Плывущий медведь - Фруде Грюттен

Ее щека прижалась к моей.

— Если б я уезжала, пришлось бы взять с собою тебя.

— Пришлось бы?

— Да, ты разве не слышишь? У меня больше нет выбора.

Мы направились к летнему домику. Пока мы шли, она склонила голову мне на плечо. Войдя в домик, я открыл бутылку вина. Она села на диван. Отпила из бокала. Мы поговорили о будничных делах. Я сидел в кресле перед ней. Мне хотелось просто встать и обнять ее. Но еще мне бы хотелось, чтобы это мгновение продлилось как можно дольше.

— О чем думаешь? — спросил я.

— Не скажу, — ответила она.

Я не знал, показывать ли ей письма. Я взял их с собой и оставил в кабриолете, в бардачке. Но я не представлял, как она отреагирует, прочитав их. Сейчас мне хотелось просто быть с ней.

Ждать я больше не мог. Я подошел и положил голову ей на колени. Она провела рукой по моим волосам. Я прижался лицом к ее животу.

Она обняла меня и спросила:

— Как, по-твоему, у нас дела?

— Плохо, — ответил я.

— Плохо?

— Да, я слишком сильно люблю тебя.

— А что, можно любить кого-то слишком сильно?

— Да, тебе бы это не понравилось. Это вытесняет из тебя стремление жить.

— Хорошо, когда тебя любят. Никто не любил меня так, как ты.

— Но за долгое время так устаешь.

Она засмеялась и поцеловала меня.

— Пойдем приляжем.

Она взяла меня за руку и повела на второй этаж.

Быстро раздевшись, она села на край кровати. Пока я снимал одежду, она смотрела на меня. Она часто подшучивала над тем, как тщательно я складываю одежду. Совести у меня нет! Я подошел и обнял ее. Она была теплой. Я чувствовал лицом ее дыхание.

— Теперь я могу сказать, о чем я думала, — сказала она.

Потянула меня к себе и прошептала:

— Об этом.

~~~

Я проснулся от звука бензопилы. Выла собака. Звуки разливались по долине, отражаясь от горных склонов. Ирен рядом не было. Кабриолета за дверью — тоже. Я поискал записку. Может, она просто решила добыть что-нибудь на завтрак?

Я пошел умыться. На пальцах остался запах Ирен. Во мне по-прежнему была ночь. Когда Ирен не было рядом, я чувствовал себя плохо. Но с какой радостью я просыпался вместе с ней. И обнимал ее, когда она была еще на полпути между сном и новым днем.

На часах было десять, и в летний домик стало пробираться тепло. Я вышел покурить. Я не знал, что делать. В этом районе мобильный не ловил. Я должен быть в офисе. Бодд, наверное, уже бесится. И моя заведующая — тоже.

Я подождал полчаса и стал спускаться по гравийной дорожке. Шагал легко и медленно. Подумал, что у любовных ласк есть какое-то пролонгированное действие. От прикосновений любимой все вокруг налаживается. Вот только вобрать их во всей полноте сразу не удается. И через несколько часов словно бы ощущаешь их снова: накатывает вторая волна.

Ночью я просыпался и тянулся к ней. Она отвечала мне с меньшей страстью и большим спокойствием. Ее пальцы касались моих губ, и я целовал их. Потом эти пальцы гладили мою кожу. А на рассвете я все еще чувствовал эти прикосновения.

Позади послышался шум двигателя. Тарахтел мусоровоз. Лучше было бы спрятаться, но меня уже наверняка увидели. Я стоял на шоссе. Водитель высунул голову в окно. Это был мой сосед.

— Доброе утро, Норвегия! — осклабился Аск.

Его напарник открыл мне дверь, и я залез в кабину.

— Убил кого-нибудь? — спросил Аск.

Я попробовал улыбнуться.

— Надеюсь, ты не стал топить труп у плотины. Они так лихо сбрасывают воду, что найдут покойника еще до выходных.

Я сказал, что работаю с одним сюжетом. Это была глупая фраза, но ничего лучше в голову не шло. Аск рассмеялся, не вынимая жвачку изо рта.

— Мы тут тоже работаем с одним сюжетом, — сказал он и толкнул напарника: — Верно, Георг?

Аск немелодично присвистнул. Мы выехали в зону действия сети. На телефон начали приходить сообщения за ночь.

— Сюжет с дамой? — спросил Аск. Его напарник ухмыльнулся. Это был маленький рыжий паренек, по-моему откуда-то с фьорда. Аск сказал, что я могу не отвечать.

— Мужчина в Шеггедале, да еще небритый — это всегда связано с дамой, — сказал он. — Тут не ошибешься. Я тебя ни в чем не виню. Ты парень холостой. Хорошо выглядишь. Все просто и понятно.

Аск сказал, что в последнее время все думал завести себе черненькую. Черт возьми, у него никогда не было черненькой.

— А тебе не хочется черненькую? — спросил он меня.

Георг улыбнулся.

Аск посмотрел на напарника.

— У тебя была черненькая, Георг! Черт возьми, у тебя была черненькая!

Но Георг только улыбался.

— Как можно жизнь прожить и не переспать с черненькой, — не унимался Аск. — Вот лежишь ты в доме престарелых, появляется парень из соцопроса и спрашивает: «О чем вы жалеете в жизни?» И ты признаешься, что так и не переспал с черненькой.

Перед нами раскрылась долина. Отсюда был виден Тюсседаль, фьорд и титановая фабрика. Из заводских труб еще валил дым, но служащих уже собирались рассчитать. Их самый крупный клиент решил покупать титан у конкурентов в Канаде. Скоро единственным работающим предприятием в Одде останется цинковая фабрика.

Я проверял сообщения. От Ирен ни одного. Я вспомнил про связку писем в бардачке. Вчера вечером я их так и не забрал. Может, вчера она их нашла и поэтому исчезла? Нашла их и решила использовать против моего брата? Я набрал на мобильнике: «Ты где?»

Мы проезжали через тоннель. Аск затормозил у помойки. Воняло. Этот тоннель на Тюсседальской трассе называли «задницей», потому что тут всегда стояла вонища. А в жару — тем более. Аск сказал, им дальше и не надо, но он может подкинуть меня до Одды. Я согласился. Мы поехали к центру.

— А Мумуки ты нравишься, — сказал Аск. — Ты это знаешь? Хороший, говорит, человек. Роберт — хороший человек. В тот вечер у тебя с ней что-то было?

Я посмотрел на Аска.

— Хочешь ее? — спросил Аск. — Бери. Ты не женат, у тебя никого нет. А тебе ведь нужна постоянная баба? Не можешь же ты всю жизнь возить дамочек в Шеггедаль. Бери ее себе. Да и мне хочется чего-то новенького. Например черненькую.

Я не ответил. На таких мужчин, как Аск, некоторые женщины западают. Болтает он много, но все равно кажется, что внутри этого здоровенного мужика прячется кто-то маленький и добрый.

— Да ладно, шучу. Ты ведь понял? — спросил Аск.

Он извинился за случившееся в понедельник. Они подвыпили, да еще эта чертовщина с молодым Педерсеном.

Мы доехали до центра. Между зданиями плыл блестящий полдень. Машины сверкали на солнце, день обещал быть таким же жарким, как и предыдущие. Изменений не предвиделось.

— Кстати, что нового о пожаре? — спросил Аск.

— Пожаре?

— Да, в приюте для беженцев.

Аск сказал, что это уже черт-те что. И так народу в Одде не много, а тут станет еще меньше. Пусть хоть те, кто остался, живут спокойно. Хотя бы просто спокойно. Сколько еще эта чертовщина будет продолжаться?

