Чудо с замужеством Джулианы - Джудит Макнот

Она украшала собой его стол не хуже, чем любая безукоризненно воспитанная светская дама, но была более естественна и обладала большим чувством юмора.

Господи, до чего же она остроумна! Гостиная просто взрывалась от смеха, когда там была Джулиана. Она замечательно поддерживала беседу: умела и слушать, и вовремя вступить в разговор. Она рассказывала о своей писательской работе, если другим это было интересно, и даже о своей бабушке, к которой, похоже, была привязана гораздо больше, чем к матери.

Если бы Ники не знал, что все это — сплошное надувательство, если бы не презирал ее, то безмерно бы ею гордился. Случались моменты — и очень часто, когда он забывал, кто она в действительности. И позже, ложась спать, он помнил только очарование ее улыбки, доброту, которую она дарила его родителям, и то, как она умела заставить его смеяться. Уже дважды он незаметно подходил к ней, но не решался нагнуться и поцеловать ее в висок, хотя это было бы так естественно и так справедливо.

Конечно, все это — результат совершенно ненормальной ситуации, которую он сам спровоцировал и заложником которой теперь стал. Его мать придумывает имена для внуков, которых никогда не будет. Исправно работающая машина слухов и сплетен высшего света, конечно же, донесла ей в подробностях, почему он был вынужден жениться на Джулиане, но, несмотря ни на что, его мать настояла на своем праве сделать собственные выводы. Джулиана ужасно ей понравилась, и она ясно и недвусмысленно всем дала это понять. Она даже привезла с собой детские рисунки Ники, чтобы показать их Джулиане. Она знала — ей недолго осталось наслаждаться обществом своих близких и своей новой невестки, и явно стремилась использовать каждую минуту неумолимо уходящего времени, проводя почти весь день внизу, в гостиной, в обществе Джулианы и Ники.

Вчера вечером Джулиана сидела боком на подлокотнике его кресла, и ее стройное бедро почти касалось его плеча. Мать вспоминала что-то из детских проделок Ники, и вся семья покатывалась со смеху. Джулиана так смеялась, что, не удержавшись, соскользнула прямо ему на колени — и тут же вся вспыхнула от смущения. Она вскочила как ужаленная, но тело Ники уже успело предательски среагировать на искушение от ее такой желанной близости, и даже в эти несколько мгновений она наверняка почувствовала его восставшую плоть.

Как он ненавидел и себя, и свое тело за эту недопустимую слабость! Но прежде всего его мучила мысль о том, что если бы он тогда не поддался соблазну и удержал бы свои руки, то не оказался бы сейчас в таком неприглядном положении!

Покончив с завязыванием галстука, Ники обернулся к слуге, который уже держал наготове его парадный бархатный пиджак темно-красного цвета. Он сунул руки в рукава, внутренне настроившись пережить последнее и — как он надеялся самое легкое из этих, ежевечерних испытаний «семьей».

И вдруг его поразила мысль, что у него больше никогда не будет такого семейного Рождества, и он весь поник под грузом безысходности и сознания своего бессилия.

В конце концов, придумав это представление с Джулианой, он подарил своей матери успокоение и утешение. Она теперь полностью поверила, что он счастлив в браке и проводит ночи с женой в постели, усердно пытаясь обзавестись наследниками.

Завтра в это время он уже будет на пути к своему дому в Девоне.

— Ники уедет отсюда, как только наша коляска скроется из виду, — сказала мать Ники его отцу, когда они одевались к праздничному ужину.

В ответ он поцеловал жену в затылок и застегнул у нее на шее бриллиантовое колье.

— Ты все равно не сумеешь сделать больше того, что уже сделала. Тебе нельзя волноваться, это вредно для твоего сердца.

— Еще больший вред для моего сердца — знать, что после многолетних связей с бесконечной вереницей совершенно неподходящих для него особ Ники наконец ухитрился жениться на женщине, которая идеально ему подходит, и нужно добавить — мне тоже, но не хочет спать с ней в одной постели!

— Только не говори мне, пожалуйста, — сказал он с деланным возмущением, явно ее поддразнивая, — что ты опустилась до того, чтобы расспрашивать слуг.

— Мне не нужно никого расспрашивать, — грустно ответила она, — у меня есть глаза. Если бы он спал с Джулианой, она не смотрела бы на него с такой безнадежной тоской. Эта молодая женщина любит нашего сына.

— Но не можешь же ты внушить Николасу какие-то чувства к ней.

— О-о, он как раз питает к ней вполне нормальные чувства. Когда он забывает, что должен относиться к ней с ненавистью, то явно восхищается ею — ты же видишь. Она так красива и очаровательна, — добавила она, медленно поднимаясь, — и могу держать пари — он сразу же оценил все это в ней еще в ту злополучную ночь на маскараде.

— Возможно, — уклончиво ответил он.

— Ты же знаешь — он должен был это сделать! Вполне возможно, что Николасу частенько случалось пренебрегать правилами приличия в своей личной жизни, но никогда еще дело не доходило до открытого скандала, затрагивающего честь других людей. Он бы никогда не пригласил Джулиану в свою спальню, да еще у кого-то в гостях, если бы не был ею очарован.

Поскольку ее супруг не смог ничего возразить против такого довода, он просто улыбнулся и сказал, стараясь ее утешить:

— Может, все еще уладится само собой. Жена его понуро опустила плечи.

— Я думала было сказать Джулиане что-нибудь ободряющее, чтобы она не падала духом, но если она поймет, что я знаю всю правду, — это будет для нее страшным унижением. — Она взяла мужа под руку. — Только чудо способно соединить их.

Глава 12

Джулиана одиноко стояла у туалетного столика в своей спальне. В дрожащих руках она держала шкатулку с письмами, которые написала своей покойной бабушке, а на постели рядом с ней лежали полученные сегодня рождественские подарки.

Ники и его родители не пожалели денег, хотя подарки Ники были совершенно безликие, сделанные явно для видимости. Подарки для родителей, которые он приготовил не только от себя, но и от имени Джулианы, были совсем другие. А когда Ники открывал свои подарки, он не нашел там ничего от Джулианы, но тут же объяснил родителям, что, мол, она вручит ему свой подарок позже. И даже подчеркнул с улыбкой, что она непременно хотела сделать это наедине.

На самом же деле Джулиана не подарила ничего и никому — ей просто нечего было дарить… Нечего, если не считать того, что было в этой шкатулке. Она должна подарить это Ники. За прошедшую неделю она столько раз слышала это обращенное к нему «Ники», что невольно стала и в мыслях называть его так. И она сделала, кажется, все возможное и невозможное, чтобы он лучше узнал ее и чтобы показаться перед ним в другом свете. Она отчаянно старалась ему понравиться, часами изобретала необыкновенные прически и тщательно обдумывала свои туалеты.