Добро пожаловать в реальный мир - Кэрол Мэттьюс

– Нет, есть, черт подери, – протестует отец.

– Он хочет привлечь к себе внимание, – объясняю я. – Все потому, что мама его выгнала из дома.

– Поцелуй меня в задницу!

– А ну, заткнись!

Интересно, а хорошенько заехать своему папаше кулаком в нос является уголовно наказуемым деянием? Могу ведь не справиться с искусом и рискнуть!

– Ты же никогда раньше не ругался! – Ну разве угодив молотком по пальцу. – Прекрати! Сейчас же прекрати.

– Я связался с твоей матерью, Ферн. Еще до того, как звонить тебе, – заглянул в свои записи доктор Перри. – Боюсь, она сюда не придет.

– Он думает, что, если заболеет, мама пустит его обратно домой.

– Что ж, похоже, план не сработал.

– Кончайте трындеть обо мне так, будто меня здесь нет!

– А ты кончай вести себя, как испорченный ребенок!

– Но я болен! – настаивает отец.

– Ничего ты не болен. Ты здоров как бык. Единственное, из-за чего ты можешь себя плохо чувствовать, – так это от избытка пива.

– Мудилы. Вонючки. Сиськи дурацкие! – слышится изумительный ответ моего папаши.

Я уже готова биться головой в облупленную стену видавшего виды кабинета доктора Перри. Ну почему я просто не повесила трубку и не осталась храбро держать ответ перед Эваном Дейвидом – пусть даже пришлось бы отвечать на его расспросы!

– Что мне делать? – чуть не с мольбой взываю к доктору.

– Я сейчас крайне занят, – извиняющимся тоном отвечает тот. – Я выпишу ему рецепт на антидепрессанты.

– Но у него нет никакой депрессии, – возражаю я. Это же просто абсурд! – На нем пахать можно! Такое поведение лишь еще больше убедит маму с ним развестись. Неужто ты сам этого не понимаешь? – поворачиваюсь я к отцу.

– Здоровые отвислые сиськи.

Что ж, сейчас он, конечно, бодр и здоров – но если и дальше будет так себя вести, то это точно ненадолго.

– Это нисколько не смешно, папа. Ты оскорбляешь и маму, и меня, и доктора Перри. Не говоря уж о всех тех людях, кто действительно страдает этим синдромом. Такое поведение постыдно и возмутительно. Единственный, кто и вправду болен в нашей семье, так это Нейтан. Тебе не кажется, что нам и с ним хлопот хватает?

– У твоего отца, Ферн, определенно проблемы с психикой, – замечает доктор Перри.

– Ничего у него нет! Он только прикидывается.

– Так ты готова забрать его домой? – спрашивает меня врач. – А то я могу его госпитализировать.

При такой перспективе папа еще больше оживляется.

– В больницу он не поедет, – категорически возражаю я доктору, сердито зыркая на отца. Еще не хватало, чтобы он зря занимал место и пользовался уходом, предназначенным для того, кто на самом деле болен! – Он отправится со мной.

Радостная улыбка на папином лице тут же тает. Ну да, уж я-то с ним разберусь!

Погоди, папочка, ужо отпробуешь ты моего лекарства!

Глава 17

По дороге домой от доктора Перри, в метро отец в весьма похотливой манере сказал сидевшей рядом женщине: «Ж-жопка». В ответ та три раза от души съездила ему по голове экземпляром Guardian, так что весь оставшийся путь папа провел в угрюмом молчании. Это лишний раз мне доказало, что он придуривается, – будто в этом могли быть какие-то сомнения!

И вот теперь он сидит надувшись у меня на кухне, уткнувшись подбородком в сложенные ладони.

Пискун высовывает мордочку из своей дыры в плинтусе. Пошарив в хлебнице, я нахожу для него завалявшуюся крошку от пирога и кладу на пол. Вот бы меня кто-то любил такой же безоговорочной любовью, как я этого зверька! И тут я, естественно, вспоминаю про Карла. Мой друг души во мне не чает, прося взамен немногим больше нескольких сдобных крошек.

Отец театрально вздыхает.

– Можешь не стараться, я не в настроении. Из-за тебя я только что отказалась от новой работы, – пеняю я ему, – причем без малейшей на то причины. А эта работа была для меня очень, очень важна.

Отец открывает рот, чтобы что-то сказать.

– И даже не думай брякнуть что-нибудь про сиськи!

Он снова закрывает рот.

– Уж не знаю, откуда у тебя эта дурацкая идея.

Сам того не желая, отец скашивает глаза в гостиную, на мой доисторический компьютер. Я, понятно, тут же топаю в комнату и его загружаю.

