стоять, по какую сторону баррикад.

Советскую власть Ферсман принял безоговорочно…

Новая эпоха в жизни страны стала для Ферсмана началом нового творческого подъема. Теперь ему суждено проявить себя, и как общественному, государственному деятелю.

СОВЕТСКИЙ УЧЕНЫЙ

Знать, чтобы владеть силами природы и подчинять их воле и интересам человека-таков лозунг века.

Весной 1918 года В. И. Ленин написал «Набросок плана научно-технических работ». В нем предлагался ряд мер возможно более быстрого составления плана реорганизации промышленности и экономического подъема. По мысли Ленина, в этот план должно было входить:

«рациональное размещение промышленности в России с точки зрения близости сырья и возможности наименьшей потери труда при переходе от обработки сырья ко всем последовательным стадиям обработки полуфабрикатов вплоть до получения готового продукта.

Рациональное с точки зрения новейшей наиболее крупной промышленности, и особенно трестов, слияние и сосредоточение производства в немногих крупнейших предприятиях.

Наибольшее обеспечение теперешпой Российской Ссветской республике… возможности самостоятельно снабдить себя всеми главнейшими видами сырья и промышленности».

Эти задачи увлекли Ферсмана прежде всего своей грандиозностью. Он был убежден, что они поставлены перед страной своевременно, что решить их можно и должно. Он твердо верил, что его святой долг всеми силами помогать Роднне подняться из разрухи обновленной и окрепшей.

На него прямо-таки обрушилась лавипа должностей, назначений. С 1917 года он председатель комиссии по выработке плана подъема добычи драгоценных камней, член технического комитета при военном ведомстве. С 1918 года — председатель Радиевого отдела КЕПС, член Северпого экономического общества, член Комиссии по изучению тропических стран, заведующий отделом нерудных ископаемых и драгоценных камней КЕПС, профессор Петроградского университета (ведет курс геохимии). С 1919 года член Постоянной полярной комиссии, директор Минералогического музея…

И так продолжалось впредь: с каждым годом все новые и новые нагрузки (а прежние-то редко отменяются). Скажем, в 1920 году — еще семь новых назначений! Впрочем, Ферсман всегда боялся безделья, а не работы. Как всякий сильный человек, он любил трудные задачи.

1919 год. Ферсман избран действительным членом Академии паук. Ему 36 лет, он по-прежнему полон энергии, оптимизма.

О том, как оценивали творчество Ферсмана в научных кругах России, можно судить по «Записке», которую представили в Академию паук авторитетнейшие ученые — В. И. Вернадский, А. П. Карпинский, А. В. Крылов. В ней говорится:

«В лице А. Е. Ферсмана наша страна имеет одного из наиболее талантливых минералогов, прекрасного знатока минералов вообще, энергичного исследователя часто очень трудных для изучения, так называемых неблагодарных минеральных образований… — исследователя минералов в различных направлениях, выясняющих их близкое отношение к другим областям знания, их генезис и их роль в области, отмечаемой теперь иногда названием „геохимия“.

Увлеченный интересом к научному изучению природы, А. Е. Ферсман, превосходно владеющий даром ясного и красноречивого изложения, вносит это увлечение не только в среду своих учеников, но нередко и сотоварищей по науке. Лишенный всякого ложного самомнения, горящий интересом к успехам других лиц, вносит умиротворяющую струю в коллективный труд…

…Членам Академии хорошо известны труды А. Е. Ферсмана в Комиссии сырья, энергичная деятельность в Комиссии производительных сил России, в ряде московских учреждений, его общественная просветительская деятельность в популяризации науки, в пропагандировании ее высокого значения…

Академия многим обязана А. Е. Ферсману, его организаторским способностям, его энергичному отстаиванию ее интересов и ее достоинства, и можно лишь пожалеть, что подобная, граничащая с подвижничеством деятельность не всегда проходит безнаказанно для здоровья тех, кто затрачивает силы па пользу дела, не считаясь со своим личным благополучием».