Право выбора - Андрей Васильев

- Я с вами схожу - тоном, не оставляющим места для спора, сказал Сергей - Втроем мы более монументально будем смотреться. Более представительно, я бы сказал.

Он открыл дверь и первым шагнул в коридор, мне стало немного не по себе, но я двинулся за ним. Ну, выбора все равно теперь нет, что бы там не произошло.

Там все было спокойно, как обычно. Напротив дверей стояли невозмутимые охранники из новеньких, и смотрели на нас, выходящих из кабинета.

- Что-то не так? - осведомился старший.

- Всё так - я отметил, что Сергей смотрит на пол и проследил его взгляд. Там были отчетливо видны несколько бурых пятен, более всего напоминавших кровь. Ну, вот и ответ на вопрос, чего они шумели. Переворот произошел, одни сменили других. Видно, миром не вышло, пришлось старых охранников убирать силой, и, надо отметить, что люди Азова и тут потерпели поражение - Надо пойти, местного патрона поздравить.

В подтверждение своих слов я поднял руку с блестящим пакетом и потряс ей, как бы говоря: 'Святое дело, жаль Христос не дожил'.

- Понятно - кивнул охранник, пробубнил что-то непонятное, видно в микрофон, который был где-то надежно спрятан от чужих глаз и поинтересовался - Это где?

- На этаж выше - ответила Вика и также удостоилась кивка.

Нас довели до кабинета, причем в какой-то момент мне стало казаться что я иду под конвоем. Единственным приятным моментом в этом было то, что по дороге мне попалась Калерия Георгиевна, которая в бытность мою простым журналистом жутко меня не любила. Вид моей персоны, окруженной охранниками, да еще и с массивным пакетом в руках, судя по всему заставил ее пересмотреть отношение и к жизни, и ко мне лично, поскольку если уж возвышаются такие как я, то мир явно вывернут наизнанку. Она изменилась в цвете лица, пробурчала то ли 'Здравствуй', то ли 'Вот же тварь', и шмыгнула в первую же попавшуюся открытую дверь.

Только вот вряд ли ей могло прийти в голову, что все это очень ненадолго, я же в этом ни на секунду не сомневался, такие вещи навсегда не бывают. Коли и поднимет тебя волна на кручу, то лишь на час, как того халифа, чтобы потом и утопить. Чтобы жить над всеми постоянно, надо родиться уже там, наверху, придерживая губами золотую ложечку. Ну, или быть героем дамского сериала. Я бы ей мог сказать, что мне потихоньку страшновато становится думать о том, как оно будет, когда меня столкнут с горы вниз и что, наверное, очень больно я о землю ударюсь, когда кубарем к подножью полечу. И о том, что я могу в этом полете захватить и людей из своего окружения, просто по инерции, и это совсем уж неприятно. Про то, что будет после этого с Викой, я вообще думать не хочу... Впрочем, не факт, что после моего падения у меня будет Вика.

Мамонт нас не ожидал, это было видно по его крайне изумленному лицу. Нет, определенно сюда стоило приехать только для того, чтобы увидеть опешившую Калерию и удивленного Мамонта. Оно того точно стоило.

- Ы? - спросил он у меня, стоящего в дверях.

- С наступающим, Семен Ильич - вытянул я руку с пакетом и двинулся к его столу - Счастья вам в следующем году, удачи и, главное, здоровья. Если оно будет, то и все остальное приложится.

- Здоровье здесь надо железное - согласился со мной Мамонт - А ты чего это мне подарок припер? Врать не стану - наводит на нехорошие мысли.

Бедный, бедный Мамонт. Он во всем стал видеть подвохи и скверные знамения. Даже в таких незымысловатых вещах, как подарок на Новый год.

- Да не волнуйтесь вы - мягко сказал я главному редактору. Да, сдал он за эти месяцы, сдал. Грива волос висит лохмами, щеки перестали быть упругими и одрябли, в глазах поселилось что-то вроде безнадежного ожидания скверных вестей. Был Мамонт и весь вышел. Видно он с того дня, когда мне выдали билет в будущее, так и сидит, ждет отставки. А такое ожидание кого хочешь под стол загонит - Пришел просто поздравить. И все, клянусь.

Мамонт поймал мой взгляд и усмехнулся.

- Да верю я тебе, верю - он вздохнул - А ты заматерел, какой-то лощеный стал, вальяжный. Не тот, что раньше.

- Это хорошо или плохо? - уточнил я у него.

- Я не знаю - развёл руками Мамонт - Просто тот был хороший парень, хоть и раздолбай, и телепень. А этот... Холодный ты теперь, ненастоящий, вот что я тебе скажу. И не проси меня объяснить тебе эти слова, я этого и сам не смогу сделать. Просто ты спросил, а я ответил.

- Устали вы - сказала вдруг Вика - Отдохнуть бы вам.

