Призраки солнечного юга - Ольга Володарская

— Галина! — прикрикнула на нее дежурная.

— Но, Елена Геннадьевна, говорю вам….

— Елена Геннадьевна, — тоном английской королевы проговорила я, — попрошу вас больше эту женщину ко мне в номер не пускать.

— Как не пускать? — ахнула Галина. — Я же тут убираюсь!

— Будите убираться в другом месте, — вякнула я. — Требую другую горничную!

— Да, да, конечно, я понимаю, — закивала головой дежурная. — Мы что-нибудь придумаем…

И они, пятясь, вышли из комнаты.

Я перевела дух. Пронесло! Но, чует мое сердце, история с поимкой нелегала только начинается.

— Сонька, выходи, — громко произнесла я.

Но никто не вышел.

— Сонь! — уже прокричала я.

И вновь никого. Тут я забеспокоилась. Куда она могла деться? Я по примеру горничной обшарила все закутки, заглянула под кровать, залезла в шкаф и даже на антресоли, но ни следа Сонька не обнаружила.

Я нехорошо выругалась и вышла на балкон, чтобы проветрить голову.

— Леля, — донесся до меня слабый писк. — Помоги…

Я резко повернулась на голос…

На соседней лоджии, сжавшись в комочек, обняв руками баул с вещами, сидела Сонька.

— Ты как там оказалась? — ахнула я.

— Перелезла, — жалобно пропищала она.

— Как перелезла?

— Просто. С нашего балкона на ихний… — Сонька вытерла нос ладонью. — Села на перила, руками в перестенок вцепилась, сначала одну ногу перекинула, потом другую ну и махнула…

— Так ведь двенадцатый этаж! — ужаснулась я.

— А я вниз не смотрела, — всхлипнула она.

— Тогда чего ревешь? Давай обратно перелезай — опасность миновала!

— Назад не могу, — еще пуще расстроилась Сонька. — Боюсь!

— Как не могу? Ты что теперь там жить будешь?

— Я просто посижу немного, с духом соберусь…

— Какой дух, Соня? Сейчас соседи с ужина придут, а тут ты! — Я даже зажмурилась, представив, как «обрадуются» жильцы, увидев на своем балконе неизвестную бабешку с полным баулом в лапах. — А ну сигай обратно!

— И не проси! — замотала головой подружка и еще крепче вцепилась в баул.

Я хотела еще что-то сказать, но не успела, так как балконная дверь за Сонькиной спиной распахнулась, и в образовавшуюся щель просунулась устрашающая черноусая физиономия. Увидев незваную гостью на своей лоджии, человек нахмурился (от чего и без того разбойничья рожа стала просто маньячной), потом крякнул и вывалился на балкон целиком.

— Это еще что такое… — зарычал «бармалей», упирая свои огромные, покрытые курчавой шерстью ручищи в мясистые бока. — Какого хрена…

Тут из-за его спины вынырнула другая фигура, к счастью не такая устрашающая, а худощавая и узкоплечая, увенчанная лохматой (просто Эйнштейновской) головой.

— Ты, Паш, чего шумишь? — миролюбиво обратился к «бармалею» лохматый.

— Вот воровок поймал, — пророкотал Паша и, окинув Соньку пристальным взором, добавил. — С поличным.

— Это не воровки, — тихо засмеялся лохматый. — Это соседки наши.

— Почему тогда они, то есть она, — он ткнул в притихшую Соньку мозолистым пальцем, — сидит на нашем балконе?

— У нее и спроси.

— Девушка! — рыкнул Паша. — Вы какого фига на моем балконе делаете?

— Я вам сейчас все объясню, — оптимистично воскликнула Сонька. — Дело в том…

— Она тут от преследований спасается, — перебил ее лохматый, но не зло, а как-то ласково. — Я давно их заметил. И давно понял, что мудрят они. Зайцем что ли проживаете? — хохотнув, спросил он.

— Зайцем, — согласилась Сонька.

— Зачем? — опять рявкнул Паша, но на сей раз мы не очень испугались, поняв, что орет он не со зла, а в силу привычки. — Дали бы дежурной пару тысяч, она бы вам раскладушку поставила, тут такое практикуется.

— Скажите — пару тысяч! — возмутилась уже совсем осмелевшая подруга. — Думаете, я располагаю такими деньжищами?

— Я не о долларах, а о рублях…

— Это я поняла. Только у меня всего пара тысяч в кошельке… — Это она врала, у нее там, как минимум, четыре, но Сонька любила на людях прибедняться. — Я учитель, — лаконично объяснила свое бедственное материальное положение она.

— Я тоже! — радостно выкрикнул лохматый. — Я преподаю литературу и русский в школе. А вы?

— Вообще-то я преподаватель начальных классов, но сейчас работаю в музыкалке…

— А я рыбак, — ни с того, ни с сего доложил Паша. — Из Астрахани. Паша Аляскин зовут…

— А меня Женя, — представился второй. — Я из Ростова.

