На литературных тропах - Александр Шмаков

Это стихотворение первоначально напечатано в одной из сибирских газет за подписью «Ив. М.» И когда оно, включенное в сборник «Революционная поэзия в Сибири 1905—1917 годов», стало известно Ивану Петровичу, он очень обрадовался. Неожиданным сюрпризом для поэта явилась перепечатка в этом же сборнике и другого стихотворения «Из новых песен», раньше опубликованного в «Алтайском крестьянине».

Не обманывался поэт в своей оценке Февральской революции, изображая ее как первый этап борьбы за свободу народа, свергнувшего царя и продолжающего свою борьбу. И этот революционный призыв с прежней силой звучит в стихотворении «Из новых песен» И. Малютина.

Окрыленный победой Великого Октября, поэт снова берется за пропаганду книги и, прежде всего, произведений русской литературы, народного творчества.

Живя в Сибири, Иван Петрович совместно с Ив. Ерошиным и К. Урмановым выпустил сборник народных песен «Ах ты, сад ли, мой сад». Он был не только его составителем, но когда книжка вышла десятитысячным тиражом в типографии «Интернационал», как офеня понес ее в читательские массы.

Биография этого удивительного человека не написана; первый, кто назвал его писателем из народа, внес имя И. Малютина в сборник своих воспоминаний «Литературная Москва», был такой же энтузиаст — Ив. Белоусов.

«Он, убеленный сединами, сохранил детскую чистую веру в литературу и в ее представителей, — писал Ив. Белоусов. — Он вел и до сих пор ведет большую переписку со многими писателями… Малютин верит в русский народ, — верит в силу его способностей, в силу его труда…»{101}

В 1922 году Малютин снова в Ярославле, библиотекарь на фабрике «Красный Перекоп». Он завязывает самые энергичные связи с виднейшими деятелями культуры и искусства — Щепкиной-Куперник, Качаловым, писателями и поэтами — Горьким, Дрожжиным, Телешовым, Гладковым, Серафимовичем, Фадеевым, Подъячевым, Шишковым, с революционером-шлиссельбуржцем Николаем Морозовым.

Последние годы жизни Ивана Петровича связаны с Уралом, с его литературной общественностью. Здесь он вступил в члены Союза советских писателей. В Челябинске на 85-м году жизни у него вышла первая книга «Незабываемые встречи», переизданная в Москве. В ней рассказывается о встречах и переписке с известными деятелями культуры и литературы России. В Челябинске Иван Петрович часто встречался с читателями, особенно с юными, бывал в школах, пионерских лагерях, интернатах и общежитиях, выступал с волнующими рассказами о своей жизни, призывал любить литературу.

Я многие годы знал Ивана Петровича, изучал эпистолярное богатство, накопленное им, его личную библиотеку, составленную из уникальных изданий, представляющих библиографическую редкость, книг с автографами виднейших советских писателей, деятелей культуры и искусства. Он никогда не расставался с книгами, а самые любимые возил с собой, когда совершал частые поездки по городам России. Книги, как верные, молчаливые друзья его, поддерживали Ивана Петровича в трудные дни жизни, давали новые силы, прибавляли энергии.

Вместе с Иваном Петровичем мне пришлось много поработать над рукописью его первой книги воспоминаний «Незабываемые встречи», видеть, с какой усидчивостью и упорством переписывались им страницы этих воспоминаний, дававшиеся ему с большим трудом.

Малютин был отличным рассказчиком. Ясная и цепкая память его сохранила множество таких жизненных событий и эпизодов из встреч с интересными людьми, что они легли бы, на бумагу увлекательными этюдами и новеллами, будь они застенографированы в тот момент.

Иван Петрович послушался совета друзей и начал писать автобиографическую повесть «Странички жизни», но, к сожалению, не успел ее закончить. Вышедшая в двух изданиях книга его воспоминаний была очень доброжелательно встречена самым широким кругом читателей.

«С интересом читал Ваши воспоминания о пережитом, — писал Н. Телешов в одном из писем, — как хороша и поучительна была Ваша жизнь, трудовая, заботливая, полная стремлений! И как отрадно знать, что все Ваши труды закончились такими успехами, за которые нельзя отдать ничего, кроме самого высокого уважения… Обнимаю Вас и поздравляю: не напрасно жили Вы на белом свете, не напрасно напрягали свои силы, терпели лишения и не напрасно верили в лучшее будущее!..»{102}

Восторженно встретил появление книги воспоминаний И. Малютина и Вс. Иванов.

