По ту сторону - Виктор Кин

- Скоро вы там? - спросил солдат. - Мне ехать надо.

- Ну, послушайте, Жуканов. Ну, оставьте, пожалуйста.

- Мне нечего оставлять. Чего мне оставлять?

- Поедемте дальше...

- Что я, обязан, что ли, вас возить? Сказал - не поеду.

Безайс, силясь улыбнуться, взглянул на Матвеева. Он сидел бледный, подавленный, глядя в лицо Жуканову.

- Хорошо, - тихо сказал Матвеев. - Мы пойдем. Только отъедемте немного дальше, чтобы мы могли вынуть деньги и бумаги.

- Какие деньги? - громко спросил Жуканов. - Это что вы пятерку мне дали? Берите, пожалуйста, мне чужого не надо. Подавитесь своей пятеркой.

- Тише, пожалуйста, - сказал Безайс, насильно улыбаясь и путаясь в словах. - Деньги, тысячу рублей... И бумаги. Пожалуйста.

Жуканов обернулся к солдату. Он молча, с любопытством наблюдал за ними.

- Чистая комедия, - сказал он, разводя руками и улыбаясь. - Какие-то бумаги с меня требуют. Чудаки. Не рад, что связался с ними. Уходите вы с богом, отвяжитесь от меня. Я вас не трогаю, и вы меня не трогайте.

- Какие бумаги? - спросил солдат. - Об чем у вас разговор?

- Жуканов, - сказал Матвеев глухо, почти шепотом. - Дайте нам незаметно взять деньги, и мы вас отпустим. Бросьте эту игру. Слышите, Жуканов?

- Вы и так уйдете, - ответил он тихо. - Уходите, пока целы. Берегите головы, а о деньгах не думайте. Деньги хозяина найдут.

- Слушай ты, Жуканов! - произнес Матвеев с угрозой.

- Сорок восемь лет Жуканов. Да ты мне не тыкай, - молод еще тыкать. Пошел вон из моих саней! Слышишь? Господин солдат, что же это такое? Какие-то лица без документов нахалом залезли в сани и не вылезают.

- Матвеев... голубчик... ну, ради бога... - быстро заговорила Варя, и в ее голосе зазвучала тоска и ужас. - Уйдемте... скорее. Ну, я тебя прошу... пожалуйста, оставь...

Он больше догадался по движению губ, чем расслышал ее последние слова:

- Убьют ведь...

- Матвеев, я ухожу, - сказал Безайс, поднимаясь с места и беря мешки. Идем.

Матвеев взглянул на него с угрюмым упрямством.

- Я без денег не пойду, - ответил он, бледнея и сам пугаясь своих слов. - А ты - уходи. Уходи, Варя.

- Идиот, - упавшим голосом сказал Безайс, снова садясь на свое место. Проклятый идиот.

Они услышали тяжелый прыжок - солдат спрыгнул на землю и спускал предохранитель винтовки. Он делал массу мелких движений, и на его простоватом лице горел деловой азарт. "Застрелит еще, дурак", - тревожно подумал Матвеев.

Скрипя новыми сапогами, солдат подошел к саням. На секунду он задержался, что-то вспоминая, потом быстро, как на ученье, взял ружье наизготовку, выбросил одну ногу вперед.

- Вы кто такие? - спросил он строго. - Документов нет?

- Нет, - покорно ответил Матвеев.

- У меня - есть! - воскликнул Жуканов, торопливо доставая бумажник и роясь в нем. - Паспорт, метрическая выпись и удостоверение с места службы, от торгового дома Чурина. Прошу посмотреть. А у них нет, то есть, может быть, есть какие-нибудь, да они их попрятали.

- Ага...

Солдат постоял несколько минут, вздрагивая от возбуждения, потом отчетливо, в несколько приемов принял винтовку к ноге, со вкусом щелкнув каблуками. Все смотрели на него, не понимая, чего он хочет. Солдат взволнованно обошел сани. Внезапно, отскочив на несколько шагов, он вскинул винтовку и с наивной радостью крикнул:

- Вот я вас сейчас буду стрелить!..

Матвеев вобрал голову в плечи. Солдат пугал его своей стремительностью. Он был молодой, наверное, недавно прочитал устав и теперь горел желанием обделать все как можно лучше.

Он медленно опустил винтовку и снова подошел к саням, что-то выдумывая.

- Молчать! - крикнул он не своим голосом. - Ты, мордастый! Ты чего, ну? А? Молчать! Ты почему без документов? Это зачем баба тут?

- Она...

- Молчать!

У него на лбу выступил пот.

- Вот я... - сказал он срывающимся голосом, - вот я...

Он сосредоточенно пожевал пухлыми губами.

- Не лезь в разговор, не шебурши! Сейчас вы арестованные. Заворачивай! Крупа! Представлю в штаб, они вам покажут езди-ить!

Безайс, не понимая, смотрел на его веснушчатое лицо.

- Как же так? - спросил он оторопело. - Нам надо скорей домой.

- Не разговаривать!

- Но позвольте, - сказал Матвеев, - позвольте...

- Ничего не позволю!

- Но, господин солдат...

Он не сразу понял, что произошло. У него зазвенело в ухе и лязгнули зубы.

- Съел? - услышал он.