Это, кстати сказать, еще один подарок от Карла. В компании, где работает его сестра, избавились от этого старья, дабы освободить место для новеньких шустрых компьютеров с плоскими ЖК-мониторами и большим запасом мегабайтов и гигабайтов и еще каких-то там байтов, так важных для этой техники, а Карл сумел спасти два компьютера – для меня и для себя. Мой домовладелец Али разрешает мне за просто так подключаться к своему широкополосному Интернету, так что никаких счетов за пользование электронной почтой мне не приходит. Все, что я получаю, – так это спам, назойливо втюхивающий мне сомнительные американские лекарства, русских невест да заваливающий мольбами о помощи от африканских принцев, якобы свергнутых в суровую годину. Теоретически компьютер был приобретен для того, чтобы нам с Карлом было проще вместе сочинять музыку. Впрочем, мы так никогда и не узнали, каково это на практике, и так, по старинке, порой и бренчим у меня на диване до рассвета, заправляясь дешевой водкой.

Когда комп заканчивает наконец стрекотать, проглядываю историю просмотров тех сайтов, что посетил мой папочка, – и аж зубами скрежещу, «благодаря» наше правительство за бесплатное овладение компьютерной грамотностью гражданами старше пятидесяти пяти. Лучше бы подумало это правительство, как поразумнее распорядиться деньгами! Направить их, к примеру, на исследование детской астмы или на доступное жилье, чтобы Нейтану не приходилось с утра до вечера хрипеть и присвистывать в их сырой дыре. А для пятидесятипятилетних найдется масса куда более подходящих дел, дабы занять время, – типа ухаживания за садом или игры в бочче[20]. Потому что первое, что делают эти старперы, научившись пользоваться компьютером, – покупают «Виагру» и в разных чатах пускаются во все тяжкие. Мой драгоценный папаша, конечно, не покупал никаких снадобий для усиления своей сексуальной прыти, но, разумеется, посетил с десяток сайтов и форумов, обсуждающих синдром Туретта. Неудивительно, что теперь он считает себя в этом деле большим знатоком! Вот убила бы! Честное слово!

И знаете что? Ведь это и впрямь нельзя подцепить в кабаке. Это единственный промах в его довольно складной сказке про белого бычка.

Вернувшись в кухню, я складываю руки на груди и с глубочайшим разочарованием в голосе говорю:

– Я знаю, папа, в чем тут все дело, но это не прокатит. Ну никак не прокатит!

– Сходи повидай мать, – ноет он в ответ. – Скажи, что я очень болен. Скажи, что она нужна твоему старому больному отцу.

– Все, что это даст, – настроит ее более решительно выкинуть тебя из своей жизни, – пытаюсь его увещевать. – Ты что, сам этого не понимаешь? Ей надо, чтобы ты был сильным, чтобы перестал выпивать и картежничать. Чтобы перестал считать джемперы с ромбами модным стилем одежды. И главное – ей нужно, чтобы ты наконец поставил ее во главу всех своих дел.

Каким-то непостижимым образом моему «тронутому» папочке удается изобразить еще и скепсис.

– Ничего странного, что ей тебя уже по уши хватило, – раздраженно говорю я. Моя чаша терпения переполнилась уже за пару дней. Схватив сумку, я тороплюсь к дверям, бросая на ходу: – Я к маме.

Отец озаряется улыбкой.

– Но вовсе не для того, чтоб за тебя просить. – Хотя, конечно, на самом деле я готова на коленях умолять ее пустить отца обратно, поскольку в одной квартире с ним не вынесу больше ни мгновения. – Хочу узнать, как у нее дела.

– Скажи ей, что я ее люблю.

– Сам бы лучше ей об этом сказал.

– Она не станет меня слушать.

– Ну да, прикидываясь туреттиком, вряд ли можно поправить ситуацию.

Отец уныло опускает голову.

– Чертовы ублюдки, – говорит он с чувством.

Глава 18

Мама сегодня должна работать у себя в газетной лавке, так что я направляюсь прямиком туда. Хочу прогуляться пешком в надежде, что не только продышусь свежим воздухом да разомну ноги, но и получу небольшой тайм-аут, чтобы успокоиться и как-то дистанцироваться от моего дорогого папочки и его выкрутасов. Я нежно люблю своего отца, но это вовсе не означает, что он мне мил всегда.

Кроме того, мне еще надо решить, что делать дальше с Эваном Дейвидом. Наверное, мне следует позвонить ему и объяснить свой столь поспешный утренний уход. Вот только что ему сказать? Дескать, мой папаша совсем сбрендил, но, если это не считать, все остальное – одна лажа, так что уж простите-извините, ускакала я от вас без особой нужды? Да и в любом случае едва ли мистер Дейвид желает, чтобы я вернулась на работу. Сомневаюсь, что зарекомендовала себя очень толковым личным помощником: отвергла его предложение вместе поужинать, забыла напомнить о встрече с самым главным человеком Британии, да еще и сорвала его занятие вокалом. Скажем, далеко не мощный старт. Плюс к тому, я не вижу никакого смысла звонить ему и унижаться, чтобы потом на завтра же отпрашиваться на «Минуту славы». Ведь тогда мне придется посвятить его в свои певческие притязания – а это трудно, очень трудно объяснить словами. И все это вместе ужасно досадно, потому что, кажется, и впрямь работа у него доставляла бы мне огромное удовольствие. Один вид чего стоит! Причем я разумею не только захватывающий вид из окна. Ну да ладно, что ж теперь!