Призраки солнечного юга - Ольга Володарская

— Красотка не пришла?

— Пришла, как миленькая. Только у нее муж был. Какой-то важняк гебешный. Да не из местных, а московский.

— Так она от живого мужа загулять решила? — охнула Гуля.

— Мало того от живого — от присутствующего на празднике! Она ведь с ним пришла, но он весь вечер что-то с кем-то обсуждал, на молодую жену ноль внимания, вот она и воспользовалась. Только все он заметил, гебист как-никак. А она-то дурочка молодая, думала, что обманет старого волка, подошла к нему и говорит, так и так, муж мой, голова разболелась — сил нет, пойду к себе в номер спать. Да и время позднее — полночь. Он ее отпустил.

— А она к Артуру в койку? — все еще не веря в такое бесстыдство, ужаснулась морально устойчивая Гуля.

— Ага. Кувыркались всю ночь. Уж и гости все разошлись, а они все прелюбодействуют.

— А как же муж? О нем она подумала? — начала горячится Гуля. — Ведь он вернулся в номер, а жены нет…

— Об этом точных сведений нет, но думается мне, к утру Артурик с этой красоткой уже порешили вместе быть. То есть пожениться. Только не знали они, с кем связались… Артурик по себе судил и по собратьям своим. Армяне же люди горячие, узнай тот же Беджанян, что его жена к другому в номер пошла, так ворвался бы туда, сопернику морду набил, жену за косы оттаскал, и все с криками, руганью, битьем стекол. На утру бы успокоился, да отпустил прелюбодеев… Это я вам, как эксперт по армянам говорю, у меня все три мужа были этой национальности… — Эльвира как-то мечтательно вздохнула, видно припомнила всех своих горячих армянских мужей. — Ну вот… О чем я? А! Артурик, значит, и красоткой лежат в кровати, спят, тут тихонько открывается дверь, и входят в комнату трое. Муж и два неприметных мужичка. Мужички стаскивают Артурика с кровати, как есть — голого, заклеивают ему рот и бьют на глазах у красотки. Бьют умеючи и с охотой. Красотка пытается орать и брыкаться, только и ей рот заклеили, а руки и голову ей муж держит, чтобы смотрела. Потом бросают Артура чуть живого на пол, а девушку отволакивают на балкон. — Эля выдержала театральную паузу. — И там муж собственноручно сталкивает девушку с тринадцатого этажа!

Мы ахнули.

— Как это сталкивает? — воскликнула Эмма. — Разве можно так…

— Конечно, нельзя, но уж такой он был этот гебист — предательства не прощал…

— И откуда все это известно? — недоверчиво спросила я. — Уж не призраки ли рассказали?

— А вы дослушайте до конца, тогда узнаете.

Я притихла, а Эля продолжила:

— Когда девушка ударилась о землю, рогатый муж отправил своих шестерок проверить — умерла ли она. Когда они ушли, он запер дверь. Подошел к Беджаняну, облил водой, чтобы тот в себя пришел, а когда Артурик очнулся, сказал ему — иди посмотри, где любовь твоя, и головой на лоджию кивает. Парень выполз или вышел, уж не знаю, в каком он был состоянии, и посмотрел… А потом сам с лоджии сиганул!

— Стойте! — крикнула я. — Он покончил жизнь самоубийством или его гебист столкнул? А, может, его просто качнуло, и он выпал?

— Я и говорю, не известно, в каком он был состоянии. Если вышел, то мог и случайно упасть — голова закружилась или ноги подкосились. А если выполз, то…

— Если он выполз — то, вряд ли, у него хватило сил, чтобы перекинуть свое тело через борта лоджии, — перебила я. — Тогда его муж столкнул.

— Муж его не сталкивал!

— Откуда вы знаете?

— Муж, когда его соперник сиганул с лоджии, сел в кресло, достал ручку и блокнот, быстренько написал чистосердечное признание — так и так, убил жену, в чем не раскаиваюсь — вынул пистолет и застрелился. А об Артурике в письме не было ни строчки, значит, он его не трогал…

— Он застрелился? — переспросила Гуля.

— Выстрел в голову! Мозги, говорят, всю стену заляпали! Комнату даже пришлось заново оклеивать.

— И что было дальше? — тихо спросила Марианна.

— Понаехали столичные кэгэбэшники — скандал замяли. А санаторий открыли только на следующий год. Но с тех пор странные вещи отворяться в «Солнечном»!

— Какие, например?

— В 1981 году в холле тринадцатого этажа была найдена задушенная женщина. Убийцу так и не нашли. Через три года в шестьсот шестьдесят пятом номере повесился мужчина, узнав по телефону от приятеля, что его жена ему изменяет с соседом по лестничной клетке. В 1990 погибла девушка, свалившись с лестницы и сломав себе шею. Или вот семь лет назад… Кто-нибудь из вас уже отдыхал в нашем санатории?

