Подводные лодки типа «К» - Дон Эверит

«Я думаю, неприязнь к лодкам типа К была всеобщей и среди офицеров, и среди матросов».

К 1917 году люди, отвечавшие в Адмиралтействе за постройку лодок типа К, достигли высшего совершенства в изобретении различных отговорок и самооправданий. Флот, общественные фонды, 7 кораблестроительных верфей и, что более важно, несколько высокопоставленных персон в Уайтхолле и Скапа Флоу были неразрывно связаны с этими лодками. Поэтому нельзя было допустить и мысли о том, что затея провалится. Однако все 13 лодок типа К, проходившие испытания с января по май 1917 года, столкнулись с теми или иными проблемами.

Никто в Адмиралтействе даже не пытался взглянуть на эти несчастья как на единый процесс или хотя бы трезво оценить мореходность лодок нового типа. В конце концов, все происшествия легко объяснялись. Ошибка человека привела к затоплению К-13. Недостаток опыта вынудил К-3 ткнуться носом в дно в бухте Стокс, и тот же недостаток опыта позволил волне погасить котлы в Северном море. Конструктор вправе ожидать, что экипаж не сразу сумеет освоить новый корабль. Он лишь должен подсказать капитану, как обращаться с ним.

Во время испытаний выяснилось, что лишь немногие узлы этих лодок свободны от недостатков. На К-1 произошло такое количество поломок, что ее испытания затянулись с января по май. К-2, построенная рядом с К-1 на верфи Портсмута, пострадала от взрыва и пожара во время первых испытаний на погружение. У нее пробило изоляцию электромоторов. Короткое замыкание — и столб пламени пролетел по электромоторному отсеку, поджигая деревянный настил и промасленные тряпки, оставленные рабочими верфи. Так как на борту не было огнетушителей, командир лодки капитан 2 ранга Ноэль Лоренс поднял лодку на поверхность и приказал экипажу тушить пожар с помощью ведер, подавая их через люк отсека.

В конце января К-2 вышла на приемные испытания. В этот день волнение было довольно сильным, а температура опустилась ниже нуля. Возле берега начала расти ледяная корка. Вскоре после того как лодка вышла из гавани, вода начала поступать в легкий корпус под трубами, а через грибовидные вентиляторы — в котельное отделение. В бухте Стокс сирена приказала экипажу занять места к погружению. Были открыты клапана затопления главных балластных цистерн. В электромоторном отделении один из механиков дернул ручку, чтобы закрыть вентиляторы котельного отделения, но электрическое табло не зажглось. Главный механик Александр Марк-Уорлоу сразу крикнул в переговорную трубу, идущую в центральный пост: «Аварийное всплытие!» Команда была получена вовремя. Марк-Уордлоу проверил вентиляторы и пришел к выводу, что масло в гидравлической системе загустело от холода. Из него начал выделяться парафин, который заклинил поршни цилиндров. После возвращения в гавань образец масла был отправлен химикам Адмиралтейства для проверки этой догадки. Но в этот момент пришло сообщение о том, что К-13 затонула в Гэрлохе. Химик подтвердил, что масло из гидравлической системы К-2 начинает выделять парафин, если температура опускается ниже 30° F. Немедленно было отдано распоряжение заменить масло в гидравлических системах всех лодок типа К на специальное незамерзающее, предназначенное для использования в Арктике.

На другой верфи военно-морского флота, расположенной чуть южнее, в Девенпорте, проходили испытания К-6 и К-7. И здесь дела обстояли ничуть не лучше. Во время первого погружения в изолированном бассейне на Северной верфи К-6 отказалась подниматься на поверхность. На борту лодки находилось много рабочих верфи и военных моряков. Селли, инспектор верфи по механической части, обнаружил неисправность в системе воздуха высокого давления и временно исправил ее. После 2 весьма нервных часов под водой лодка всплыла. Однако рабочие были настолько перепуганы, что наотрез отказались нырять во второй раз. Селли кое-как удалось сколотить сборную команду гражданских рабочих для новых испытаний. На этот раз К-6 послушно исполняла все приказания, и мятежники снова поверили в нее. Инцидент постарались замять, и за пределами верфи о нем знали считанные единицы. Поэтому мало кто понял, что именно кроется за короткой заметкой, промелькнувшей на страницах «Нэйвал энд Милитэри рекорд» 2 года спустя. Она сухо информировала: «Лорд-лейтенант Девоншира вручил Л. Селли серебряную медаль Ордена Британской империи за отвагу и преданность долгу, проявленные во время испытаний новой подводной лодки».