«Дорогой Иван Петрович!

Я прочел книжку «Незабываемые встречи» с большим удовольствием. Передо мною выпукло встало прошлое, и я отчетливо вспомнил тех людей, о которых ты пишешь — я встречал и Подъячева, и Дрожжина, и Потанина, не говоря уже о Горьком. О каждом из них ты сумел сказать хорошие, добрые слова, сказать красиво и с нежностью. Большое тебе спасибо за эту книжку! Думаю, что она будет иметь успех и среди читателей, и среди писателей. А успех этот поможет тебе в дальнейших твоих работах.

Я тоже предался воспоминаниям — написал небольшую книжку, листов на шесть «История моих книг». Первая часть этой запутанной «Истории» напечатана в альманахе «Наш современник» № 3 за 1957 год. Я думаю, ты найдешь в Челябинске номер этого альманаха и, может быть, прочтешь его — я описываю там жизнь в Омске о 1918—1919 годах.

Семейство мое здорово и кланяется тебе»{103}.

Вся жизнь этого скромного труженика, метко названного В. Шишковым «энтузиастом русской литературы», с юных лет и до последнего дыхания была связана с книгой и являет собой прекрасный пример того, как надо любить искусство и литературу, оставаться верным раз избранной цели в жизни.

Выдающийся книговед{104}

Впервые с трудами Николая Васильевича Здобнова, как историка-библиографа, я познакомился, работая над романом «Петербургский изгнанник». Уже тогда его книги помогли мне разыскать редкие источники, неоценимые в работе беллетриста.

Так состоялось знакомство с выдающимся книговедом страны. С тех пор труды его стали моими добрыми и постоянными помощниками.

Николай Васильевич — коренной уралец. Для тех, кто хотя бы раз прибегал к помощи и огромным знаниям книговеда, вложенным в его фундаментальный труд «История русской библиографии» — дорога память об этом энергичнейшем деятеле книги, честном труженике, человеке большого ума и отзывчивого сердца. Монография его увидела свет и выдержала три издания уже после смерти автора.

«История русской библиографии» — итог двадцатилетней напряженной исследовательской работы Здобнова. Она была единодушно оценена как выдающийся вклад в советское книговедение и культуру, как первое и единственное исследование, подобного которому не было ни в советской, ни в мировой литературе.

Чтобы написать свою двухтомную монографию, Николай Васильевич перерыл уйму сырого материала, исчисляющегося сотнями тысяч страниц, изъездил родную страну вдоль и поперек, втянул в работу на местах огромную массу книголюбов-креведов. Он, как полководец, поднял их в многолетний и трудный поход, чтобы в краях и областях собрать, обработать и напечатать материалы по истории библиографии Урала и Сибири, Дальнего Востока, Бурят-Монголии и других братских республик нашей отчизны.

Его вдохновляла и вела на поиски исключительная любовь к книге и литературе, а также горячее отношение В. И. Ленина к библиографии: он считал ее одной из важнейших ступеней к человеческим знаниям. Еще в 1934 году Здобнов написал статью об отношении Ленина к библиографии, опубликованную лишь частично в ту пору и полностью — в 1958 году{105}.

Эта небольшая журнальная статья является очень важной вехой в жизни и деятельности талантливого ученого-новатора. Она раскрывает истоки и становление его мировоззрения.

Николай Васильевич Здобнов родился и вырос в Шадринске. Отец его — мелкий служащий, человек незаурядных способностей и большой знаток местной старины — пробудил в сыне любовь к изучению родного края, интерес к памятникам культуры, к книге — вечному спутнику и другу в жизни людей. 17-летним юношей Здобнов выступил с первыми публикациями по вопросам литературы и искусства в Екатеринбургской газете «Уральская жизнь», а затем начал систематически печататься в периодических изданиях Челябинска, Вятки, Уфы, Москвы и Петербурга.

После окончания шадринского городского четырехклассного училища он работал сначала писцом, а потом счетоводом в земской управе и много занимался самообразованием, готовясь к экзаменам на аттестат зрелости. Общественные взгляды и литературные вкусы его формировались под влиянием прочитанных произведений революционных демократов и русской классической художественной литературы. В сохранившихся заметках, относящихся к годам юности, Здобнов писал: