Великий Восток Запада. Америка — мистерия новой Атлантиды - Валентин Новиков

Тут же восстала творческая интеллигенция, бросившаяся зашифровывать орфическую «истину» в туманные и противоречивые символы, обросшие к XXI веку, как бородой пушкинского колдуна Черномора, новыми толкованиями. Затем на афинскую демократию навалились македонцы, а после греки ощутили железную руку Первого Рима.

Для тех, кто желает самостоятельно разобраться в этом периоде, и французский монархист католик Огюстен Кошен и православный русский национал-монархист Михаил Меньшиков, не сговариваясь, советуют читать не трагиков, а именно комедии Аристофана, например «Птицы». «Читая Аристофана, вы видите, что эллинскую демократию волновали те же идеи социализма и коммунизма, что теперешний пролетариат», — писал Меньшиков в июле 1909 года в статье «Что такое демократия?» (Меньшиков М.О. «Письма к русской нации» 2005 г. с.165).

Кто разрушил древний мир Афин и Рима? Эдвард Гиббон (1737-94 г.) в своей шеститомной работе «History of the decline and fall of the Romain empire»(1776-88 гг.) («История постепенного падения и разрушения Римской империи») выпускает пять стрел в «сердце» демократии:

1. Увеличение количества разводов, подрывающее институт семьи.

2. Введение высоких налогов на хлеб и зрелища.

З. Погоня за наслаждениями, спортивные соревнования становятся более возбуждающими и жестокими.

4. Люди утратили веру.

5. Существование внутреннего заговора, работавшего на подрыв правительства изнутри, в то время как правительство утверждало, что враги Рима — извне.

Кто виноват? Аристофан, Аристотель, Гиббон, Кошен с Меньшиковым и Тальковым отвечают однозначно — господа демократы.

В сегодняшней России, только мы — национал-монархисты особенно чётко понимаем пути выхода из исторического тупика старых девальвированных девизов. Давайте схематично рассмотрим основные узлы проблемы:

0. Дух, культ(ура), идеал(огия): Священство жаждет теократии. Ренессанс античности: символизм, спиритизм, эзотеризм, мистика, философский материализм («религиозный атеизм») становятся «метаэстетикой» и признаком утончённой культурности влиятельных элитарных слоёв политизированного общества. Поиск мировой гармонии приводит «мистиков — идеалистов» к отрицанию собственности, брака и национального государства. «Оккультизм, по всей вероятности, есть и сила и мода завтрашнего дня». (Бердяев Н. «Смысл творчества» (1916 г.)) «Лозунг национальной культуры есть буржуазный (а часто и черностенно-клерикальный) обман. Наш лозунг есть интернациональная культура демократизма и всемирного рабочего движения». (Ленин В. «Критические заметки по национальному вопросу» из сборника Маркс К., Энгельс Ф., Ленин В. «О религии» 1983 г. с. 312) Дворянин и богоборец Ленин изучая Фейербаха выводит аксиому: «Натура (природа) = республике; бог = монархии».

1. Наследство: «Век Перикла», как и три века Романовых оставил великих людей — аристократов, или воспитанных в аристократических традициях буржуа. Армия Наполеона — это наследие аристократии Людовиков.

Ныне мы выживаем вопреки советскому наследию демократии, не добившем в русском честь и долг. СССР восстановила Красная Армия, которая по словам самого Троцкого, была похожа на редиску — сверху красная, а внутри бело-царская. Интернационалист Сталин пьёт за здоровье русского народа, американскую помощь и извиняется за своё неумелое командование. Наследники-демократы выносят его из Мавзолея, а тоталитаристы — наследники наследников вновь хотят внести. При Николае II коррупция была только на стыке армии и промышленности. Случайно ли эта верхушка свергала царя и правит сегодня?

2. Нация: Пока страной правят лучшие, всё идёт вперёд. Классовая борьба молниеносно раскалывает и ослабляет нацию ради наднациональных целей в пользу внешнего врага. Революция — это горячая фаза «холодной войны» за столицу противника. Зачем бездумно штурмовать всё, не выявляя умных, сильных, лучших, трудолюбивых, честных, когда внутренний террор уничтожает их сам «умно», избирательно и законно. Аристократия начинает объединяться для самозащиты и призывать внешние силы на помощь от истребления.

