Убей, укради, предай - Фридрих Незнанский

Зазвонил телефон. Черный поколебался, но трубку все-таки взял.

– Н-ну? Что же ты мне сообщишь сегодня? – Джексон почему-то говорил спокойно. Черный даже уловил в его голосе нечто эдакое, что можно было бы назвать поощрительной иронией, если не принимать во внимание причину звонка.

– Томми, ну ты же знаешь, как это бывает, – хорошо еще, что Джексон находился не рядом. Черный точно хлопнул бы его по плечу.

– Я-то знаю, – ответствовала телефонная трубка. – А миллионы читателей не знают. Более того, они уже давно изнывают от желания подарить тебе миллионы собственных долларов. Что ты посоветуешь им ответить?

– Не знаю, не знаю, придумай что-нибудь самостоятельно. И вообще… – И вот внезапно его посетила гениальная идея. – Слушай, Томми… я понял. Я все осознал! Мне необходимо ехать в Москву!

– Что?!

– Конечно. Послушай, только не перебивай, я тебя умоляю. Ты сам знаешь, что неплохо бы попытаться прояснить вопрос с этим злосчастным банком. А такое возможно только в единственном случае! – Черный выдержал паузу. Джексон терпеливо молчал. – Короче, Томми, мне надо ехать, и все!

– Хорошо, – наконец вздохнула трубка. – Только позвони мне, когда будешь там.

– О'кей! – воскликнул Черный.

Действительно! Если в Нью-Йорке открылся сезон охоты на русских, то, пожалуй, Москва – неплохое убежище. Надо только суметь, а главное – успеть туда добраться. Впрочем, почему-то полегчало, может, Томми так подействовал, а скорее – то, что теперь не нужно было, в конце концов, думать еще и об этой дурацкой книге.

Черный подошел к столу, взял злосчастный блокнот. Полистал не вчитываясь. Затем, осененный идеей, сунул в карман и направился на улицу.

Через полчаса идея обрела воплощение в небольшой пачке ксерокопий, снятых с басинского блокнота. Еще минут двадцать ушло на то, чтобы заехать в банк и оставить там эту пачку на хранение. Зачем все это нужно, Черный плохо себе представлял, но казалось, что пока все идет правильно. Все время, пока он суетился и разъезжал по городу, где-то внутри, в районе солнечного сплетения, нудно пульсировало далекое, но достаточно мерзкое чувство тревоги. Уже направляясь домой, выходя из банка, он умудрился столкнуться с какой-то особой женского пола, пребольно стукнувшей его в подбородок. Ей, конечно, досталось больше, если принять во внимание, что ударным органом послужил нос особы и что, вероятно, такое с ней происходило не каждый день. Особа была юна и обладала дьявольски великолепной фигурой, что в другое время, несомненно, привлекло бы внимание Черного. Теперь же он скомканно извинился и поспешил ретироваться.

И не зря. Потому что по дороге к дому вдруг остро ощутил за собой слежку, хотя обнаружить источник не смог. Так что вернулся уже окончательно расстроенным и непривычно злым.

– Билли, собирайся немедленно, валим отсюда!

Билли никак не отреагировал на заявление хозяина. Он спокойно спал. Черный усмехнулся и принялся собирать вещи. Коих в общем-то было немного – он любил путешествовать налегке. Затем настал черед Билла. По-хорошему следовало бы оформить кучу всяческих документов – медицинских справок и прочей дребедени. Раньше обычно так и делалось. Но сейчас с этим возиться было лень. Скорее, не столько лень, сколько неспокойно, если не сказать: страшно оставаться в этом городе дольше. И потому Биллу суждено пересечь океан в кармане. В том самом, где сейчас находился долбаный блокнот. Ну не смог он его оставить в банке. Правда, закрадывалась мысль – отослать почтой в Россию, например в Генеральную прокуратуру или в Министерство юстиции. Но и на этот шаг Черный не смог решиться.

«Черт, блин, твою мать!!! Напиться, что ли?… Впрочем, это тоже до добра не доведет…» Блокнот полетел в чемодан.

– Так-то вот, Билли, полетишь контрабандой!

Уже выходя, поймал себя на желании выглянуть в окно.

– А вот хрен вам!

И действительно, ничего страшного не случилось. Никто не стрелял в него, не пытался взорвать такси, словом – пронесло. Лишь в аэропорту показалось, что слежка таки существует. Да еще когда он увидел знакомый темно-зеленый «форд», начисто расхотелось куда-либо лететь. А чуть позже вдруг стало на все наплевать.

Наверное, так бывает с каждым. По крайней мере, со многими. Когда человека загоняют в угол либо когда попросту мозг не выдерживает напряжения паранойи, вдруг что-то лопается внутри, куда-то улетучиваются ужасы, на душе становится легко и свободно. Двум смертям, мать их, не бывать! Короче, все по барабану. В такие минуты человек опасен для преследователей, но чаще… просто превращается в легкую добычу. Которая не чувствует ни страха, ни боли и оттого умирает легко и неинтересно. Все это Черный знал, но ничего не мог с собой поделать.

