Крестовичок - Оксана Якубович

— Ну и чего мы достигли? — спросила Маринка, наблюдавшая за операцией издали.

— Не знаю. Я когда падала, правда споткнулась и на лица не сразу глянула. — виновато созналась Варя.

— Выходит, мы потерпели фиаско?

— Не знаю…

Варя наморщила лоб.

— Не могу вспомнить. Стучится в голову что-то важное, а что? Какая это книжка? Кажется, тетушки Агаты. Там было похожее… нет, никак — А ты попробуй вспомнить, кто был раскрывателем, Пуаро или мисс Марпл, — подсказала Маринка, — ну, давай же. Наверняка это что-то полезное, а то мы совсем запутались!

— Не могу, хоть тресни! Может, во сне вспомню. Говорят, же, что Менделеев таблицу свою во сне увидел, почему я не могу?

— У тебя фамилия потому что другая.

Маринка как в воду поглядела, ничего путного Варе в ту ночь не снилось. Мерещилась какая — то гадость, чепуха, сапоги всмятку. Варя бегала по острову, который был не похож на себя. По нему ходил троллейбус, а вместо тригонома вдали виднелась треугольная гора вроде египетской пирамиды. Было страшно жарко, хотелось пить. Варя искала Маринку, чтобы идти купаться, но вместо нее повсюду натыкалась на фотографа Макса и толпу пауков.

Варя так измучилась снами, что проснулась на полчаса раньше обычного. Полежала, приходя в себя, и поплелась готовить завтрак.

Небо было по-утреннему пустое и бледное, шум волн с восточной стороны острова доносился едва-едва, словно море тоже еще толком не проснулось.

Взгромоздив на плиту кастрюли с водой, Варя раскрыла тетрадь для учета продуктов и задумалась.

У нее было ощущение, что разгадка бродит совсем рядом, надо только ровненько выстроить все факты, и ответ нарисуется сам. Но как ей, Варе, с этим справиться, если она даже обычную прямую линию по линейке криво проводит! Неорганизованная неряха. Вон и тетрадка вся помятая, листок вообще оборван.

Варя печально захлопнула тетрадь — Маринка могла бы меня дисциплинировать, все-таки математик. А она только ехидничает. Скажу ей, что ведет себя непедагогично!

Глава 13

Ближе к обеду, сбивая жару, с севера потянул ветерок. По морю рядами шли густо-зеленые волны, дышать стало заметно легче. Оживившийся Костя немедленно предложил парусную экскурсию на остров Семенова. Вершина острова, похожая на миниатюрную копию Фудзиямы, чуть виднелась у самого горизонта. В прежние годы туристов возили туда регулярно, но при Эдике дальние парусные вояжи как-то сами собой прекратились — ездили обычно на соседний Палтусов.

Идея имела бурный успех, желающих прокатиться набралось десятка два.

ИО коменданта Влад оглядел толпу, вдохнул соленый ветер и, светлея лицом, объявил.

— На двух швертботах пойдем. Второй сам поведу. За лагерь отвечает инструктор Джемайка. Поварихи, обеспечьте сухой паек и воду!

И пошел, насвистывая.

— Ты гляди, как Влад обрадовался, — удивилась Варя. — А Наталья-то не едет, ты гляди.

Маринка пожала плечами.

— Она своего уже добилась.

Груженые туристами швертботы развернули паруса и ходко побежали в открытое море. Варя с завистью вздохнула, она тоже не отказалась бы сплавать на Семенова. Но желающих было слишком много. Вдобавок, она сегодня дежурная.

Зато за обедом останется только треть туристов, посуды испачкают меньше.

Маринка думала о своем.

— Раз Костя с Владом уехали, нам будет проще следить. Смотри — Джемайка нырять не пойдет, останется в лагере — поскольку ее ответственной назначили. Ты за ней присмотришь.

А я — за Натальей. Хотя не думаю, что в этом есть смысл, Костя с Владом же уехали. Между прочим, тебе не повезло.

Она сделала многозначительную паузу и, когда Варя встревожилась, добавила.

— Макс не поехал.

— Тьфу на тебя, вредина! Иди лучше, загорай!

— Ну и пойду! Народу мало, с обедом сама управишься. А я сбегаю на ту сторону, сто лет на песочке не валялась. Ага? Ты не обидишься?

Варя пожала плечами.

— Чего с тобой поделаешь? Топай, только скажи, сколько времени, у меня опять куда-то мобильник подевался. Ты в палатке его не видела?

— Потом найдется, возьми пока мой. Но ты правда не сердишься? Ты не думай, я ведь не отлыниваю.

На обеде позагораю, а потом туристы поползут на пляж, я Наталью увижу, и сразу начну присматривать.

