Ужасное сияние - Мэй Платт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нейту приходилось видеть аладов, но ни разу — так близко. Тварь его не чуяла, зато начинала раздуваться, отчего засияла вдвое ярче, перекрыв горячее утреннее солнце и скучную белизну пыли.
Алады совсем не страшные, подумалось Нейту. Кузнечик, точно. Настоящий кузнечик, как есть, только стрекотать не умеет. У них нет ни плоти, ни крови, только сияние. «Ужасное сияние», — называют авгуры, да и не только они.
Нейт подошёл ближе, понимая, насколько тупо себя ведёт. Он «особенный», ну, или раптор по-городскому; тварь не кинется, если убраться подобру-поздорову, зато вот сейчас уже выедает пыль и землю, траву, воздух. Всё сразу. Как будто оставляет в мире дыру в форме себя — и начинает светиться ярче.
«Оно растёт».
Ещё пара шагов, и Нейт рассмотрел, как именно: ноги повторяли друг друга, беспорядочно и путано. Как будто кто-то пытается сделать ещё одного точно такого же алада, потом двух, трёх, бросает не середине и хватается за новых.
«Убирайся отсюда!» — орал здравый смысл и всё, что Нейт когда-либо слышал о «голодных демонах». Оно ведь правда. Вместо солнца, песка, травы и самого мира — скручивающаяся спираль и разгорающийся зелёный свет, глаза уже слезятся.
«Убирайся».
Алад увеличился впятеро — это был теперь самый огромный кузнечик на свете, хотя по форме уже не напоминал насекомое. Хаотичность наслоения сочеталась с пугающей симметрией: копии копий путались друг с другом. Зелёное жгло глаза. Сгусток «ножек» или «усиков» поднялся, как шерсть разозленного койота на загривке.
«Кажется… оно меня заметило», — появилась запоздалая догадка.
Нейт сглотнул и сделал шаг назад. «Оно меня не видит. Я успею смотаться».
Тварь сиганула на него.
Он закричал.
Глава 6
— По-моему он помер, — Леони скептично поджала губы. Дрейк одарил её хмурым взглядом, всегда розовые веки успели немного сгореть на солнце. Они выбрались из механизмов с полчаса назад, потому что Дрейк всё твердил: «Он не мог далеко уйти, да и здесь чёртова пустыня, невозможно пропустить». Прогулка будет стоить ему нескольких мазков кремом-регенерантом по векам, ушам и щекам.
Ну вот, зато нашли.
Леони склонилась над тщедушным мальчишкой. Нейт упоминал, что ему семнадцать, но на вид казался не то чтобы младше — просто недокормленным по сравнению с рекрутами из полисов. Кожа у него была почти такая же светлая, как у Альбиноса, тоже сгорала, только не шелушилась, а отвечала крупными возмущёнными пятнами веснушек.
Сейчас он лежал в траве, обморочный и размякший, как переваренная спагетти.
— Здесь был алад, — сказала Леони. — Ты же его тоже чувствовал. Двойка, не меньше.
Дрейк неохотно кивнул. Не почуять «второй уровень» невозможно.
— Жертвы аладов выглядят иначе. Кроме того, он раптор.
— Тогда куда делась тварь? Тоже пожалела этот тупой мешок с костями, покрутила у виска, да решила прогуляться, искупаться в ближайшей речке?
Речек поблизости не было, они оба это знали.
Тем не менее Леони вслед за Дрейком потрогала пульс Рыжего — почему-то в голове она называла его так. Прозвище подходило деревенскому сопляку лучше почти нормального имени.
— И вообще, он дезертир, — напомнила она. — Аро его обратно не пустит.
Эркки Аро и так не очень-то был в восторге от «неправильного» рекрута, но разрешил — мол, раз уж притащили, не убивать же его. Причем, Леони не сомневалась: субедар Аро приказал бы вышвырнуть мальчишку прочь, не вступись за него ещё и доктор Рина Ван. Она спасла ему жизнь в первый раз: программировала своих врачебных дроидов, чтобы восстановить повреждённые истощением органы, восполняла многодневный авитаминоз и так далее. Сопляк оказался неблагодарным: махнул рыжим хвостом и убежал, как детёныш дикой рыси. Идиот малолетний.
Ну что ж, второй раз шансов не дают, сдох — туда и дорога.
Дрейк снова мрачно зыркнул на Леони. Парень был жив, хотя и валялся в позе томной городской барышни, увидевшей таракана-мутанта и хлопнувшейся в обморок. Алад — исчез, и они оба никак не могли объяснить то и другое.
— Ты ведь знаешь… — начал Дрейк.
— Знаю, — перебила его Леони, потому что этот тормоз соображал бы ещё минут пять, и его замедленные вне боя и всего, что касалось дисциплины, реакции бесили отдельно. Чувствовалось, что он родом из Табулы, «Доски», полиса, где добывают полезные ископаемые, в основном металлы, а инкубаторы как будто на уровне программного кода вшивают некоторую… Пускай будет заторможенность. Другой бы сказал: тупость. «Ты чего, с Доски приехал?» — Дрейк слышал подначку тысячу раз и был идеальной иллюстрацией «досочника». Леони ему старалась об этом не напоминать. Они всё-таки давно работали вместе, дружили. — Алады либо видят, либо нет. Алады никуда не исчезают, потому что, чёрт их подери, они вообще не живые. Зато он удивительно везуч для безмозглого костлявого щенка.
Ей на миг очень захотелось пнуть Рыжего. Не сильно и не со злостью, скорее будто ворох грязного тряпья. Ишь, разлёгся посреди перекрученной характерными спиралями полянки — почва, трава, камни и какие-то мелкие жучки, всё превратилось в однообразную воронку. Эти штуки называются ещё «поцелуями», алады оставляют их на теле земли и на теле человека. Им всё равно, что жрать — железо, плоть, минералы или растения. Там, где «поцелуев» много, ничего не растёт потом, кроме так называемой «аладовой травы», поэтому она так и называется. Земля-то потом восстанавливается, а вот живым сложнее — Леони руку отгрызли, например. Быстрее, чем она успела закричать или по-настоящему почувствовать боль. Превратили в свою пустую «воронку» кусок кабины раптора, приборную панель, кожу, мясо и кости.
Почему жуткие штуковины, к которым нельзя привыкнуть хоть за десятки лет охоты, должны сделать исключение для деревенского дурачка?
— Здесь был алад, здесь нету алада. Да нахрен такие загадки, — Леони хотела встряхнуть Рыжего. Дрейк загородил его своим телом. Он снова поливал и смачивал ему губы из собственной фляги, просто удивительная забота о мелкой живности.
— Вот этот факт Арро заинтересует точно.
«Досочник» или нет, но в данном случае Дрейк рассуждал верно.
Леони нехотя кивнула.
— Ван тоже.
Доктор наверняка тоже кому-то докладывала. Ерунда, будто рапторы сами себе хозяева, подчиняются только командованию Ирая — города-защиты, что отделяет обитаемые Пологие Земли от совсем мёртвой пустыни Тальталь, а что за ней — никто не знает. На самом деле, рапторы были инструментами. Леони связывалась со своим «умником» в
