Сказки давнего времени - Ивана Брлич-Мажуранич

Жили они в нужде, и часто ни хлеба, ни муки не было в доме. Но у них и мысли не являлось продать пояс или крестик.

Через несколько лет заболел Милойкин муж и умер. А немного спустя тяжкая болезнь свалила и Милойку, и почувствовала она, что тоже должна умереть. Позвала она к себе своих двух детей: малую дочурку Рутвицу и еще меньшого сынка Ягленца и дала каждому из них по подарку: Рутвице надела золотой пояс, а Ягленцу повесила на шею золотой крестик на красной ленте. И говорит Милойка:

— Храни вас Бог, дети мои! Сами вы останетесь теперь на белом свете, а я вас не научила ничему особенному. Но даст Бог и будет вам, беспомощным, достаточно и того, чему я вас научила. Не оставляйте друг друга, как святыню храните то, что вам мать дала на хранение, и я навсегда останусь с вами.

Сказала это мать и умерла.

Рутвица и Ягленац были так малы, что не знали, откуда у матери пояс и крестик, и уж совершенно не понимали того, что мать им говорит. И уселись бедные сироты, прижавшись, рядышком, около тела умершей матери и не знали того, что их ожидает.

Немного спустя пришли из села люди и сказали, что на следующий день Милойку нужно хоронить.

А на другой день произошло следующее: когда люди вернулись с похорон, то пошли все в избу, чтобы думами своим поделиться, и только Рутвица и Ягленац остались во дворе, потому что они все еще думали, что их мать должна откуда-то придти.

Но в это время появился среди них спустившийся с высот орел, бросил Рутвицу на землю, схватил её когтями за золотой пояс и отнёс в небо под облака.

Летит орел и несёт Рутвицу в свое гнездо, как раз к Кипень-горе.

А Рутвице и не тяжело лететь на золотом поясе. Жаль ей только, что разлучили ее с ее братом единым, и все думает: «А почему орел и Ягленца не унёс?»

Так они долетели до Кипень-горы, и тут сразу же увидела Рутвица то, что ещё никогда не видела ни она, никто другой из жителей долины, потому что всякий избегал этой страшной горы. А кто сюда попадал, тот уж больше не возвращался. И видит Рутвица: на одной из стен собрались все семь волшебниц-Заточниц, что на Кипень-горе служили Змею Огненному. Зовутся же они Заточницами и поклялись, оставшись последними из племени волшебниц, отомстить людскому роду.

Смотрят Заточннцы: несет орел девочку. А волшебницы имели уговор с орлами, что всякий должен свою добычу принести на эту стену, и тут на стене должен состояться суд, и будет решено, что с добычей делать, и кому она должна принадлежать. Оттого стена эта и звалась «Разделы».

И зовут волшебницы орла:

— Милый братец! Кликун! Спускайся на Разделы!

Но на счастье: каковы друзья, таков и уговор.

Орлу Кликуну понравилась Рутвица, и он не хочет исполнять уговора и не спускается на Разделы, а несет Рутвицу в свое гнездо орлятам для забавы.

Но для этого ему нужно было перелететь через вершину, потому что гнездо было по ту сторону горы.

А на вершине горы было малое озеро, посереди озера остров, а на острове — старая церковка. Подле озера был лужок, а около лужка борозда, в давние времена проведенная. Через эту борозду не смели перейти ни змеи, ни волшебницы и вообще никакая нечисть. Здесь около озера цвели и благоухали цветы, здесь находили себе приют горлицы и соловьи и другие нежные обитатели гор.

Ни тумана, ни туч не было над светлым заповедным озером, и лишь солнышко с месяцем непрерывно сменяли друг друга.

Когда Кликун долетел с Рутвицей до озера, заметила Рутвица церковку. И лишь увидела она церковку, вспомнила сейчас же мать свою, а вспомнив мать, схватилась за сердечко, а как только схватилась за сердечко, — расстегнулся на Рутвице материнский подарок, золотой пояс.

Расстегнулся пояс, выпала Рутвица из когтей орла и упала прямо в озеро, а за ней упал и ее пояс. Схватила Рутвица пояс и перешла по камышам, по водяной траве и тростнику на остров. И села она тут на камень перед церковкой. А Кликун буйным вихрем понесся дальше, так как не смел он спускаться на святом озере.

Спасена теперь Рутвица, потому что через борозду пробраться к ней не может никакая нечисть. Но какая ей польза оттого, если она, бедная малютка, одна должна сидеть на вершине Кипень-горы, и никто не может к ней, не может и она никуда?

III

Между тем люди, схоронив Милойку, заметили, что орел унес Рутвицу. В первый миг все заголосили, а затем один из них и говорит:

— И лучше, люди Божьи, что орел унес Рутвицу. Едва ли кто-нибудь в селе смог бы позаботиться о двух детях. А для одного Ягленца гораздо легче найти кого-нибудь, кто бы позаботился о нем.

