Жизнь мальчишки - Роберт Рик МакКаммон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бен жил недалеко, в какой-то полумиле от нашего дома, в глухом конце Дирман-стрит. На Дирман-стрит я ехал неторопливо, потому что на пересечении Дирман и Шентак-стрит стоял дом из серого камня, где жили пользовавшиеся дурной славой братья Брэнлин. Одному из них было тринадцать, а другому — четырнадцать, они красились под блондинов и приходили в восторг от разрушения. Братья частенько колесили по округе на одинаковых черных велосипедах, напоминая стервятников, кружащихся в воздухе в поисках свежего мяса. Я слышал однажды от Дэви Рэя Коллана, что Брэнлины на своих быстроходных черных велосипедах пытались тягаться с машинами в скорости. Кроме того, Дэви сам стал свидетелем, как однажды Гота Брэнлин, старший из братьев, вслух послал собственную мать в одно очень плохое место. Гота и Гордо были похожи на черную чуму: оставалось только надеяться, что они до вас не доберутся, потому что если они нападали — спасения не было.
До сих пор я был слишком незначительной фигурой, чтобы практиковаться на мне в подлости и коварстве. Я надеялся и в будущем держаться от них подальше.
Дом Бена во многом напоминал мой собственный. Коричневый пес моего друга по кличке Тампер лаем возвестил с веранды о моем прибытии. Бен вышел из дома, чтобы встретить меня, а миссис Сирс поздоровалась со мной и спросила, не хочу ли я выпить стаканчик рутбира, безалкогольного пива из корнеплодов. У нее были темные волосы, очень милое лицо и бедра величиной с арбузы. Мистер Сирс поднялся из столярной мастерской, расположенной в подвале, чтобы перекинуться со мной парой слов. Он был толстым, почти круглым мужчиной с румяным лицом, тяжелой челюстью и коротким ежиком волос. Мистер Сирс сиял кривозубой ухмылкой и производил впечатление довольного собой человека. За его полосатую рубашку цеплялись стружки. Он рассказал мне анекдот о баптистском проповеднике и уборной во дворе, юмор которого я до конца не понял, но сам мистер Сирс рассмеялся и пытался намеками объяснить суть анекдота, пока Бен не сказал: «Ну, папа!» — словно он слышал эту глупую шутку уже дюжину раз.
Я распаковал свой ранец в комнате Бена, где хранилась отличная коллекция открыток на бейсбольную тематику, бутылочных крышек и осиных гнезд. Когда я управился со своим ранцем, Бен уселся на постельное покрывало с изображением Супермена.
— Ты рассказал предкам о фильме?
— Нет, а ты?
— Ну… — Он выдернул из лица Супермена торчавшую ниточку. — А почему ты не рассказал?
— Не знаю. А ты почему не рассказал?
Бен пожал плечами. Видно было, что в голове у него крутятся разные мысли.
— Наверное, — ответил он, — что слишком ужасно, чтобы рассказывать…
— Да-а…
— Я даже выходил на задний двор нашего дома, — продолжал Бен. — Песка там нет. Только камень, сплошной камень…
Мы оба сошлись на том, что марсианам, если они вдруг к нам заявятся, придется нелегко, когда они начнут сверлить туннели в скальной породе холмов, на которых стоит Зефир. Потом Бен открыл картонную коробку, где у него хранилась коллекция вкладышей от жвачек, и показал мне серию о Гражданской войне, с кровавыми картинами, изображающими застреленных, проколотых штыками и разорванных пушечными ядрами солдат. Мы стали придумывать свои истории по каждой картинке, а потом мама Бена позвонила в колокольчик, оповещая всех, что настало время жареных цыплят.
После ужина и великолепного пирога, испеченного миссис Сирс, который запивали холодным молоком с фермы «Зеленые луга», мы стали играть в скребл. Родители Бена были в игре партнерами, и мистер Сирс время от времени пытался использовать слова собственного сочинения, которые и в словаре не найдешь. Миссис Сирс сказала, что он такой же ненормальный, как чесоточная мартышка, но при этом лишь по-доброму усмехалась, слыша его забавные словечки, как, впрочем, и я.
— Кори, — обратился ко мне мистер Сирс, — а ты слыхал историю о трех священниках, которые захотели попасть на небеса?
Прежде чем я успел ответить отрицательно, он уже принялся рассказывать очередную хохму. Казалось, ему нравилось рассказывать анекдоты о священниках. Мне вдруг стало интересно, что подумал бы об этих анекдотах его преподобие отец Ловой из методистской церкви.
Шел уже девятый час, и мы начали вторую партию в скребл, как вдруг Тампер на веранде залаял, а спустя несколько секунд раздался стук в дверь.
— Я открою, — сказал мистер Сирс.
Он отворил дверь жилистому мужчине с грубым морщинистым лицом, в джинсах и рубашке в красную клеточку.
— Здорово, Донни, — приветствовал его мистер Сирс. — Ну, заходи, заходи, дружище!
Миссис Сирс пристально посмотрела на мужа и на мужчину, которого звали Донни. Я заметил, как напряглось ее лицо.
Донни вполголоса сказал что-то мистеру Сирсу, и тот обратился ко всем нам:
— Мы с Донни немножко посидим на веранде и поговорим, а вы можете продолжать игру.
— Но, дорогой! — Миссис Сирс изобразила на лице кривую улыбку. — Мне ведь нужен напарник!
Сетчатая дверь за его спиной закрылась.
Миссис Сирс долго сидела, глядя на закрытую дверь. Улыбка сползла с ее лица.
— Мамочка, — сказал Бен, — твоя очередь.
— Хорошо.
Она попыталась сосредоточиться на игре. Было видно, что она изо всех сил старается это сделать, но взгляд ее снова и снова возвращался к двери. Там, снаружи, на веранде, сидели на раскладных стульях мистер Сирс и мужчина по имени Донни. Разговор у них, по-видимому, шел обстоятельный и серьезный.
— Хорошо, — повторила мама Бена. — Теперь дайте мне минуточку подумать.
Прошло уже больше минуты. В некотором отдалении залаяла собака, потом еще две. Вот и Тампер вступил в общий хор. Миссис Сирс все еще пребывала в глубоком раздумье, когда дверь вдруг настежь распахнулась.
— Эй, Лизбет! Бен! Выходите быстрее!
— Что такое, Сим? Что…
— Да просто выйдите сюда! — проревел он.
Конечно, мы все выскочили из-за стола, чтобы посмотреть, в чем дело.
Донни стоял во дворе, глядя на запад. Соседские собаки исходили неистовым лаем. В окнах домов зажигались огни, люди выходили посмотреть, из-за чего такой переполох. Мистер Сирс указал туда, куда смотрел Донни:
— Вы когда-нибудь видели что-то подобное?
Я поднял глаза к небу. То же самое сделал и Бен, и я услышал, как он чуть не задохнулся, будто ему крепко дали под дых.
С ночного неба, словно сойдя со звездного полога над нашими головами, спускался сияющий,