Тем временем К-4 вслед за К-3 покинула верфь фирмы «Виккерс» в Барроу, но села на мель во время испытаний. Ее быстро подняли. На реке Клайд верфь закончила К-14, и она вслед за «прославившейся» К-13 отправилась в Гэрлох для испытаний на погружение. Сначала все шло хорошо, но как-то ночью, когда лодка стояла на якоре в заливе, в корпусе появилась течь. Матрос Артур Хайм замерял плотность электролита в батареях, когда вдруг обнаружил, что отсек под офицерскими каютами полон воды. Лист обшивки над балластной цистерной В свободно болтался. Никто не заметил, что хлор потихоньку заполняет отсеки. Как и ее злосчастная сестра, К-14 вернулась на верфь на буксире.

Текущая обшивка, пробои электрической изоляции, замерзающее масло. Все это можно было считать цепью несчастных случайностей, которые всегда имеют место на новом корабле. Однако позднее выявились и более серьезные дефекты, когда лодки по одиночке и парами направились на север, в Скапа Флоу, чтобы войти в состав действующего флота. Это уже были дефекты, обусловленные недочетами конструкции, и они были присущи всем лодкам этого типа.

Опытные подводники с самого начала скептически относились к мореходным качествам новых лодок. Когда сильная волна во время испытаний разбила стекла на мостике К-3, наблюдатель Адмиралтейства рекомендовал установить более толстые стекла. Но вскоре стало ясно, что это не решает проблему. Носовая часть лодки не обладала достаточной плавучестью. При скорости 12 узлов и больше даже при умеренном волнении лодка отказывалась всходить на волну. Вместо этого носовая часть зарывалась в подошву волны, и потоки воды проносились над полубаком, мостиком и надстройкой. При сильном волнении лодки типа К были вынуждены снижать скорость, ложиться в дрейф или погружаться. Из-за большой плоской палубы полубака лодка приобретала опасную склонность к самопроизвольному погружению. Много раз вахтенным офицерам приходилось продувать носовые балластные цистерны, чтобы не бояться, что лодка самостоятельно уйдет под воду. В таких условиях лодки просто не могли следовать в общем строю вместе с флотом или самостоятельно занимать предписанную им тактическую позицию. Выслать расчет к носовому орудию было невозможно в принципе. Большую часть времени оно просто находилось под водой. Попытка использовать палубные торпедные аппараты тоже была бессмысленной, так как удары волн сминали и аппараты, и торпеды.

Для моряков, находившихся за брезентовыми обвесами, которые прикрывали мостик, работа по управлению кораблем превращалась в настоящую каторгу, временами крайне опасную. Находиться внизу было так же неприятно. Большая длина и малая ширина корпуса приводили к тому, что лодку страшно болтало на волне, причем уловить ритм качки было невозможно. Вода лилась вниз через боевую рубку, плескалась в центральном посту, замыкая контакты на распредщитах. Любой, кто хватался за трап в рубку, получал ощутимый удар током. В котельных отделениях кочегары были вынуждены носить плащи, чтобы укрыться от воды, хлещущей через вентиляторы. Иногда волна находила себе дорогу вниз через трубы. В этом случае из топок котлов выбрасывало пламя, и не один кочегар лишился бровей. Однажды ночью вертушка вентилятора на К-2 с такой силой отбросила струю воды, что она вдребезги разнесла стекло водомерной трубки котла. Даже в электромоторном отделении находиться было небезопасно. Особенно большие волны, прокатывающиеся по надстройке, захлестывали вентиляторы, и людей, стоящих на контрольной платформе, окатывало фонтаном брызг. Едва К-11 покинула верфь фирмы «Армстронг-Уитворт» на Тайне, как ее пришлось отправить на верфь фирмы «Кэммел Лэйрд» в Биркенхед, чтобы заменить генератор. Соленая вода вывела его из строя.

Для высоких волн лодки типа К были уязвимы «от кончика носа до кончика хвоста». При сильном волнении с кормовых курсовых углов лодки начинали черпать воду кормой. Однажды 4 лодки типа К возвращались с учений в Северном море через Пентланд-Фёрт в Скапа Флоу. Они следовали со скоростью 10 узлов кильватерной колонной, держась за легким крейсером, на котором был поднят брейд-вымпел командующего подводными силами. Пентланд-Фёрт становится неприятным местом, когда в нем сталкиваются ветровые волны и течение. В этот день со стороны Северного моря дул штормовой ветер, и шли волны высотой до 20 футов. Вахтенный офицер на К-2 понял, что валы обгоняют лодку и опасно бьют по корме. Игнорируя предыдущие приказы командующего, невзирая на опасность пойти под суд, он приказал машинистам увеличить скорость до 20 узлов. Подводная лодка промчалась мимо ошарашенного флагмана и благополучно прибыла в гавань. В это время 3 однотипные лодки пропали в клубах дыма и пара, когда вода залила котельные отделения. Они были вынуждены погрузиться. Оказавшись под водой, они не смогли справиться с отливным течением, имевшим скорость 7,5 узлов. Поэтому лодкам пришлось покинуть пролив и пережидать в бухточках на побережье Шотландии. Вахтенный офицер К-2 под суд не пошел.