Ученик Бешеного - Виктор Доценко

В какой‑то момент Рафик пришел к неутешительному выводу: в мирных условиях они никому не нужны, кроме криминальных кругов. Однажды он познакомился с Андреем Пятигорским, близким приятелем Романа Ставропольского, который и представил братьев своему «старшому». Роману Горицветову почти сразу пришлись по душе бесшабашные братья, к тому же прошедшие войну на Кавказе.

Не долго раздумывая, он взял их к себе в боевую группу. В их задачи входило, как заверил Смотрящий, защищать обездоленных, обиженных и усмирять беспредельщиков, мешающих жить «правильным пацанам». Все катило словно по маслу, пока они не столкнулись с безбашенным чеченцем, для которого не было авторитетов, кроме него самого.

Пару раз сделав ему красноречивые «внушения», братья надеялись, что тот поймет, как он не прав, однако «отмороженный» чеченец, залечив свои «боевые» раны, принимался за свое и продолжал грабить на их территории. И когда Губайдулины прихватили его в третий раз, желая «наставить на путь истинный», тот выхватил пистолет, и если бы не реакция старшего брата, средний мог оказаться на том свете.

Моментально посланный Рафиком нож вошел нахальному чеченцу прямо в сердце. На беду у того родственник работал в районной управе. Этот родственник поклялся на могиле отомстить за гибель члена своей семьи.

Во избежание осложнений с властями Роман Ставропольский предложил братьям «загаситься» на время в Москве. Сборы были недолгими, и вскоре они, получив от своего «старшого» приличную сумму подъемных, отбыли в столицу.

Ростовский был наслышан о подвигах Губайдулиных, а потому не раздумывая взял их в свою бригаду. К моменту обращения к нему Рокотова братья зарекомендовали себя с самой лучшей стороны. И когда зашла речь о защите семьи Мордковичей, Андрей Ростовский сразу подумал, что лучше них никто не справится. Очень удачно: три смены, трое братьев, трое звеньевых. Оставалось подобрать три группы толковых ребятишек. Но за этим дело не стало. С десяток молодых ребят давно рвались на стоящую работу, и Ростовский благословил их, дотошно проинспектировав на предмет готовности.

Отсеяв колеблющихся, Ростовский вызвал братьев, представил им подопечных, посвятил в суть дела. После этого вручил им две укомплектованные всяческими прибамбасами тачки, договорился о системе связи с ними и, в особых случаях, с работодателем, то есть с Константином Рокотовым.

В тот же вечер один из братья, как и было сказано выше, взяв с собой тройку боевиков, заступил на охрану матери и дочери Мордкович.

Глава 5

Напомним, что мы расстались с Бешеным в тот момент, когда он разговаривал по мобильному телефону с Широши после боя, в котором не удалось захватить бен Ладена[2].

Завершился разговор же их так:

С вашим мерзким карликом я вместе не полечу, а то ему не поздоровится, — мрачно сообщил Савелий, помнивший, как этот гнусный тип обошелся с беднягой Раулем.

Я так и думал, — невозмутимо ответил Широши. — Кстати, не забывайте, что вы приняли за Фридриха его двоюродного брата Манфреда, существо абсолютно безобидное, и зверски расправились с ним.

Это вы крупный специалист по карликам, а я, представьте, нет! — отрезал Савелий.

Не будем сводить счеты, дорогой Савелий Кузьмич, тем более что вы не один, — мирно произнес Широши.

Его замечание было к месту, поскольку Роджер Лайн внимательно прислушивался к разговору Савелия, не сводя при этом глаз с Фридриха, стоявшего на лесенке вертолета.

Хотя Савелий не имел возможности выяснить,

понимает ли Лайн русский язык, но в данной ситуации Широши, безусловно, был прав.

Нет сомнений, что потомок благородных англосаксов предложит вам свой транспорт, но вам его любезностью пользоваться не нужно. Мы сами с усами! — Последняя фраза Широши прозвучала особенно по–домашнему.

Да я и не собирался, — поспешно согласился Савелий.

Вы не беспокойтесь: я все предусмотрел, — к Широши вернулось его обычное самодовольство, — ваш транспорт ждет вас рядом с грузовиками вашего американского брата по оружию. До скорой встречи!

До скорой! — Савелий спрятал телефон в карман.

Карлик помахал ему на прощанье рукой, ловко вскарабкался в вертолет, который немедленно взмыл в небо.

Никогда не слышал о том, что в российском ГРУ служат карлики… — как бы размышляя вслух, произнес Лайн.

