Жена тёмного князя (СИ) - Алёна Цветкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 8
Борис исправно снабжал меня крапивой для зеленых щей, но я очень быстро поняла, не в моем состоянии становиться вегетарианкой. Тем более в таком радикальном виде.
Поэтому и решила, что надо пойти на рыбалку вместе с Борисом, чтобы увидеть, как оно все происходит на самом деле. Он объяснил, что разложение мертвой нежити идет теми же темпами, что и мертвых живых. И первые несколько дней местные трупы разгуливают по миру в том же виде, что и при жизни. И только потом начинают меняться… Я сразу вспомнила, что пойманные караси могут иногда прыгают на сковородке будучи выпотрошенными. Чем не ожившая нежить? Очень даже похоже… Если местная зомби-рыба выглядит точно так же, то, пожалуй, я смогла бы ее есть…
А еще я хотела посмотреть ледник. Борис начал делать его в той самой пещере, где добыл одежду и семена. Он разрезал пласты слежавшегося до состояния льда снега и складывал их в самом дальнем углу пещеры. Но я была не уверена, что смогла объяснить ему весь процесс правильно. И хотела сама удостовериться, что все идет, как надо.
В одежде, которая не падает с тебя при каждом шаге и не весит несколько пудов, я чувствовала себя прекрасно. И до небольшой речки, в которой Борис ловил рыбу дошла довольно бодро. Когда мы вышли из нашего дома-рындвана с пустыми руками, я решила, что удочку, или какое-то другое приспособление для ловли рыбы, Борис спрятал у реки. Но реальность оказалась куда печальнее.
— Садись, — кивнул Борис мне на бревнышко, заботливо уложенное у берега, на небольшом взгорке, где было уже совсем сухо, а сам направился прямо к воде и поднял руки, сосредоточенно вглядываясь в воду.
— А где твоя удочка? — спросила я, озираясь по сторонам.
Все выглядело вполне обычно. Точно так же, как и в моем мире. Вокруг густо росли ивы, у которых среди распустившихся пушистых шариков уже набухли листовые почки. Осины с серо-зелеными стволами и красными сережками на тонких ветках. Нависала над берегом ольха, увешанная темными прошлогодними шишечками, рядом с которыми уже распустились длинные буро-зеленые серьги новых цветоносов. Еще день-два и светло-зеленая дымка молодой листвы окутает деревья.
— Удочка? — улыбнулся Борис, — а зачем мне удочка. У меня есть магия. Смотри!
Он сложил из пальцев какую-то загогулину, и с его поднятых над головой рук, загудев, как высоковольтный провод, синей молнией сорвался разряд, ударивший прямо в воду.
Через пару минут на поверхность реки всплыло кверху пузом не меньше двух десятков рыбин. Были среди них и знакомые вне веретенообразные рыбки, и привычные караси, и окуни, и даже щука.
— Ничего себе рыбалочка, — присвистнула я, поднимаясь с бревнышка и подходя к Борису, чтобы лучше разглядеть почти пойманную рыбу.
— Неудачно, — скривился Борис. А я удивленно повернулась к нему. Как это неудачно? Да, тут рыбы на целую неделю хватит. Но он пояснил, — слишком далеко от берега, не дотянуться. А лезть туда, — он кивнул в воду, — я опасаюсь. Мало ли какие твари водятся в глубине. Там могут быть и ожившие хищники. Если они нападут на меня в воде, то я не смогу отбиться. Сейчас подождем немного, чтобы все успокоилась и попробуем еще раз.
— Но это же какой-то варварский способ! — воскликнула я. — Так же нельзя, ты угробишь всю рыбу в реке!
— Это же нежить, — пожал плечами Борис, — чем меньше останется, тем лучше.
Но я не понимала. Я смотрела на мертвую рыбу, которая медленно плыла по течению… нежить или нет, но просто так уничтожать живые существа мне было жалко. Ну, пусть не совсем живые, но все равно.
— Смотри, — кивнула я на реку, — там дальше излучина. По идее эту рыбу должно прибить к берегу, и мы сможем собрать ее…
— Нет, — поджал губы Борис, — это небезопасно. Ты хотя бы представляешь, сколько там оживших мертвых рыб? Думаешь их остановит, что ты не полезла в воду? Нет, они и на сушу а тобой выберутся. Им главное уничтожить тебя. Даже ценой собственного посмертного существования.
Холодок промчался по позвоночнику. Вот, значит, где водятся зомби-рыбы?! Пожалуй, Борис прав. Туда нам совсем не нужно. И, вообще, чего я вылезла со своими идеями? Я в этом мире новичок. Ничего не понимаю. Может быть у них принято ловить рыбу именно таким способом?
Бить магией пришлось еще два раза, прежде чем нам повезло и две рыбины всплыли прямо у берега. Теперь я поняла, почему Борис уходил на рыбалку так надолго. Между магическими ударами мы выдерживали не меньше часа, сидя на бревнышке. Паузы нужны были по двум причинам: чтобы вода успокоилась и рыба снова приплыла к берегу и чтобы Борис отдохнул. Магический разряд требовал слишком большого количества магии.
Но все равно каждый следующий удар был слабее предыдущего.
Солнышко стало пригревать довольно ощутимо, я даже расстегнула кожушок и спустила его с плеч. Борис, вообще, скинул свою тужурку, и теперь щеголял в одной рубашке с пышными кружевными манжетами. При этом он беспрестанно крутил головой, чтобы не пропустить нападение нежити. Но она нападать не спешила.
Ветерок еле тихо шебуршал ветками на деревьях, тишина стояла такая, что было слышно, как мимо нас, деловито жужжа, пролетают мухи.
— Не нравится мне эта тишина, — нахмурился Борис. — Не может быть в лесу так тихо.
Я никакой тревоги не чувствовала, но на всякий случай кивнула:
— Затишье перед бурей…
Борис на секунду задумался, а потом тряхнул головой, понимая мои слова слишком буквально:
— Возможно… надеюсь, наш рындван выдержит. Не хотелось бы остаться без крыши над головой.
Я рассмеялась.
— Это просто поговорка. На небе ни облачка.
Я почему-то была уверена, что никакой бури не будет. И оказалась не права…
Ветер поднялся к вечеру. Пузик жалобно скуля прижимался ко мне, категорически отказываясь спускаться с рук на пол. Он боялся. Его страх невольно передался и нам. Борис несколько раз выходил на крыльцо, чтобы оценить состояние погоды. А она не радовала. Судя по всему, буря должна была быть очень сильной. И я тоже невольно стала тревожиться, выдержит ли наш рындван непогоду.
— Может быть мы переночуем в пещере? — предложила я. — Мне кажется, там безопаснее, чем в деревянной карете посреди поля.
— Это невозможно, — мотнул головой Борис. — Там нет мебели. Все было сломано и я выбросил.
— Ничего, — я была