~~~

«Рецепты счастья от экспертов» предлагались на первой странице «Дагбладе». Я просматривал газеты в киоске «Микс». О пожаре — ничего. Стало быть, случился он поздно ночью.

Я прошелся вдоль пристани до моста. В заливе плескались мама-утка и ее утята. Теперь только трое. «Рональдо» поблизости не было. Я подумал, что надо съездить в приют. Я чувствовал, что парень в опасности.

В офисе «Бергенских известий» сидел Эрик Бодд, закинув ноги на стол. Он сделал себе кофе, а в холодильнике нашел колу. Когда я вошел, он улыбнулся. Я спросил, что он делает в моем кабинете.

— В твоем кабинете?

— Да, в моем кабинете.

— Так это твой кабинет? Я-то думал, он принадлежит «Бергенским известиям». Разве мы не работаем в одной газете?

Бодд сказал, что ночью пытался до меня дозвониться. В приюте для беженцев возник пожар. А это — подходящая тема для статьи. Или мне кажется, что неподходящая?

Я спросил про пожар. Бодд сказал, что тревогу забили около полуночи. Всех беженцев эвакуировали без происшествий. Четверо курдов спаслись сами. Видимо, это поджог. Пожар начался в двух местах сразу. Мне стало легче. Значит, с «Рональдо» все в порядке. Я спросил, есть ли подозреваемые. Бодд не знал. Знал он только, что сербов ночью в приюте не было. Поначалу управляющий испугался, что они остались внутри. Но потом развеселая троица объявилась сама.

— Вечером мы за ними следили, — сказал Бодд. — Но упустили.

По своим каналам Бодд узнал, что обычно сербы в приюте не ночуют. Они приходят утром и отсыпаются днем.

— Вот ты тут все про всех знаешь, чем они, по-твоему, занимаются? — спросил Бодд.

— Без понятия, — ответил я.

— Наркотики, женщины? Как у них с местными девчонками?

Бодд встал и подошел ко мне вплотную:

— Или они были вместе с тобой? Ты ведь тоже не ночевал дома.

От Бодда пахло кофе и одеколоном. Я сказал, что был на фьорде. Заходил к бывшей подруге. Чинил трубу в подвале. Бодд спросил, было ли что-то между нами. Секс с бывшей — это рай после ада.