Варя подумала, что Маринке уже надоела игра в детектив. Она и с самого начала воспринимала все не очень серьезно. Конечно, Маринку опечалила смерть Людмилы, но гибель Светланы, а тем паче, Эдика… Хотя, если честно, Варя ведь тоже по ним не горюет. Но откуда тогда неприятная тяжесть на сердце, словно ничего не закончилось, и вот-вот приключится ужасное несчастье?

И тут она припомнила…это было насчет миски… Детектив из древнеегипетской жизни, да-да, у Агаты Кристи. Там тоже людей сбрасывали со скал. Как Эдика. Но почему вдруг вспомнилось? При чем миска? Там убийце тоже слегка намекнули! А он поверил, и тогда…

Варя почувствовала, что волоски на руках встают дыбом.

Джемайка… Джемайка в лагере. Маринка следит за Натальей, с ней все в порядке. Что-то мы упустили.

И тут Варю как обожгло. Макс!

— Фотограф, который шатается по острову. Он случайно видел, как падала миска (случайно ли?).

Он запросто мог спихнуть с тропы Эдика. Но его ведь не было, когда погибли Людмила и Светлана!

Ну и что? Он — сообщник! Присланный, чтобы убрать Эдика, который догадался, который опасен.

Кем прислан?

Варя села на лавку, потому что у нее подогнулись ноги.

— Михаил! Больше некому. И ведь я уже начала его подозревать, после встречи в городе. А потом забыла, закрутилась.

Но тогда… я же сама ему все разболтала! Он знает, что мы расследуем. Сделал вид, что не поверил, а сам… поручил слежку Максу! Недаром фотограф в последние дни, как липучка, везде появляется. А Маринка ничего ведь не знает, за Натальей следит. А опасность совсем от другого… с другой стороны…

— Варюша, как насчет кофейку?

Варя подлетела на скамейке, сердце бухало, как колокол. Наталья?

— А… а Марина разве не с вами?

Наталья слегка удивилась.

— Нет, она на той стороне загорает, я видела. Я хотела подойти поболтать, но смотрю — дремлет человек, ну и не стала мешать.

У Вари отлегло от сердца. Маринка всегда любила дрыхнуть на пляже и отлично высыпалась. И голова у нее после этого не болела, и тепловые удары не случались. Счастливый организм.

— Так как насчет кофе? — повторила Наталья. — Пока в лагере так тихо. Все-таки большое количество людей утомляет, вы со мной согласны?

— Н-у… да…

Наталья рассмеялась, и по-хозяйски уселась на самой удобной лавке.

— Как-то неуверенно вы соглашаетесь, Варенька! Не согласны? Разве вас никогда не утомляло общение? Ну, к примеру, переполненная маршрутка? Или назойливый ухажер?

— Так ухажер влюбился и замуж позовет! На что же сердиться?

Замуж Варя совершенно не собиралась и сама не знала, зачем возражает. Просто не хотелось ей сейчас распивать кофе, но сказать об этом прямо было неловко.

А Наталья не понимала, журчала беззаботно.

— Конечно, вы правы. Замуж — это принципиально важно. Я вот родилась в приморском городе, а до девятнадцати лет ни разу не искупалась.

— Как это?

— Не с кем было к морю ходить. Но когда появился Валерий, и я проверила серьезность его намерений — стало можно. Я начала купаться, как все.

У Вари в голове не укладывалось — оказывается, можно не любить море… Так вот почему Наталья на шверботе не поехала. И на песочке, как Маринка, не жарится, и не ныряет, как Джемайка. Торчит в душной кухне, и видно, что хорошо ей! Ой, ведь она кофе ждет!

Спохватившись, Варя зажгла газ и застыла с чайником в руках. Показалось, будто ее окликнули. Маринкин голос?

Нет, это в ухе звенит, не надо было нырять сегодня. Противный звук, будто кто-то неумелый настраивает гитару, струна натянулась и вот-вот лопнет.

Варя скорее поставила чайник и дважды сильно прижала ладони к ушам. Помогло, звук прекратился.

Ах, если бы Варе знать, что не лежит давно Маринка на пляже! Она висит, как тряпичная кукла, животом на грубом корабельном канате, и внизу — только пустота, пустота, и еще ниже — пена и черные хищные клыки скал. Капля с прикушенной губы медленно ползет по щеке, Маринка не стирает кровавый след. Она вообще ничего не чувствует.

Варя достала кружки, банку кофе (так и не собрались вернуть, растяпы), разлила кипяток.

Наталья выложила на стол шоколадку.

— Полакомимся! Кушать вкусненькое — не биологический акт, а важный, исполненный смысла, поступок! Поскольку человек- это то, что он ест! Вы знаете, что в древности приговоренных к смерти перед казнью кормили изысканным обедом?

Варя поперхнулась кофе.

— Осторожно, Варюша, он же горячий! Обожглись?

— Фофсем футь — футь, фпасибо… Фух. Вот уже лучше — Вы какая-то возбужденная сегодня, Варечка, нервная. Вам нужно успокоиться.