Любовный огонь - Джулия Грайс

– Прекрасно. В письме сэра Уиткома содержится несколько весьма неприятных фактов, дорогая. Дело в том, что Брендан еще до твоего отъезда из Дублина наделал множество долгов и был вынужден продать часть земли.

– Продать? Я не знала…

– Не важно, дорогая. Уверен, что он не хотел забивать твою прелестную головку столь печальными вещами. Тем не менее в последние месяцы его состояние продолжало уменьшаться. Затем одному из кредиторов удалось завладеть его поместьями. – Эймос вздохнул, рассеянно поглаживая усы. – Не знаю точно, как это случилось, но, по-видимому, после того, как все долги были выплачены, твой отец остался нищим, без единого пенни.

– Нищим? – охнула девушка, – Но у нас… всегда было много денег! Состояние мамы… И отец открыл доверительные фонды на нас с Квентином! По достижении двадцати одного года мы должны были получить кругленькую сумму!

– Всего этого больше нет. Вы совершенно разорены. Поместье твоего отца купил некий Нейл Эрхарт.

– Нейл Эрхарт?

– Да. Ты его знаешь? В любом случае, Бренна, ваше положение крайне серьезно. Вы больше ни на что не можете рассчитывать.

Бренна подошла к окну, под которым раскинулся огромный виргинский дуб, поросший испанским мхом. В лунном свете он отбрасывал причудливую тень, похожую на неведомое чудовище. Девушке казалось, что она видит дурной сон. Скоро она повернется на другой бок, увидит над собой знакомый белый полог и розы на обоях. Но в ушах неотступно звучали слова Эймоса:

– Твой отец скончался… от опухоли… куплено Нейлом Эрхартом…

Нет, этого не может быть!

Однако разум с холодной ясностью твердил, что все происходит наяву. Отец знал, что умирает, но тем не менее отослал дочь, желая избавить ее от Эрхартов. Вот почему в его письмах звучала такая неизбывная печаль! Он знал, что никогда больше не увидит Бренну.

Слезы щипали веки. Они с Квентином успели скрыться, но отец принял на себя жестокий удар. Нейл и его родственники намеренно разорили Брендана Лохлана. Теперь она отчетливо понимала – эта семейка сумела выведать все о делах отца и, должно быть, подкупила управляющих, чтобы уничтожить ненавистного врага. Почему она посчитала, что ее бегство останется без последствий, что Эрхарты не потребуют свой фунт плоти?[3]

– Бренна, как ты себя чувствуешь?

Тетя Ровена подошла ближе, но не осмелилась взять племянницу под руку. Бренну снова поразил усталый голос тети.

– Вероятно, тебе лучше прилечь. Ты плохо выглядишь, и потрясение было слишком сильным, – заметила Ровена. – Утром придется многое решить, и тебе не помешает хорошенько отдохнуть.

– Решить?

– Да, конечно. Нужно определить, что теперь делать. Ты ведь должна как-то…

– Позже, Ровена, – вмешался Эймос. – У нас впереди достаточно времени.

Бренна гордо выпрямилась. Она сама хозяйка своей судьбы! Однако девушка не могла произнести этого вслух. Дядя смотрел на нее с легким пренебрежением. И тетя все время маячила за спиной, словно желая утешить племянницу, но не знала как.

Эймос снова откашлялся.

– Бренна, может, все-таки прочтешь письмо отца? Оно запечатано и предназначено только для твоих глаз.

Девушка жадно всматривалась в слова, выведенные нетвердой рукой.

«Дражайшая Бренна! Когда ты получишь это письмо, я уже покину земную юдоль. Я хотел бы, чтобы все было по-другому и вы с Квентином остались в Лохлане, в родном доме. Однако этому не суждено сбыться. Эрхарты…»

Здесь стояла большая клякса и ничего нельзя было разобрать.

«Как тебе, должно быть, уже известно, мне не удалось спасти поместье. Уверен, что после моей смерти оно перейдет к главному кредитору. Дорогая Бренна, прости за все, что случилось. Не поспеши я устроить твою судьбу, ты жила бы в Дублине и по-прежнему скакала на лошади по холмам и лугам.

Пожалуйста, позаботься о Квентине. Он хороший мальчик, но слишком слабовольный. Знаю, у тебя хватит сил помочь ему пережить все удары рока. Возможно, я тоже оказался чересчур слаб и немощен, иначе боролся бы до конца и смог бы предотвратить несчастье.

Единственное, чего мне удалось добиться, – признания твоего брака недействительным, хотя пришлось выплатить огромные деньги Эрхартам и некоторым членам парламента. Надеюсь, когда-нибудь развод будет легче получить, но я этого уже не увижу. В любом случае, теперь ты можешь со спокойным сердцем выйти замуж за кого пожелаешь.

Шлю тебе мою любовь и искренне скорблю лишь о том, что никогда больше не увижу твое лицо.

Твой любящий отец Брендан Лохлан».

Несколько долгих минут Бренна молча взирала на выцветшие чернильные строчки – все, что осталось от отца. Что теперь делать? Его больше нет, и Лохлана тоже… Тетя Ровена права, нужно решать, как быть, но ей вовсе не хотелось этого. Только бы добраться до спальни и уткнуться пылающим лицом в подушку!

Ей хотелось кричать, бить кулаками о стену и плакать, плакать, пока не покраснеют глаза.

– Бренна, поднимись к себе, – предложила тетя. – Я сделаю тебе успокоительный отвар…

– Не нужно. Я хочу остаться одна.

– Но твоего брата следует известить… – произнес Эймос.

– Я сама поеду к нему утром.

– Как его единственный родственник по мужской линии, я намеревался вызвать его сюда и сообщить, как полагается… – напыщенно начал Эймос.

– Это ни к чему. Отец просил меня позаботиться о Квентине. Я выполню его последнюю волю.

Девушка выбежала из кабинета и взлетела по ступенькам, прежде чем они смогли увидеть ее слезы.

Глава 4

Бренна стояла по колено в тумане на вершине холма, поднимавшейся над дымчатыми клочьями, словно маленький остров. Небо было свинцовым, и холодный ветер трепал юбку. Бренну окутала гробовая тишина.

Неожиданно казавшееся плотным покрывало растаяло, и Бренна увидела верхушки других холмов, множество зеленых островков среди безбрежного серого моря. Послышался хриплый крик. Бренна вздрогнула и повернулась влево, где в смертельной схватке сплелись две фигуры.

Бренна! Помоги мне! Помоги! Неужели этот отчаянный вопль – ее отца!

Бренна, на помощь! Почему ты меня здесь оставила?

Вокруг снова зазмеились зловещие туманные тени. Один из соперников поднял голову, и Бренна, к своему ужасу, увидела Нейла Эрхарта. Рот его кривился в злобной гримасе; череп обтянула желтая кожа. Он убьет отца! Бренна, почему ты медлишь?! Почему бросила меня? Почему?

Девушка пробудилась, дрожа в ознобе. Лунный свет струился в комнату, проникал сквозь полог, золотистой лужицей собирался на полу. Бренна откинула простыню и села, прислушиваясь к надсадному зудению москитов.