Секрет за секрет - Елена Хантинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А до какого греха тебя доведет эта тема?
– Понимаешь, иногда не стоит далеко заходить по аллее памяти, если мы пытаемся стать друзьями.
– Понял. Ты совершенно права… Я люблю все, связанное с физической активностью.
Куини засмеялась.
– Логично, раз физическая активность – твой конек!
– А ты? Что ты любишь делать в свободное время?
Куини пожала плечами и с подчеркнутой сосредоточенностью принялась резать стейк.
– Раньше я считала себя художницей.
– И какого же направления?
– А какого в голову взбредет.
– Так ты творческая натура? Отчего же ты пошла работать персональной помощницей?
– Творчество осталось в качестве хобби, а в помощницы к отцу я поступила, потому что муж его секретарши свалился с инфарктом и перенес операцию, вот Луиза и решила пораньше выйти на пенсию. А я как раз сидела без работы, вот и предложила отцу побыть на подхвате, пока не разберусь, чего же я, блин, хочу от жизни.
– Ты про карьеру?
Куини наставила на меня вилку.
– Подожди, сейчас моя очередь спрашивать.
– Я не знал, что мы спрашиваем по очереди.
– Ты задаешь вопрос, потом я задаю вопрос. – Она отправила кусочек говядины с кровью в рот и принялась задумчиво жевать. – Какая у тебя любимая телепередача?
– «Теория Большого взрыва».
Куини фыркнула.
– И почему это меня не удивляет?
– Моя очередь. Кем бы ты больше всего хотела работать?
– Одно время я собиралась стать психотерапевтом.
– А теперь раздумала?
Куини погрозила мне пальцем:
– Моя очередь.
– Ты даже не ответила на мой вопрос.
– Как это не ответила? Очень даже ответила. Я сказала, что хотела быть психотерапевтом.
– Одно время, то есть в прошлом.
– Но цель-то нереализованная и нереализуемая, это поприще у меня из области грез. Я бы спросила, чем ты мечтал заниматься, но, полагаю, ты уже посвятил жизнь любимому делу.
– Верно. А почему профессия психотерапевта вдруг стала нереализуемой?
– Вряд ли я смогу эффективно помогать людям.
– Отчего же?
– Потому что я и в себе-то никак не разберусь, а как можно помогать другим, если не умеешь привести в порядок собственную жизнь?
– Как ты можешь это говорить? Ты блестяще справляешься на своей должности.
– Я же работаю у отца, вряд ли это считается… – Куини помахала вилкой в воздухе. – Я затеяла двадцать веселых вопросов, а ты в такие дебри полез… Какой у тебя любимый десерт?
– Что угодно, лишь бы с ванилью.
Куини рассмеялась и покачала головой.
– Чем тебе не угодила ваниль?
– Ничем.
– Тогда почему ты смеешься?
– Смешно потому что.
– А у тебя какой любимый десерт?
– О, это смотря в какой день.
В итоге мы заказали шоколадный фондан с мороженым: я взял себе ванильное мороженое, а Куини с наслаждением лакомилась шоколадом. Я не уставал напоминать себе о платоническом характере наших отношений, но тело и мозг абсолютно не желали синхронизироваться: я мог думать только о том, каков окажется на вкус рот Куини, если я ее сейчас поцелую.
* * *
– Мне было очень весело. Спасибо за ужин, – сказала Куини, когда я свернул на дорожку, ведущую к ее бунгало.
– Я тоже прекрасно провел вечер и очень веселился. Может, нам стоит это повторить?
– Конечно, с удовольствием!
– В следующий раз можем устроить настоящее свидание.
Улыбка Куини стала грустной, и у меня упало сердце.
– Кингстон, ты мне очень нравишься…
– Сюда так и просится «но», – попытался я пошутить, но шутка вышла невеселой.
– Ты отличный парень, веселый и забавный, но я не могу с тобой встречаться, – виновато сказала Куини. – Не потому, что не хочу… Папа, когда брал меня на работу, поставил единственным условием не крутить с игроками его сборной.
