Жена оборотня (СИ) - Арина Стен

Саша прищурился и чуть привстал с кресла:

— Кто это был, и что она сказала?

— На первый вопрос не могу ответить, а на второй… — немного помолчала, — скажем так, она была не совсем довольна тем фактом, что я являюсь твоей парой. По крайней мере, именно такое у меня создалось впечатление.

Мужчина покачал головой и опустился обратно:

— Я подозревал, что не все будут рады, что моей парой окажется волчица не из нашей стаи, но не думал, что кто-то будет открыто выражать свою неприязнь.

— Мне кажется, что она не из нашей стаи, — заметила, с удовольствием наблюдая, как во взгляде Саши мелькнуло удовлетворение от моих слов. Ему и его волку нравилось то, что я считаю их стаю нашей.

— Почему ты так думаешь?

— Не знаю, — пожала плечами, — просто предчувствие.

— Тогда не понятно, как она смогла пройти сквозь защиту, установленную Владом, надо будет с ним об этом поговорить, — нахмурился Александр, барабаня длинными пальцами по столу.

Меня бросило в жар, когда я вспомнила, как эти пальцы порхали по моему телу. Как он ласкал меня, даря неземное наслаждение. Ноздри Саши затрепетали, стоило ему почувствовать запах моего возбуждения. Из груди вырвался низкий рык, а пальцы сжались в кулаки.

Мило улыбнувшись, решила сказать то, за чем пришла:

— Я принимаю твое предложение.

— Какое? — не понял мой оборотень, забавно наклоняя голову вправо.

— Давай поженимся. И как можно скорее.

Глава 14

Александр

Вчера я объявил главам семей моей стаи, что нашел Луну, о чем они и так уже давно догадывались, но из уважения к своему Альфе не говорили ни слова. Практически все вполне искренне поздравили меня с этим замечательным событием, коим до недавнего времени я его не считал.

Все, кроме отца Стеллы — Сергея Дмитриевича Верина. Мужчина был гораздо старше меня, его семья — одна из старейших в стае, когда-то давно его предок был Альфой, и он до сих пор считал, что его мнение имело большой вес. К несчастью для него, это было не так. Только Сергей Дмитриевич отказывался признавать данный факт.

Скривившись от услышанной новости, но быстро взяв себя в руки, он одним из первых покинул мой кабинет. Дима проводил его подозрительным взглядом, а Денис ухмыльнулся и покачал головой. Реакция Верина не осталась незамеченной не только ими. Еще пара глав семей неодобрительно проворчали, когда он вышел.

— Я бы на твоем месте вел себя с ним осмотрительнее, — заметил Денис, усаживаясь на ближайший стул.

— Как и всегда, — пожал плечами, наблюдая за прохаживающимся по кабинету Димой. — Ты чего, как пес на привязи?

Друг передернул плечами и серьезно посмотрел на меня:

— Пара человек в патрулях видели Стеллу недалеко от границы.

— Невозможно, она должна быть за много километров отсюда, выходить замуж за какого-то волка, — нахмурился, вспоминая, когда последний раз интересовался судьбой девушки.

— Завтра я сам отправлюсь на разведку, постараюсь обойти всю территорию по границе, — сказал Дима, прислоняясь к стене, засунув руки в карманы. — Если увижу что-нибудь подозрительное — сообщу.

— Я с тобой, — тут же вызвался Денис.

Кивнул, принимая решение моих бет. За все время, что знал братьев, научился доверять их чутью. И у меня не было никаких причин, чтобы запрещать им что-либо. Особенно разведку. Никаких… кроме их жен. Внутренне содрогнулся, представив, что мне предстоит выслушать от девушек, когда они узнают, что их мужей не будет несколько дней.

— А ты знаешь, — внезапно перевел тему разговора Дима, — Алиса предположила, что в принятии вашей с Юлей парности, ты пройдешь все стадии.

— Какие еще стадии? — не понял и удивленно посмотрел на него.

— Ну, знаешь, гнев, отрицание, депрессия и прочая херня, — хмыкнул Карпушев под тихий смех своего брата. — Только ты что-то слишком быстро добежал до стадии принятия, я ставил на то, что тебе понадобится по меньшей мере месяца два. Ты подвел меня, друг, — и укоризненно ткнул в мою сторону пальцем.

— Да пошел ты, — рассмеялся, откидываясь на спинку кресла.

У меня, действительно, не ушло много времени на то, чтобы смириться со своей участью и полностью осознать и принять все те чувства, что уже давно владели моим волком. До настоящей любви, о которой мне в свое время прожужжала уши Кристина, было, конечно, еще далеко, я не так много времени провел с Юлей для этого, но я вполне мог признать, что начинаю в нее влюбляться. Или начинаю себе позволять это делать.

Всю ночь я вертелся с одного бока на другой, придумывая один план за другим, как мне помириться с волчицей, что такого предпринять, чтобы она меня если не простила, то хотя бы выслушала и дала еще один шанс.

И вот сейчас она сидит передо мной, закинув ногу на ногу, в этом безумно сексуальном спортивном лифчике, сквозь который я слишком хорошо вижу очертания ее груди, и, глядя мне в глаза, предлагала нам пожениться. Причем, как можно скорее.

— Что… прости? — снова прокашлялся (можно было подумать, что я все-таки простыл тем вечером, когда по уши мокрый ввалился в дом к Карпушеву, только оборотни никогда не болеют).

— Ты все прекрасно слышал, — коварно улыбнулась девушка, с совершенно невинным видом поигрывая прядью своих волос. Никогда не считал этот жест сексуальным или соблазнительным, но именно в ее исполнении он заставлял сердце биться чаще.

Мне и так было нелегко держать себя в руках. С того момента, как Юля вошла в кабинет, мой член стоял колом. Жуткая пошлость. Чувствовал себя неопытным подростком, впервые познавшим радости секса, а затем несколько лет сидевшим на сухом пайке. А я ведь не видел ее всего несколько дней…

Шумно сглотнул, мысленно представив, как стягиваю с нее этот дурацкий лифчик (в жизни больше ее в таком виде из дома не выпущу, и плевать, что она еще даже не живет вместе со мной, и вряд ли обрадуется, выдвини я подобный ультиматум). Прикрыв глаза, сделал пару глубоких вдохов, пытаясь взять себя в руки.

— Почему ты передумала?

Волчица медленно встала со стула, обошла стол и, облокотившись о него, скрестила руки на груди, отчего она еще сильнее приподнялась (так, Керамов, ее глаза выше).

— Неприятная встреча в парке заставила меня задуматься о том, что раз уж я — твоя Луна, всем пора об этом знать. И относиться ко мне соответствующе положению.

Поначалу меня неприятно резанули последние слова, но внимательнее вглядевшись ей в глаза, я заметил в них такую неуверенность и робость, какой не