Он поднял голову; солдат с еле сдерживаемым восторгом смотрел на него. Это была оплеуха - у Матвеева жарко горела правая щека.

В нем проснулась старая привычка, и пальцы как-то сами собой сжались в кулак. Когда его били, он давал сдачи.

"Чего же это я смотрю?" - удивился он. Тут вдруг он заметил, какое обветренное, озябшее лицо у солдата, как неловко сидит на нем коробящаяся шинель и дыбом стоит хлястик. Еще минуту назад Матвеев боялся его и видел в нем солдата, а теперь это был просто нескладный деревенский парень, смешной и нелепый, с винтовкой в руках, которую он держал, как палку. "Да ведь это нестроевой, кашевар", - подумал Матвеев с острой обидой.

Тогда он встал, взглянул на солдата вниз с высоты своего роста и хватил его кулаком между глаз. Солдат с размаху сел на снег. Матвеев нагнулся и вырвал у него винтовку из рук, поднял упавшую шапку и нахлобучил ему на голову.

- Уходи, дурак, - сказал он сердито. - А то я тебя так побью, что ты не встанешь.

Солдат поднялся медленно, озираясь, измятый и вывалянный в снегу. В его небольших глазах гасло возбуждение, он бормотал что-то, трогая налившийся синяк и вытягивая правую ладонь вперед, точно защищаясь от нового удара. Матвеев посмотрел на его жалкое лицо и пренебрежительно отвернулся. Надо было скорей уезжать.

Ни на кого не глядя, он положил винтовку в сани. Жуканов с мелочным упрямством не убрал ногу, мешавшую Матвееву. Тогда Матвеев взял двумя пальцами его ботинок и отодвинул в сторону.

- Отдай винтовку, - услышал он позади. Солдат, опустив руки, напряженно смотрел на него.

- Не отдам.

- Отдай!

- Не отдам, проваливай! Не приставай.

Матвеев сел в сани. Солдат взволнованно потер рукой переносицу.

- Так сразу и драться, - сказал он, шмыгая озябшим носом. - Ему уже и слова сказать нельзя. Какой выискался...

- Замолчи!

- Я и так молчу. Сразу начинает бить по морде. Отдай винтовку, она казенная...

Безайс хлестнул по лошадям. Некоторое время солдат стоял на месте, а потом сорвался и побежал за санями.

- Отдай!

Он споткнулся, упал, шапка слетела у него с головы. Поднявшись, он опять побежал без шапки, прихрамывая на одну ногу.

- Отдай!

- Черт его побери, этого осла, - сказал Матвеев. - Орет во все горло.

Обернувшись, он погрозил ему кулаком, но солдат не отставал. На голове из-под стриженых волос у него просвечивала розовая кожа. Он опять упал.

- Отдай ему, - сказала Варя.

Матвеев поднял винтовку, вынул затвор и выбросил ее на дорогу. Он видел, как солдат подошел к винтовке, осмотрел ее и пошел обратно, волоча ее за штык. Ветер раздувал полы его шинели. Когда он скрылся из виду, Матвеев размахнулся и выбросил в сторону затвор. Он глухо звякнул о дерево и зарылся в снег.

ТАК И НАДО

Внизу, под горой, лошади пошли тише, и Безайс начал снова хлестать их кнутом. Жуканов наклонился к нему и взял вожжи из рук.

- Вы мне так лошадей запалите. За всякое дело надо с уменьем браться, сказал он строго.

Он имел такой вид, точно его обидели, и уж никак не был смущен. На его усатом лице отражалась строгость. Безайс вопросительно взглянул на Матвеева и передал вожжи Жуканову.

- Поверните сюда, - сказал Матвеев, указывая на узкую дорогу, сворачивавшую прямо в лес.

Жуканов смерил его взглядом.

- Сюда нельзя, - сказал он.

- Что?

- Нельзя, говорю, сюда сворачивать. Она никуда не идет. По ней за дровами ездят.

- Делайте, как я сказал!

И Жуканов повернул лошадей. Сани въехали в чащу деревьев, раздвигая мелкие елочки. Ветки задевали по лицу и по плечам. Безайсу хотелось спросить, зачем они свернули с дороги, но после встречи с белым Матвеев вырос в его глазах, и он доверял ему безусловно.

Они отъехали с полверсты, когда Матвеев велел остановиться. Он вышел из саней и сказал:

- Безайс, поди сюда.

Безайс послушно встал. Жуканов смотрел на них с недоумением.

- Варя, - сказал Матвеев, - мы сейчас придем. Возьми револьвер и стереги его, - он показал на Жуканова. - Смотри, чтобы он не убежал.

Но когда Варя взяла револьвер и неумело потрогала курок и барабан, Жуканов забеспокоился.

- Погодите, - сказал он, опасливо глядя на Варю. - Скажите ей, чтобы она не наставляла на меня револьвер. Ведь она с ним не умеет обращаться и может по нечаянности выстрелить.

По выражению лица Вари было видно, что она и сама опасается этого. Но Матвеев взял Безайса под руку и быстро повел вперед. Отойдя так, что деревья скрыли от них Варю и Жуканова, Матвеев остановился.

- Ну-с?

- Ты молодец! - сказал Безайс, глядя на него восторженно.