— Да, да, так лучше — немедленно подхватили все остальные. — Позаботиться об одном Ягленце нам будет легко.

Постояли они еще немного перед избушкой, поглядели в ту сторону, куда, поднявшись ввысь, скрылся орел с Рутвицей, а затем опять ушли в дом, чтобы выпить и побеседовать, и беспрерывно говорили:

— Всякий из нас с охотой возьмет Ягленца.

Все так говорили, и, однако, никто из них не обращал на Ягленца даже настолько внимания, чтобы предложить ему хотя бы стакан воды, несмотря на то, что стояла большая жара. Но Ягленца мучила жажда, и он вошел в комнату, чтобы попросить воды. А был он так мал, что его детского лепета никто из присутствующих не понимал. Ягленац хотел, чтобы кто-нибудь достал ему его деревянную кружку, но никто из этих людей не знал, что за перекладиной находится деревянная кружка Ягленца.

Когда Ягленац все это увидел, оглянулся он, осмотрелся по комнате и тотчас же почувствовал, что остался одинок на свете. Нагнулся он над кадкой, которая стояла на полу, напился, сколько мог, водицы и вышел на поиски сестрицы Рутвицы.

Выйдя из избы, пошел по направлению к солнцу, куда, как он видел, орел унес Рутвицу.

IV

Солнце двигалось по направлению к Кипень-горе и Ягленац, держась все время солнца, вскоре дошел до ее подножия. Никого не было около Ягленца, чтобы сказать ему: «Не иди, дитя, в горы! Гора полна всякой нечисти», — и бедное дитя продолжает идти, начав взбираться на гору.

Но Ягленцу все равно не было страшно. Его мать всю его жизнь охраняла его, как цветок перед алтарем, и никогда еще с ним не приключалось ничего плохого: ни колос его не уколол, ни злое слово его не напугало.

Оттого-то в сердце Ягленца страх не мог и зародиться — чтобы ни видели его очи, чтобы ни слыхали его уши.

Благополучно взбирался Ягленац в гору и уж добрался до первых стен и ущелий.

А там, над Разделами, собрались волшебницы-Заточницы и все продолжают беседовать о том, как их орёл-Кликун обманул. В это время они замечают, что, взбираясь в гору, идет дитя прямо на них. Радуются Заточницы: мало им будет хлопот с таким малым ребенком!

Когда Ягленац приблизился, вышли к нему Заточницы. Быстро они вокруг него кольцом стали. Удивился Ягленац, что встречают его столько необычайных женщин, а у каждой из них еще два больших крыла. Одна из Заточниц приблизилась к ребенку, собираясь схватить его за руку.

А у Ягленца крестик на шей. Когда Заточницы увидали крестик, вскрикнули они и отскочили от Ягленца, потому что из-за крестика не могли притронуться к нему.

Но не хотят Заточницы так легко ребенка упустить. Собрались они вокруг него широким кругом и потихоньку совещаться о том, как поступить с ним.

А у Ягленца спокойно сердечко. Заточницы совещаются и столь злые дела замышляют, что от мыслей этих, словно черные лесные осы в ушах у них жужжат, а Ягленац в это время глядит на них и даже в мыслях у него нет, чтобы подумать о чем-нибудь недобром, не говоря уже о том, чтобы испугаться их! Мало того, понравились ему крылья одной из Заточниц, которая ими все помахивала, и подошел он к ней, чтобы вблизи их рассмотреть.

«Вот это хорошо, — подумала Заточница. — Хватать его мы не смеем, но я его наведу на волчью яму».

Там как раз была яма, прикрытая ветвями, чтобы нельзя было ее заметить, а на дне ямы торчали страшные колья и колючки. Кто бы ни встал на эти ветви, тотчас же должен будет упасть в яму и погибнуть на кольях. Увлекает Заточница Ягленца к волчьей яме: она медленно удаляется от Ягленца, а он, желая вблизи увидать ее крылья, идет за ней. Так они приблизились к яме. Заточница перелетела через яму, а малый Ягленац, поддавшись обману, ступил на ветви и упал в яму.

Радостные испуская крики, слетелись Заточницы, чтобы увидеть, как погибло дитя на кольях.

Но злые волшебницы и представить себе не могли, как легок был ребенок!

Ягленац был легок как цыпленок. Упало вместе с ним в яму немного веток и листьев, покрыли они колья, и малый и легкий Ягленац остался лежать на листьях, как на постели.

Когда Ягленац оказался лежащим на чем-то мягком, то подумал: «Вероятно нужно мне поспать», — положил ручки под голову и сладко уснул, не зная о том, что находится в глубокой яме, из которой и выйти не может.