Не говори мне о любви - Даяна Тейт

Эмма вернулась к окну, открыла его, после чего включила запись «Риголетто». Увертюра, исполняемая оркестром, с шипением с скрежетом вырвалась на улицу. Что ж, война так война. Огонь можно погасить только огнем. По крайней мере, в данном случае.

Тряхнув головой, Эмма врубила проигрыватель на полную мощность и отправилась вниз убирать кошачью комнату.

Весь день она провела строя планы на предстоящий год. В одном из кухонных ящиков со всякой всячиной она отыскала толстый блокнот и стала записывать в него все, что предстояло со временем сделать. Прикинув, сколько переделок требуется в доме и сколько на это понадобится денег, она решила продать его. Нет смысла оставаться в Уэбстере, раз здесь нет Мэгги.

В конце года ей придется подыскать себе квартиру в Вашингтоне поближе к работе, естественно, когда она ее найдет. Ей вновь стало жалко уплывающего от нее места, но она подавила в себе это чувство. Не все потеряно. У нее еще будет хорошая работа.

Однако это не самое важное. Тяжело на сердце у нее не из-за этого. Так или иначе, но в словах Брента, в его обвинениях она услышала отголоски собственных мыслей. Конечно, она виновата перед Мэгги. Если бы она постаралась и получше все организовала, то могла бы приехать раньше. Теперь, увы, уже ничего не исправить.

Слезы катились по щекам… Наконец Эмма решительно одернула себя и вновь вернулась к делам насущным. Сначала надо все привести в порядок. А потом выставить дом на продажу. Она откинулась на спинку крепкого дубового стула и оглядела кухню. Кто-то уже начал тут работать. Несколько дверок на шкафах очищены от старой краски. Хорошо бы узнать, кто этим занимался.

Многие вещи ей хотелось сохранить для себя и для матери. Эмма знала, что ни за что не расстанется с семейными реликвиями. Мэгги когда-то привезла эти вещи, чтобы отец Эммы чувствовал себя у нее как дома после гибели его родителей в железнодорожной катастрофе.

Но тут много и ерунды, с которой тоже нужно что-то делать. На чердаке места нет. Это Эмма знала точно. В спальне Мэгги, в которую она не решалась заходить, наверняка тоже.

Если заняться домом и уходом за кошками, время пролетит незаметно. И ей совсем не обязательно видеться с Брентом Форрестом. Эмма злилась на себя за то, что никак не может заставить себя не думать о нем. Он сказал, что ей надо как следует заботиться о кошках. Лучше всего отнести их к ветеринару и стерилизовать, чтобы они больше не плодились. В завещании Мэгги сказано, что она должна ухаживать за ними до их смерти. Прекрасно! Но это не значит, что и за их детьми и внуками тоже!

Словом, планы, рождавшиеся в голове Эммы, были трудно выполнимы, и она это понимала. Но с чего-то надо начинать. И она решила начать с разборки чердака и постепенно продвигаться вниз. Эмма встала и направилась наверх.

Первым, что ей попалось на глаза, оказался сервиз, которым она играла девочкой. И она долго сидела с чашечкой в руках, вспоминая приемы, которые они с Мэгги устраивали для кошек, убегавших от них, едва представлялась такая возможность. У Эммы защипало в носу, стоило ей припомнить разговоры, которые они вели с бабушкой за чайным столом.

Эмма положила чашку обратно и встала. Нет, она займется этим позже, когда вернется из Вашингтона. Она спустилась вниз и пошла к кошкам, чтобы успокоиться.

Ночью налетела буря, до утра лил дождь, щедро напоив табачные и хлопковые плантации. В Уэбстере тоже гремел гром и сверкали молнии. Эмма почти не спала. К тому же ее мучила духота, от которой ломило виски. Она проснулась невыспавшаяся и опять услышала грохот.

Недовольно взглянув на потолок, Эмма нахмурилась. На гром это не походило. Отбойный молоток? Дрель?

Она резко села на кровати, и у нее перехватило дыхание от боли, пронзившей виски. Прижав к ним ладони, Эмма тихо застонала и стала раскачиваться из стороны в сторону, пока боль немного не утихла. Затем встала и, накинув халат, спустилась вниз.

На полпути она услышала веселое и фальшивое пение Брента. Он подпевал песне, звучавшей по радио, только в его сольном исполнении она мало походила на оригинал. Он стоял в гостиной на коленях и что-то делал с плинтусом. Эмма не узнала комнату без занавесок, со снятыми и уложенными на софу картинами и сдвинутой мебелью.

В ужасе она опустилась на ступеньку и закрыла глаза. Уже второй день Брент не дает ей выспаться, и она не знает, как с ним бороться.

– Форрест, вы хотите меня угробить? – спросила Эмма.

Он не ответил, поэтому ей пришлось повысить голос и повторить свой вопрос. От этого у нее опять разболелась голова, и Эмма присела на ступеньку.

Брент, усмехнувшись, повернулся к ней, не выпуская из рук молоток.

– Да, в общем-то, нет. – Он смерил ее оценивающим взглядом. – Плохое настроение с утра?

Она поставила локти на колени и, не отрывая ладони от висков, принялась медленно раскачиваться из стороны в сторону, словно ожившее воплощение мировой скорби.

– Вы когда-нибудь спите? – не глядя на него, спросила она. – Ну зачем вам вставать ни свет ни заря и сразу поднимать такой шум? – Она открыла один глаз и зло посмотрела на него. – Я понимаю, вам не надо ходить на службу, но у вас что, других дел нет, как только стучать? И вообще, что вам надо в моем доме?

Брент направился к ней, по дороге сунув молоток за пояс. На нем была старая майка с надписью «ГАРВАРД». Буквы уже сильно выцвели.

– Знаете, есть люди, которые спят до полудня, – ответил он и махнул головой в сторону старинных часов, показывающих девять. – А в вашем доме я потому, что обещал Мэгги кое-что тут починить.

Эмма недовольно завела вверх глаза.

– Как это я не подумала, – прошипела она. –Значит, беспорядок на кухне – ваших рук дело?

На его губах вновь промелькнула кривая улыбка.

– Беспорядок? Ничего! Скоро от него и следа не останется. Пусть только в магазин завезут краску, о которой мечтала Мэгги. А пока я решил заняться гостиной. Ведь это я, между прочим, пристроил солнечную комнату и покрасил дом.

– Но почему вы? – удивилась Эмма.

– Потому что я умею.

– И у вас есть инструменты, – пробормотала она, переводя взгляд на его пояс, за которым чего только не было. Поймав себя на том, что, скользнув по шортам, ее взгляд остановился на его ногах, она смутилась. – Я не хочу, чтобы вы здесь этим занимались. Пожалуйста, уходите, – твердо проговорила она. – Если мне что-нибудь понадобится, я найму мастера.

– Да? – Он наморщил лоб, и в его глазах сверкнули веселые огоньки. – Вы так бездарно хотите использовать деньги? Увы, я не могу вам это позволить, поскольку сам в состоянии закончить ремонт. К тому же я обещал.

Он явно был настроен решительно, и Эмме ужасно захотелось поставить его на место. Она ухватилась за перила и встала.