Плюс-минус бесконечность (сборник) - Александр Плонский

Кто скажет сегодня: «Нет повести печальнее на свете…»? Кто поможет Шекспиру найти выход из лабиринта времени?

— Я подскажу шекспировский сюжет, — прервал Писателя Астронавт, с которым тот познакомился в круизе-погоне за быстролетящими молодыми звездами типа АЕ Возничего и Мю-Голубя. — Вы, мой друг, по-стариковски брюзжите и, более того, клевещете на свой век. Но вот что случилось лет десять назад. Я служил тогда в космической лиге бракосочетаний…

— Интересно послушать! — обрадовался Писатель, который, конечно же, предвидел такой поворот и просто подначивал Астронавта в надежде на интересный рассказ.

— Двухместный гиперсветовой звездолет «Гименей» уносил Ромео и Джульетту (назову наших героев этими именами) в свадебное путешествие по Метагалактике. Такие путешествия уже сделались традицией: год, проведенный в добровольном затворничестве, в общении друг с другом и со звездами, в соседстве с грандиозностью Вселенной, считался залогом, а часто и гарантией счастливого, не омрачаемого размолвками супружества.

Астронавт принялся набивать марсианской мятой трубку из кристаллического граба — подобными экзотическими сувенирами промышляют кустари в одной из богатых ассоциаций близ двойного звездного скопления h и x Персея.

— Не томите же! — поторопил Писатель.

— Ну-с, на чем мы остановились? Ах да, на полете «Гименея». Так вот, свадебное путешествие по Метагалактике — не прихоть… Что стоят, например, полные риска, вернее, психологически достоверной иллюзии риска, выходы в открытый космос? Почувствовать себя пылинкой в безмерной простертости мироздания, микросекундой бесконечного тока времени, ощутить ничтожество плоти и величие разума — значит проникнуться сознанием исторической роли Человека, его нерасторжимости с праматерью Землей, извечной преемственности поколений, которая сама по себе ключ к бессмертию, словом, всего того, что может быть противопоставлено слепому, бездушному натиску энтропии.

— А вы, оказывается, поэт! — улыбнулся Писатель.

— Не поэт и даже не философ. Если хотите, просто архивариус. Годы одиночества в космосе, возможно, сделали меня слишком болтливым: я привык разговаривать с самим собой. Но если вам надоело… Знаете что? Попробуйте обойтись без посредника! Вы же Писатель и, следовательно, наделены воображением. С милым, как известно, рай в шалаше, даже если это гиперсветовой шалаш-звездолет. Черные колодцы иллюминаторов с алмазной россыпью звезд на дне. Недремлющие и безошибочные автоматы, бортовой информационный центр с богатством знаний и неисчислимыми сокровищами искусства… Впрочем, об этом прочитаете в справочниках. Атрибуты вторичны.

— А что же первично?

— Человеческие чувства, шекспириана в космосе…

— Милый мой, — шептала Джульетта, разбуженная блеском звезд, — если бы что-нибудь случилось… Я бы ни минуты не прожила без тебя!

— Что может случиться? — сонно отозвался Ромео.

— Не знаю… Мы так далеко и совсем-совсем одни…

— Глупенькая, это лишь кажется.

— Не называй меня так, — обиделась она. — Я все понимаю. Охранное поле, скафандры наивысшей космической защиты…

— И «ангелы-хранители», — добавил он, стряхивая остатки сна.

— Мы как раз сдавали зачет по «ангелу-хранителю», — оживилась Джульетта. — Помнишь в учебнике: «Миниатюрный прибор, который всегда с вами, непрерывно и заботливо следит за состоянием вашего организма, воспринимая и анализируя биоэлектрические сигналы…»

— «При малейших неполадках в вашей функциональной схеме, — подхватил Ромео, — он автоматически связывается с медико-математическим координационно-вычислительным центром. В случае необходимости будут приняты самые безотлагательные и действенные меры».[1]

Цитируя по памяти учебник, они не подозревали, что в это самое время «ангел-хранитель» Джульетты отчаянно и безрезультатно борется с постигшим ее недугом. Редчайшее заболевание крови — ураганный лейкоз — оставалось одной из немногих болезней, все еще неподвластных медицине…

Джульетта — немного замкнутая, самую малость избалованная, но энергичная, а со сверстниками властная и даже насмешливая девушка — была на три года моложе Ромео. Он долго добивался от нее сначала знакомства, затем дружбы и, наконец, любви. Первое время Джульетта его игнорировала, но он преследовал ее неотступно, хотя и ненавязчиво, стал привычной тенью. Эта пассивная, но неуклонно проводимая тактика достигла цели: Джульетта оттаяла. И вот уже сыграли свадьбу… И вот уже «Гименей» в безбрежности космоса…Что б ни грозило впереди,

Все беды перевешивает счастьеСвидания с Джульеттой хоть на миг.С молитвою соедини нам руки,А там хоть смерть. Я буду ликовать,Что хоть минуту звал ее своею.

На следующий день Джульетте стало плохо.

— Это естественно, милый, — успокаивала она Ромео. — У нас будет ребенок. Вероятно, мы поспешили, но я так рада…

Дождавшись, когда Джульетта заснула, Ромео подключился к информационному центру.

— …Что с тобой, родной мой, на тебе лица нет! Успокойся, мне уже лучше. Все хорошо, поверь.

«Ангел-хранитель» продолжал бороться за жизнь Джульетты. И вскоре наступило улучшение. Но Ромео знал: чуда не произошло, это не выздоровление, а всего лишь ремиссия — отсрочка приговора. Рассудком он понимал: конец неизбежен и близок, а сердцем был убежден, что Джульетта поправится.

Через месяц болезнь вспыхнула вновь. Отключив «защиту от дурака», Ромео разрушил программный блок системы управления. Возвращение стало невозможным. К чему ему Земля, на которой не будет Джульетты?

Потеряв управление, «Гименей» сошел с расчетной траектории и двинулся наугад в неисследованные глубины Метагалактики.

…Их разбудил голос аварийного информатора:

— Реликтовый ветер. Реликтовый ветер. Крайняя степень опасности. Крайняя степень…

Новая форма материи, получившая название реликтового ветра, была теоретически предсказана в конце тридцатого века Джудди Венслером, но еще ни разу не наблюдалась в действительности.

— Степень опасности бесконечно велика. Бесконечно велика… — бубнил информатор. — Рекомендации отсутствуют. Отсутствуют… Отсутствуют…

— Выключи его, — попросила Джульетта. — Иди ко мне. Успокойся. Все будет хорошо, милый!

Ромео начал быстро сдавать. Джульетта, напротив, почувствовала себя лучше. Назавтра она была практически здорова. Ураганный лейкоз сник под встречным напором реликтового ветра: два минуса, перемножившись, дали плюс.