Антропофагия, как способ... - Татьяна Акимова

Глава 18

       Раскаленный металл ухватил плоть, и вошел в неё с неистовством, порожденным яростью.

 Узда натянулась, и кровь хлынула по щеке Лизы.

 Она почувствовала, как ожог высвобождает почти неконтролируемую энергию, и если не сдержаться – эта энергия порвёт её рот.

      «Бладхаунд» осмотрел лопатку – получилось ли клеймо, и, удовлетворенный результатом, взялся за проволоку.

     - Знаешь, я никогда не думал, что буду этим заниматься… - вновь нарушил он тишину.

 Методично обматывая ноги Лизы, Сотрудник ловко поднимался всё выше по икрам.

     - Никто не становиться такими как мы, просто - так.

     Скрутив два конца между собой, он закрепил их между «кулачками» в патроне шуруповерта.

     - Конечно, есть определенные предпосылки. Возможно даже, что ученые правы на счет генетической составляющей.

     Но, безусловно, и то, что первоначально в нас это просто дремлет, а в некоторых и вообще – спит.

     «Бладхаунд » включил медленные обороты, и шуруповерт начал скручивать проволоку.

 Лиза почувствовала себя вареным яйцом, которое вот-вот пропустят через яйцерезку.

 Чтобы структура кубиков сохранилась в салате – нужно было всегда давить равномерно и медленно.

     По ногам её потекло и нестерпимо защипало, но Лиза хорошо знала эти правила: не стонать и не отвечать.

     Она попробовала расслабить мышцы лица, чтобы удила окончательно не сделали её «Гуимпленом».

     - Забавно, что жестокость идет рука об руку с интеллектом. – Продолжил Сотрудник.

     - Глупый человек может в сердцах и бутылкой, насмерть, по голове ударить. Но методичность, изощренность и цинизм – дуракам не свойственны.

     Так же как несвойственны и новые идеи, открытия, возможность творить!

      Он остановил шуруповерт и взял хлорид натрия.

     - Тебе известно такое выражение – «Соль на рану»? – Спросил он Лизу, и со сказанными словами стал засыпать, проступившую кровь, порошком.

     Лиза издала протяжное хрипение. Алая слюна заструилась на пол.

      К розовому джину, принесли салат с сыром фетаки и виноград.

 К чему-то, всё же, Лиза заранее подготовилась, поэтому испытала скрытый восторг, при трепетном прикосновении к нужной – холодной вилке. Третьей с лева.

     Но неимоверных размеров бокал с водой, все же вызвал её удивление, отразившееся на лице.

     Лиза вопросительно взглянула на любимого, и он снисходительно пояснил:

     - Это для того, что бы освежить вкус, перед следующей подачей.

      Принесли лобстера.

     После первой мысли - «что же такое важное хочет сообщить ей любимый», больше всего Лиза волновалась - «не вошли бы в дорогой ужин ракообразные».

     Она прочитала про них всё, и была уверенна, что это невероятно вкусно. Но как с ними обходиться, как правильно пользоваться щипцами, и можно ли использовать двузубую вилку, и иглу для омаров, если на столе «лобстер» - она не знала.

 А после просмотра «Красотки», и вовсе перепугалась.

      Но все же, играющий Моцарта квартет, мягкий свет, роскошь барокко, все эти вещи – убаюкивали волнение.

 Предупредительный гарсон сменил бокалы, и поставил ведерко с уже открытым Дон Периньон, окутанным салфеткой у горлышка.

 Он сделал знак, и официант наполнил первую треть бокалов.

     - Дорогая, сегодня я пригласил тебя не просто так. – Он ещё больше посерьезнел, и не в силах смотреть прямо на Лизу медленно взбалтывал шампанское.

 Лиза зарделась, и попыталась сгладить общее напряжение шуткой:

     - Милый, ну какая же я тебе «Дорогая», мы бесплатны для самих себя. – Улыбнулась она неловко.

     - Мы дар друг для друга! - Радость и Дон Периньон ударили в голову. А ангелы Моцарта кружились над столиком влюбленных.

     - Милая. – Он взял Лизу за руку, но все же ни как не мог заставить себя посмотреть в её сторону.

     Так больше не могло продолжаться.

      Неожиданно для неё, он залпом осушил стакан, отдернул руку, и металлическим голосом проговорил:

     - Нам нужно расстаться.

      В глазах Лизы потемнело, и только тяжёлая фраза била внутри молотком все, что было до этого склеено, все, что появилось нового, живого.

 Непоколебимая фраза - «Я не люблю тебя больше».

     - Теряя нечто важное в своей жизни, мы испытываем потребность заполнить пустующее пространство. А как быть, если его нельзя заполнить? Если вокруг ничто новое – не способно отвлечь, занять, перестроить?

      «Бладхаунд» крепил крюки к стальным тросам, заканчивавшимся где-то на потолке.

     - Окружающие говорят нам: «Забудь», «выбрось», «оставь», «стань эгоистом » наконец. Не понимая сами, какой катализатор для жестокости они высвобождают.

      Первое кольцо – вонзилось в районе плеча. За ним последовали второе, третье и четвертое.

 От усилившейся боли, сознание Лизы вновь начало проясняться.

     - Когда-то, мой сын сказал такие слова: «для людей одиноких, потерянных важно искусство!»

 Они погружаются в миры мастеров, потому что их миры – безнадежно сломаны.

      Сотрудник оценивающе взглянул на свою работу.

 Соль уже высушила кровь и осыпалась. Проволока создавала впечатление капрона в сетку.

 Вдоль всего тела, по обеим сторонам, за кожу женщины крепились кольца для «Комы»[36] - вида подвешивания в бодмод[37] - культуре.

     - Некоторым помогает. И эти - даже начинают жить заново! Но таким как мы – нужны высшие ощущения, потому, что у нас забрали слишком много…

      Яркий огонек разгорелся в глазах «бладхаунда», он поднес руку к переключателю и произнес:

     - Мне нужен был сам «мастер», творящий идеальные полотна! Я долго искал! И наконец, почувствовал, что ты – есть!

      Лиза напряглась всем телом, услышав ровный электрический гул. Её потащило за крючья вверх. Равномерно распределяемый вес, при отсутствии боли, давал бы эффект левитации.

 Тело вместе с разумом растворялось, и сознание её начало осуществлять переход[38].

     «Пора!» - шепнул космос на ухо, и в этот момент, она рванулась вниз изо всех сил…