Последний элемент - Мойсес Пабло

Он решил данную задачу в возрасте двадцати восьми лет и был удостоен первой премии Французской академии наук. Такую награду Лагранж получал еще три раза за работы, посвященные движению Луны и комет.

Хакер оставался на связи, ожидая, пока его товарищи дочитают досье.

Боско оно повергло в смятение.

— Все предыдущие похищения, — сказал он, — были связаны с именами ученых-физиков. А Лагранж — математик!

— Да, но не забывай, — возразила Джулия, — что он составил уравнения движения тел в пространстве и времени. А это из области физики. Разве не так?

Профессор не ответил.

— Вы никогда ничего не добьетесь, если будете судить так поверхностно! — завопил А с экрана компьютера.

Джулия и Боско с недоумением посмотрели на него: уж не сошел ли он часом с ума, если так орет?

— Вы, конечно, и дальше можете вести философские дискуссии, — продолжил А, — но в последней сводке ЦРУ говорится, что некоторые наиболее радикальные группы исламских террористов уже владеют тактическим ядерным оружием. А малая интенсивность взрыва могла быть чистой случайностью: из-за флуктуации атомов.

— Причем тут случайность, А? Наука не лотерея.

— Открытия тоже происходят по воле случая, Виктор. Не забывай об этом.

По окончании разговора головы агентов буквально трещали от обилия информации и сомнений. Каждый день расследования приносил новые сюрпризы.

Джулия посмотрела на озабоченно нахмурившегося Боско и только хотела спросить, в чем дело, как он сам поделился с ней своими мыслями:

— Эта история во Франции — просто что-то невероятное! Представляешь, если к похищениям действительно причастны террористы, владеющие технологиями, которые превосходят по своим возможностям все, на что способна официальная наука?!

— Может, там работают ученые из какой-нибудь неподконтрольной нам страны? — предположила агент Сальдивар, рассылая шифрованную электронную почту в разведцентры на Ближнем Востоке.

«Неподконтрольными» в ЦРУ изящно называли вражеские страны.

— Во всяком случае, за всеми этими загадочными происшествиями стоят какие-то серьезные силы, опытные кукловоды, и надо, пока не поздно, понять, что же они все-таки затевают.

Рассуждения Боско прервала мелодия Спрингстина из его знаменитого альбома «Born in the USA». Это у Джулии зазвонил мобильник.

— Ты до сих пор любишь Спрингстина!

Агент Сальдивар улыбнулась. Да, в ее жизни было немало приятных минут. Слишком приятных, чтобы их позабыть… Но она тут же подавила приступ ностальгии. Ее специально когда-то этому обучали.

— Есть, господин профессор! У нас кое-что есть!

Собеседники Джулии, судя по всему, узнали нечто такое, до чего ей с Боско докопаться не удалось.

«Наконец-то они нашли зацепку, которая поможет нам раскрыть преступления!» — подумал Виктор.

И поймал себя на мысли, что ему не хочется покидать уютный отель.

Но агент Сальдивар уже собирала чемоданы. А Боско их даже не распаковывал. Зачем?

В организации, к которой они принадлежали, существовало правило: «Никогда не привязывайся к какому-либо месту, ты везде проездом».

Такая вот жизненная философия.

На другом краю земли, в Осаке, чья-то тень по-кошачьи ловко пробиралась по крышам спящего бетонного мегаполиса. Еще одна тень в мире теней. Такие люди, как он, всю жизнь готовят себя, чтобы не оплошать в минуту, подобную этой. Чтобы их шаги были неотличимы от шороха ветра. Чтобы можно было незаметно прокрасться к цели. Чтобы сила мысли укрепилась с помощью силы воли.

И чтобы сделать еще много чего особенного, недоступного большинству людей. Например, совершить то, что совершил он, проникнув в здание.

Сигнализация ему не помешала. Он достал из ножен меч, выкованный по старинным самурайским образцам, и пронзил им тела охранников, которые даже не подозревали о грозившей им опасности. Когда он это сделал, у него возникло ощущение нереальности происходящего, будто он видит сон, смотрит на все со стороны… И в то же время он прекрасно понимал, что только что убил двух человек.

Он шел по коридорам к своей цели, прекрасно ориентируясь в помещении, словно перед глазами у него был скрупулезно составленный план музея.

Через пять минут он был уже у витрины, за которой хранился весьма необычный экспонат. Под стекло был закачан специальный газ, позволяющий поддерживать внутри минусовую температуру. Убийца разбил защитное стекло и с превеликой осторожностью переложил музейный экспонат в маленькую пластмассовую коробочку.

Потом спрятал ее в черный карман, совершенно незаметный на его темной одежде, и, внезапно сорвавшись с места, будто внутри него распрямилась какая-то пружина, с бешеной скоростью кинулся прочь, слыша за своей спиной вой сирен и крики полицейских, которые первыми прибыли на место происшествия.

За то время, пока он спасался бегством, в его голове пронеслось великое множество мыслей. Мыслей противоречивых и абсурдных. Он уже несколько дней не мог обрести покой. Что-то в его мозгу мешало сохранять внутреннее равновесие. Он ощущал странное раздвоение. Словно им овладели некие силы, заставлявшие его совершать противозаконные поступки.

Он пытался объяснить свое состояние усталостью и не относился к этому серьезно.

Но теперь он вообще перестал понимать, что происходит.

Музейная сигнализация пронзительно верещала, а он совершил два убийства и кражу. «Убийство» и «кража» — эти слова совершенно не соответствовали его кодексу поведения.

Он взобрался по стене какого-то здания на крышу и побежал по ней с той же легкостью, с какой бежал по земле. Через пару минут сзади раздался вой сирен. Звук постепенно приближался. «Еще одна полицейская машина», — подумал он. Но ему было все равно.

Он уже отбежал на достаточное расстояние, чтобы ускользнуть незамеченным. Поэтому ему ничто не угрожало.

Он спустился на землю, прошел по узеньким улочкам, освещенным слабым светом бумажных фонариков, потом снова вскарабкался по стене и залез на крышу маленького двухэтажного дома.

Ночь была темной, потому что небо заволокло тучами. Но когда они немного рассеивались, выглядывала круглолицая улыбающаяся луна, тускло освещавшая все вокруг, и отблески ее света придавали пейзажу сюрреалистический оттенок. А еще это напоминало бессвязный сон. Как будто он вступил в поединок с миром. Миром двойственным, полным угроз и великих открытий. Впереди сгущались тени. Он остановился.

— Ты принес? — раздался голос из темноты.

Йоши нащупал боковой карман, расстегнул молнию и вынул пластмассовую коробочку. Потом молча простер руки к незнакомцу.