Впрочем, до самолета он добрался благополучно. Уже на месте, устроившись, подумал, что, может, все не так уж и плохо. Просто надо проветриться. Завис здесь надолго, плюс эта нелепая рекламная кампания…

В кармане попискивал Билл. Возмущался, надо полагать, или гипс не давал покоя.

– Терпи, старина. Надеюсь, скоро все встанет на свои места. Не век же быть в подобной жопе…

– С кем это вы разговариваете? Ой!!! Не может быть. Это вы…

Черный поднял глаза. Перед ним стояла та самая особа, которую давеча он умудрился сшибить перед дверями банка.

– Гм…

– А вы не очень-то разговорчивы. – Девушка улыбнулась. – Я вот, получается, рядом с вами сижу…

– М-мм… Оч-чень приятно, – почему-то пересохло в горле. – Просто несказанно рад…

Теперь она уже просто рассмеялась. Это дало ему возможность рассмотреть ее повнимательней. Там, у банка, он лишь успел предположить, что фигура у незадачливой жертвы будь здоров. Теперь же доказательства заявляли о себе, пожалуй, даже чересчур откровенно. Конечно, Черный на своем веку успел повидать всяких красавиц. Он не был донжуаном, отнюдь, однако, если судьба иногда предоставляла подарок в том или ином виде, он не находил веских причин отказываться от этих подарков. И уж тем паче не его вина, если подарки эти обретали воплощение в виде хорошеньких женщин. Ничего серьезного – немного музыки, хмельные грезы, короткая страсть… Бесконечное взаимопроникновение «инь» и «янь», закон хранения гармонии… Но в данном случае имело место нечто особенное. Что-то такое – чистое, может, почти детское, что ли, что не так уж часто возможно встретить в нынешней действительности. Черт ее знает, а может, просто таков его тип женщин.

– Давайте знакомиться? – Она наконец заняла свое место рядом.

Ну вот и прекрасно, подумалось, просто замечательно. Как в дешевом детективе… Супермен в расцвете сил с порнографическим компроматом в чемодане, гирлянда трупов в радиусе полета пули, хлыщевидные киллеры скрежещут зубами, мечтая добраться до супермена. Сексуальная цэрэушница, или откуда там она, с невинной улыбкой желает почти того же, что и киллеры, – а жаль, жаль… Действие происходит на высоте семь тысяч метров над уровнем океана. На шестьсот второй странице захватывающих приключений супермен погибает, предварительно искромсав на куски десяток-другой киллеров, оставив сиротами штук пять мафиозных кланов и, как водится, сделав ребенка цэрэушнице. Эпилог, продолжение следует… Или не следует?

Внезапно в кармане пиджака, как раз в том, что ближе к соседке, снова принялся обустраиваться Билл, сопровождая свою возню настойчивым попискиванием.

– Что это у вас там, – поинтересовалась цэрэушница, – тамагучи?

Черный невинно потупился:

– Да ничего особенного. Просто мышь…

– Как это – мышь? – не поняла соседка. – Какая мышь?

– Белая, – ответствовал Черный. – Вы не волнуйтесь, он еще мышонок… Его зовут Билли.

Девушка недоверчиво покосилась на карман. Билл как раз пискнул особенно громко и попытался выбраться из заточения.

– В-вы!!! Сумасшедший?! – Она еле сдержалась, чтобы не заверещать. Затем, временно справившись с чем-то, подозрительно похожим на панический ужас, она медленно поднялась и так же медленно, пятясь, оставила Черного в одиночестве, в смысле – наедине с Биллом.

– Хм… Мне почему-то казалось, что суперагенты не боятся мышей. Очевидно, я заблуждался. Что ж, Билли, – он водворил любопытную мордочку обратно в карман, – на сей раз ты спас мне жизнь.

Турецкий. 11 сентября, 23.50

В голове все еще был туман. Он стоял там густыми, плотными комками и никуда не собирался уходить.

Фантомас предложил Турецкому обождать в пустой приемной и направился куда-то «в верха» – доложить, но на полпути передумал, возможно, решил, что переступать порог без доклада будет нарушением субординации, свернул к столу секретаря и позвонил по внутреннему телефону. Получив высочайшее дозволение, он распахнул перед Турецким дверь, как заправский швейцар, дождался, пока тот пройдет, и бережно прикрыл, чтобы, не дай бог, не хлопнула.

Увидев хозяина кабинета, Турецкий почти не удивился. Сил на это особенно не было. Интересно, усмехнулся он про себя, все эти китайские церемонии по случаю моего визита или они здесь входят в повседневный ритуал? Церемонии между тем имели продолжение: Пичугин, не отрываясь от бумаг и не поздоровавшись, кивнул ему, велев садиться. Он механически прихлебывал чай из сувенирной кружки с дарственной надписью и эмблемой МВФ, выглядел неимоверно занятым и предельно сосредоточенным.