— Я отдыхала, — после недолгих раздумий сказала Катя. — Только давно…

— Как давно?

— Ну… Лет шесть, семь назад, может, и восемь, уж и не помню точно…

— Тогда вы, наверное, слышали о странном случае, произошедшем в 1996! В том году вообще чаще, чем всегда, отдыхающие жаловались на какие-то потусторонние звуки, стоны, раздающиеся в комнате 666. Кого не селили в этот люкс, все через пару ночей просили новый номер, пусть даже худший. Говорили, что постоянно срывалась со стены картина, гасли лампочки, открывались двери шкафов, не говоря уже об ужасных звуках: шепоте, стонах, плаче… По этому почти все лето номер 666 стоял запертый. И вот однажды утром горничная решила стереть в нем пыль, — хоть никто в нем и не жил, но влажную уборочку все равно раз в месяц делали. Открывает дверь… и чуть не падает в обморок! Вся комната вверх дном, вещи разбросаны, шкафы открыты, а на полу и стенах кровь! Огромные кровавые пятна! Потом оказалось, что мужчина из соседнего номера через стенку слышал, как в 666 всю ночь что-то падало, кто-то заунывно плакал. Он даже до утра не дотерпел, вещи собрал и к дежурному администратору, выписывайте, говорит, меня — домой поеду! Так и сбежал, а администраторша ночью побоялась идти смотреть, дождалась утра и горничную туда послала. — Эля тяжко вздохнула. — Вот так!

Мы молчали, переваривая услышанное. Я, честно говоря, не очень верю во всякую мистическую галиматью, но на сей раз почему-то поверила. Во-первых, рассказ уж очень правдоподобный, а во-вторых, Лена все-таки умерла, и не ясно при каких обстоятельствах…

— Но и это еще не все, — возбужденно продолжила Эля. — После этого случая началась просто череда несчастий. В тот же год умер мужик прямо у себя в номере. И знаете, из-за чего? Его током убило! Потом еще кто-то со скалы сорвался, не помню мужик или баба. Разбился очень сильно, правда, не на смерть, но зато как! Все память отшибло! Хотя скала-то маленькая, да и не скала это по большому счету, а так декоративная гора из каменных глыб, она прямо здесь на территории. Как с нее можно свалиться и зачем на нее вообще забираться, не ясно… — Она нахмурилась, что-то вспоминая. Наконец вспомнила и добавила. — Потом парень молодой утонул, это уже в августе… Да много еще чего было, только не помню я всего…

— Какой ужас! — выдохнула Гуля, смахнув дрожащей рукой пот со лба.

— Я говорю вам — проклятье! — пасмурно кивнула Эля.

— А вы бы батюшку пригласили, чтобы осветил, — бойко предложила Валя.

— Приглашали! — Эля махнула рукой. — В 1997 и освещал! В конце сезона. И все эти годы, тьфу-тьфу-тьфу, — она сплюнула через левое плечо, — ничего такого не было… И вот, пожалуйста, Лена эта умерла!

— Может, совпадение, — робко произнесла Марианна.

— Может, и так, — задумчиво протянула Эля. — Только я что-то в такие совпадения перестала верить… — Она помолчала, потом резко встала и бодро проговорила. — Ну… пора мне… До дома долго добираться, я в Верхнем Веселом живу, так что…

Мы сердечно с ней попрощались, после чего вышли на улицу.

— Пойдемте, девочки, гулять, — предложила новоявленная подружка Валя. — Прошвырнемся по городу. До центральной набережной дойдем, а то у нас здесь скука!

— Или в кафе можно посидеть, — обрадовалась приглашению Катя. — Обсудить все…

Эмма горячо поддержала предложение, я же вежливо отказалась, не то чтобы мне было не интересно гулять с женщинами, годящимися мне в матери, просто надо было идти в номер и поджидать Соньку — сама же велела ей быть не позже девяти.

Когда лифт примчал (это я для красного словца, на самом деле, он со скрипом, буханьем и скрежетом дотащил) меня на двенадцатый этаж, Сонька уже сидела в холле. Сидела в гордом одиночестве, если не считать бутылки шампанского, на которую она с тоской смотрела.

— Ты чего такая грустная? — спросила я, подойдя к подруге.

— Все мужики сволочи, — с грустью молвила она, и встала. — Пошли что ли.

— Почему сволочи?

— Эти два пузана ко мне приставали, — наябедничала она.

— Ясно, что приставали, а ты что хотела?

— Я хотела культурно пообщаться.

— Милочка, ты в каком веке родилась? Теперь общаться никто не хочет…

— Лель, ты за кого меня принимаешь? — возмутилась Сонька. — Я что на помойке себя нашла, чтобы с первым встречным…

— Я знаю, что ты не нашла, и знаю, что ты с первым встречным не будешь, но они-то думают, что раз ты согласилась с ними выпить пива и поболтать, то готова к роману…