- Да отдохну скоро - невесело засмеялся Мамонт - Поверь мне, девочка. Я и сам это знаю.

- Да я ничего такого - Вика поняла, о чем говорит редактор и смутилась - Я в том смысле что отоспаться, может, на лыжах походить, воздухом подышать...

Мамонт махнул рукой, явно давая девушке понять, что он только и мечтает о том моменте, когда встанет на лыжи.

- Ладно, идите уж - сообщил он нам - Спасибо, что не забыли обо мне. Правда тронут.

И я Мамонту поверил, хотя бы потому что он никогда таким тоном со мной не говорил.

- Нормально все будет - приободрил я его.

- Забыл добавить свое вечное 'Наверное' - в тон мне ответил Мамонт - А здесь оно было бы к месту.

- Ну, не знаю - почесал я затылок - Таких как вы профи поискать и не найти, не только я это понимаю.

- Все, вали отсюда - нахмурил седые брови Мамонт - И чтобы тихо было в помещениях во время пьянки. Никаких песен, воплей и голыми по коридорам не бегать!

- А что, раньше бегали? - удивился Жилин.

- А вон, у своего начальника спроси! - ткнул в меня пальцем Мамонт - Он тебе расскажет!

- Харитон? - вытаращила глаза Вика, Жилин же расплылся в улыбке.

- Чего? - встрепенулся я - Вы опухли оба? Это не я бегал тогда, это Рамазанов из креативной группы. К тому же он перед этим недели две квасил без продыха. И, между прочим, его потом на принудительное лечение отправили, правда перед этим санитары полчаса по всем этажам ловили, пока у закрытого входа на чердак не зажали.

- Все вы хороши - справедливо заметил Мамонт - И ты один из первых. Кто два года назад перед восьмым марта рекламщицам возбудителя в коньяк подмешал?

- И что, были недовольные? - осклабился я - Да и разницы в их поведении особой не было. Что с ним, что без него...

- Оч-чень интересно - Вика сузила глаза - А что еще было?

- А еще... - Мамонт перехватил мой взгляд и замолчал - Все, валите отсюда, я сказал. У вас Новый год, у меня отчеты. Брысь!

- Сдает старик - негромко подтвердила мои мысли Вика на обратной дороге.

- Есть такое - согласился с ней я - Жалко.

- Жалко. Вот интересно - кто займет его место после того, как он уйдет?

Не знаю почему, но эти слова меня покоробили. Нет, по сути все верно, отчетливо видно, что он сам уже себя приговорил к отставке. А когда человек в такой ситуации опускает руки, его уже ничего не спасет от неизбежного. Как ни странно, но прописные истины - они зачастую практически являются аксиомами. Если ты борешься до конца - у тебя есть шанс вылезти из кувшина, как у той лягушки, что из молока масло взбила. А если плюнул на все и решил 'Будь что будет', то вероятнее всего, что ничего хорошего ждать тебе не следует. Применительно к данной ситуации даже уходить можно по-разному. Можно тупо сидеть и ждать, когда придут революционно настроенные хозяйственники и гаркнут 'Кто тут бывший? А ну, с казенной мебели слазь'. А можно все подготовить и уйти так красиво, что никто не и скажет: 'Про Мамонта-то слышали? Сняли его!'. Напротив, все будут судачить о том, что 'А Мамонт-то из 'Столичного' как ушел? Красава!'.

Но Семен Ильич не станет всем этим заниматься, он уже сдался. Жаль. Впрочем, легко судить других. Посмотрим, как ты будешь крутиться, когда под тобой почва пойдет разломами и снизу начнет припекать...

В кабинете слышалась перебранка.

- Господи, ну что за люди? - картинно заломила руки Вика - На пять минут оставить нельзя - сразу начинают собачиться.

- Страха нет - степенно заметил Жилин.

- Да что, мне их бить? - возмутилась Вика.

- Штрафовать - посоветовал Сергей - Это эффективней.

- Кстати - да - задумалась Вика - Это конструктивно.

- Только не говорите, что это мой совет - попросил Сергей - Отравят, чего доброго.

Шумели все те же - Соловьева и Шелестова. Они стояли друг напротив друга и напоминали двух базарных торговок, впечатление портили только дорогие платья. Неподалеку от них сидела на стульчике маленькая Таша, которая с любопытством созерцала скандал, болтая ногами и поедая 'оливье' прямо из салатницы, парни сгруппировались в другом углу, явно болея за Шелестову. Даже Петрович оживился.

- Слушай, я знаю, кого ты мне напоминаешь - ехидно улыбаясь сказала Елена багровой от злобы Соловьевой.

- Ну и кого? - раздула ноздри и сжала кулаки та.

- Высуни язык - внезапно попросил Шелестова.

- Чего? - глаза Соловьевой чурть не выскочили из орбит. Уж не знаю, кого Лена имела в виду, мне наша мисс 'Прыщ' напомнила вареного крабика. И цветом похожа, и лицом...