— Он поэт, — уважительно пробасил Паша.

— Ну не совсем, — зарделся Женя. — Так балуюсь…

— А Леля у нас тоже балуются, — ткнула меня в плечо Сонька. — Только она прозой. Второй год роман пишет, да все никак закончить не может.

— Вот здорово! — восхитился Паша. — Сразу два писателя, и оба мои соседи…

— Мальчики, — робко проговорила Сонька. — Может, потом поговорим, а то я есть хочу…

— А давай мы тебя покормим, — предложил Паша, который при ближайшем рассмотрении оказался совсем не страшным. — У меня балык есть, у Женьки булка.

— Да, девочки, давайте к нам, — обрадовался стихоплет Женя. — Посидим, в карты поиграем…

— Спасибо, конечно, — сердечно поблагодарила Сонька. — Только у нее, — кивок в мою сторону, — свидание через час, а я должна сопровождать.

— Жаль, — искренне огорчился Паша. — Но мы еще посидим, да?

— Обязательно, — заверила его я, причем, слово собиралась сдержать, так как очень люблю балык.

— Я вам стихи почитаю, — крикнул в след уходящей Соньке Женя.

Когда мы подошли к «Прибою», Гоша уже был на месте. Стоял в своей любимой позе — ноги на ширине плеч, руки сцеплены за спиной — раскачивался на каблуках и хмурился.

— Опаздываете, — буркнул он вместо приветствия.

— Мы тоже рады тебя видеть, — пропела Сонька, она была в отменном настроении.

— Ладно, пошлите скорее, а то с двадцати двух тридцати у них вход платный, — так же недовольно пробурчал кавалер, но подставил нам свои локти, чтобы мы взяли его под руки.

Я критически осмотрела Гошу и тайком улыбнулась. А женишок-то мелковат. Аккурат мне по подбородок. К тому же сухляв, так что на моем фоне выглядит эдаким червячком, поэтому от предложенного локтя я отказалась и независимо прошествовала к свободному столику. Сонька попрыгала следом, Гоша за нами.

Мы расселись.

Гоша выжидательно на нас уставился. Мы так же на него.

— Ну? — спросила Сонька нетерпеливо.

— Что — ну? — растерянно заморгал Гоша.

— Что будем заказывать?

— Может, кофе? — осторожно спросил он.

— Какой, на фиг, кофе?

— Тогда чай?

— Ты издеваешься что ли? — разозлилась Сонька. — Кто идет в ресторан, чтобы выпить чая?

— Леля, вам чего бы хотелось? — уставился на меня Гоша.

— Шампанского! — ответила за меня подруга.

Гоша сразу сник, он, видимо, наметил потратить не больше полтинника.

— Я эту шипучку не люблю, — нашелся он. — Может, лучше пивка.

Мудрое решение — пиво самый дешевый из имеющихся в ассортименте спиртных напитков. Дешевле только мензурка с синтетическим джин-тоником.

— Ну давай, — снизошла я. — Только мы любим пиво с креветками. — Это я врала, пиво мы любим и с орехами, и с чипсами, и с «таком», просто меня покоробила его жадность — я, как и всякая россиянка, недолюбливаю скупердяев.

— Ладно, — грустно согласился он и потащился к стойке, решив, наверное, сэкономить хотя бы на чаевых официанткам.

Вернулся Гоша довольно скоро, осторожно неся на вытянутых руках поднос. На подносе имелись три кружки и тарелочка с сушеными кальмарами.

— Креветки я решил не брать, — сообщил он нам, ставя свою ношу на стол. — Какие-то они страшные…

Сонька фыркнула и отвернулась. Поняв, что пира на халяву не получиться, она потеряла к Гоше всякий интерес. Мне же, бедной, пришлось вести с ним светскую беседу.

— А сколько вашим деткам лет? — спросила я первое, что пришло в голову.

— Леночке двенадцать, Ленечке девять.

— А почему вы с женой разошлись? Пили горькую?

— Я не пью… У меня был трудный период…

— Семь лет назад?

— Да… — он тяжко вздохнул. — А она меня не поддержала… Ушла… Уехала к родителям. И деток забрала… — вздох еще горше. — С тех пор я одинок.

Сонька опять многозначительно хмыкнула, типа, кто ж с тобой таким занудой и скупердяем жить будет. Потом как-то удивленно хрюкнула и ткнула меня в бок.

— Ты чего? — пискнула я.

— Смотри, кто пришел, — прокричала она мне в ухо, дабы переорать голосистого певца, исполняющего со сцены известную песню Михаила Круга «Владимирский централ».

Я посмотрела, оказалось, что явились Зорин с Блохиным. Но не одни! Рядом с ними, да что там рядом, под руки с ними шли Марианна и Валя. Первая висела на Юрке, вторая на Левке.

— Опупеть можно! — восхитилась Сонька. — Как Зорин умудрился такую красотку отхватить?