3. Толпа, чернь, плебс: Демократия боится воли единой нации, она оперирует массой. Аристофан и Евангелисты рисуют одинаково грязную, вонючую, орущую толпу в 20–30 тыс. человек, грубую, циничную, жадную, раболепную, анархически разнузданную, трусливую, исполненную самого тёмного и неистового разврата. Например, она ополчается на олигархию лозунгом «Равноправия» и «большинства». Равенство «вообще» особенно быстро переходит в уме бедняка на имущественное обобществление. Вскоре обнаруживается, что по своей природе толпа не политична и не может ничем руководить. Люди нуждой и пороками прикованные к добыванию куска хлеба, знать не знают о тонкостях внешней и внутренней политики, экономики, не знают какие культуры живут за горизонтом. Но зато все разом хотят высказать своё мнение по этим вопросам.

Чернь даже захватившая Версаль или Зимний быстро оказывалась на своём месте — внизу. Ей кажется, что она сама выдвигает неких лучших людей из себя — «аристократов» в её понимании. Государственные финансы быстро истощались в тратах на «обездоленный класс», а он всё не богател. Далее наступала очередь конфискации богатств богачей.

Как только совершается подмена классов и худшие втираются на место лучших и опытных, начинается деградация и крах, который не остановят консфискации. К управлению государством допускают всех, а к управлению самолётом только специальную команду лучших профессионалов.

4. Вожди: Начинается соревнование по подкупу толпы обещаниями и программами, декретами. Традиция демократии здесь неизменна — начинается беззастенчивый грабёж государства. Подкуп социальными программами, чтобы выдвинуться на форуме. Даже благородный Перикл вынужден был подкупать народ и заниматься «керенщиной», «троцкистщиной», «жириновщиной», «обамавщиной», то есть демагогией.

Настоящий вождь умеет польстить народу, чтобы остаться на тёплых местечках. Лесть имеет тенденцию опускаться до низменного, а не поднимать до высокого, ибо тогда это нотация, а не лесть. Охлократия постепенно начинает превосходить по тирании олигархию.

Народные депутаты устанавливают себе государственное жалование за представительство народных интересов. Тысячам бездельникам в народном собрании платятся огромные жалования, выше «потребительской корзины» среднего гражданина, чтобы они делали свою карьеру.

5. Демократический суд: когда толпа захватывает суд присяжных, порядочные люди сами его покидают. Начинается подкуп во всех его формах и торжество невежества в тонкостях права. Тут как из под земли появляется орден софистов, горланов, фигляров, лгунов, демагогов, в общем «адвокатов народа» самого дурного тона, знающих как превратить суд в слепое орудие политической борьбы. Так казнят пифагорейца Сократа. Он посмел высмеять нелепость распределения государственных должностей по жребию в то время, как никто не захочет взять по жребию повара, врача, охранника и водителя. Грабёж богатых надо было узаконить, значит необходимы были аргументы и доносы, чтобы признать их виновными и подсудными.

Адвокаты начинали бессовестно шантажировать богачей, становясь самодостаточной кастой правовой Системы, которую они усложняют законами, ради превращения в гильдейский источник обогащения и власти. Основной инстинкт их жизни — это продемонстрировать всем, что они знают больше любого собеседника. В России правовой нигилизм, зато у нас юрист Маркс, юрист Керенский, юрист Ленин, юрист Горбачёв, юрист Путин, юрист Медведев, «намыливается» в президенты юрист и сын юриста, либеральный демократ Жириновский. А сколько их ещё «копит» денежки, чтобы при новом удобном случае усесться на шею русского народа? Законодательство — высшая форма тирания. (Ф. Ницше)

Фуктид называет демократический строй «явным безумием, о котором рассудительным людям не стоит тратить и двух слов». Величайший из греков — Платон — держался совершенно в стороне от политической жизни. Он думал, что при демократическом устройстве общества полезная политическая деятельность невозможна.

Ленин в Октябре — это революция полумифического спартанского законодателя (юриста) Ликурга в Спарте (ок. 880 до Р. ХР.), учредившего вместо царя «Совет старейшин», по сути свою диктатуру. Он «убедил сограждан отказаться от владения землёй в пользу государства, сделать новый её раздел и жить всем на равных условиях». (Плутарх «Сравнительное жизнеописание. Ликург и Нума Помпилий». т. I с. 97–100) Был ещё один Ликург (з95-325 до Р.Хр.) оратор демагог из цикла «против», ставший во главе афинского финансового управления.

Самый страшный и разрушительный для государства элемент демократии, так называемый ФЕОРИКОН — содержание народа. Демад говорил, будто «феорикон был цементом, которым держалась демократия».