Плохо же у вас поставлена разведывательная работа, Роджер, — криво усмехнулся Бешеный. — Этот карлик обладает чудовищной силой и притом отлично владеет большинством восточных единоборств. В бою он просто бешеный!

Савелий не мог отказать себе в удовольствии поддразнить этого высокомерного цэрэушника. На последнее слово Лайн, как и ожидал Савелий, немедленно отреагировал:

Кстати, мистер Филимонов, раз уж мы соратники в бою, я, наверное, могу называть вас Серафим. — Имя далось Лайну с некоторым трудом. — В России имеется такой знаменитый Бешеный, правда он не служил в ГРУ, однако вы наверняка о нем слышали. Интересно, где он теперь?

Не только слышал, но и встречался неоднократно. — Савелий оценил профессиональную хватку Лайна — в любой ситуации добывать необходимую информацию.

Происходившее Савелия забавляло.

Вот как? — как бы безразлично проговорил Лайн. — Так вы хорошо его знали?

Ну, что хорошо знал, не скажу, но знаком был и видел его в деле, — закинул Савелий еще одну наживку, которую Лайн охотно проглотил.

А, если не секрет, где именно вы с Бешеным были вместе? — тем же нарочито безразличным тоном поинтересовался его американский знакомец.

Они медленно двигались в направлении расположения грузовиков, и сторонний наблюдатель или слушатель мог подумать, что «бойцы вспоминают минувшие дни», не более того.

Да какие же могут быть секреты от союзника? — совсем бесхитростно рассмеялся Савелий. — Мы же ведь теперь союзники, не так ли?

Он вопросительно посмотрел на Лайна.

Конечно, конечно, — поспешно подтвердил тот.

С Бешеным мы сталкивались в Афганистане и в Чечне, — раскрыл «великую тайну» Савелий.

Он правда такой фантастичный боец, как о кем говорят? — Впервые Лайн проявил открытую заинтересованность к обсуждаемой личности.

Савелия так и тянуло похулиганить:

Чего тут говорить, боец он был что надо. Но лично я не стал бы его особо выделять — у нас таких много!

Тогда почему ему достается большинство самых ответственных заданий ваших спецслужб? Ведь в кадрах он не состоит, жалованья не получает… — Лайн проявил завидную осведомленность о Бешеном.

А вот этого я вам не скажу, и не потому, что мне этого не хочется делать, а просто не знаю, Начальству всегда виднее. Вы же сами человек служивый, а начальство, когда что‑то решает, с нами, исполнителями, не советуется. Разве у вас не так? — простодушно заключил Савелий.

К сожалению, точно так! — согласился Лайн. Он с раздражением вспомнил бюрократические безобразия, предшествовавшие событиям одиннадцатого сентября в Нью–Йорке.

А где сейчас этот Бешеный? — после недолгой паузы снова поинтересовался Лайн.

Точно не знаю… Прошел слух, что убили его в Москве бандиты какие‑то, но подробности не выяснял. Не принято это у нас.

За разговором они приблизились к месту, где стояли армейские «Доджи».

Я подвезу вас до штаба объединенных сил в Косово, — любезно предложил Лайн.

Спасибо, — сдержанно поблагодарил Савелий, — у меня есть собственный транспорт.

И правда, рядом с тяжелыми грузовиками американца два небольших джипа смотрелись игрушечными. За рулем каждого сидел прапорщик в российской военной форме.

Машины не слишком походили на обычный армейский транспорт русских, и Лайн профессиональным взглядом разведчика зафиксировал их номера.

«Нужно будет проверить в штабе миротворческих сил», — подумал он.

Приятно было познакомиться, Се–ра–фим, — вновь по слогам произнес Лайн. — Может быть, еще где‑нибудь встретимся?

Кто знает, — не стал возражать Савелий. — Желаю удачи!

И вам тоже.

В кабине тронувшегося с места «Доджа» Лайн мучительно пытался вспомнить, где он видел этого русского капитана? Годами тренированная на лица память старого цэрэушника хранила в себе буквально сотни фотографий дипломатов, агентов и контрразведчиков, не только русских, но и их союзников из Восточной Европы.

Лайн мысленно тасовал эту пухлую колоду, но вспомнить так и не смог.

«Наверное, он на кого‑то просто очень похож. — И попытался себя успокоить, добавив с усмешкой: — В конце концов, все эти славянские рожи, в принципе, одинаковы…»

Пыль за урчащими грузовиками постепенно улеглась. Савелий стоял у джипов, дожидаясь Васька–Беспалого и Мамуку, которые задержались потому, что внимательно осматривали своих людей. А вдруг кто живой остался и просто потерял сознание? Но их надежды не оправдались: все они были мертвы.