– А если мы с ним поговорим?
– Он сделал мне громадное одолжение, взяв на эту вакансию. Я потеряла квартиру, потому что не могла ее оплачивать, и между тем вечером, когда я встретила тебя, и днем, когда папа предложил мне работу, меня уволили еще из двух ресторанов. Ничего удивительного, обслуживать столики – это не мое… Я не хочу ставить отца в неловкое положение или разочаровать. Я просто не могу! Кингстон, прости, если хочешь, давай общаться, но только как друзья, – она прикусила нижнюю губу, глядя на меня с надеждой.
– Ну конечно, мы вполне можем общаться как друзья, – отозвался я. Решимость Куини соблюдать условие Джейка вызывала уважение, хоть и становилась для меня существенным неудобством.
– Спасибо за понимание, – перегнувшись через центральную консоль, Куини прижалась губами к моей щеке. Я напряг всю силу воли, чтобы не повернуть голову. К счастью, самообладание оказалось сильнее разбушевавшихся гормонов. – Упс! – Куини поморщилась и принялась тереть мне щеку, видимо, стирая след от помады. – До завтра, Кинг. Езжай осторожно! – она подмигнула и вышла.
Про себя я рассудил, что остаться друзьями – лучше, чем ничего. По крайней мере, пока.
Глава 9
Территориальный инстинкт
Куини
Я ожидала, что Кингстон потеряет ко мне интерес, услышав, что романтика между нами даже не обсуждается, и удивилась, когда началось нечто противоположное.
Вот и сегодня он третий день подряд заглянул в секретарскую.
– Ждешь отца?
Я оглянулась на папину закрытую дверь.
– Ему позвонили, и он предупредил, что разговор может затянуться. Предлагаешь себя в «Убер»-таксисты?
– Я буду счастлив отвезти тебя домой, но мне нужно кое-куда заехать по пути, если ты не против.
– Конечно. – Я отправила папе сообщение, что ухожу домой, собрала вещи и пошла рядом с Кингстоном. – Как тренировка?
– Очень неплохо. Знаешь, Алекс попробовал поставить Рука и Бишопа в одну пятерку, как ты и предлагала, и они отлично сыгрались! – Кинг придержал для меня дверь, и мы направились к «Вольво», который он неизменно оставляет на одном и том же месте в дальнем углу парковки.
– Ого! Надо будет прийти посмотреть.
– Обязательно приходи. И поглядеть интересно, и парни с третьей линии получили возможность себя проявить, что только на пользу игре.
– Я очень рада, – от души сказала я, радуясь, что смогла подсказать что-то дельное папе и это помогло команде.
Как обычно, Кингстон открыл правую дверцу и подал мне руку. Я легко села бы в машину и без помощи, но мне нравится наш контакт – больше, чем диктует благоразумие. Мне нравилось проводить время с Кингстоном, пусть даже сугубо как друзья, хотя большую часть времени мои мысли пребывали далеко за пределами платонического русла.
Как только я села, Кинг обошел капот и занял место за рулем. Взглянул в зеркало заднего вида, немного поправил правое зеркало и проверил, как работают поворотники.
Я уже привыкла к его предосторожностям: включать сигнал, прежде чем тронуться с места, тормозить, едва загорится желтый (даже если времени достаточно проехать перекресток, прежде чем желтый сменится красным), двигаться исключительно в пределах разрешенной скорости, а то и чуть меньше. Кингстон водит как девяностолетний старец, и мне это отчего-то нравится.
– А куда тебе надо заехать? – полюбопытствовала я, когда он свернул влево, а не вправо.
– Увидишь, – и он усмехнулся очень по-кингстоновски, то есть своей очаровательной, слегка лукавой улыбкой.
– Загадками говорите… Намекаешь, чтобы я угадала?
– Если хочешь, давай.
– Мы едем в общество защиты животных гладить милых щенков, которым нужен дом?
– Нет, но я могу это организовать, если тебе хочется. Я в прошлом году участвовал в рекламной кампании общества защиты животных и стараюсь приезжать раз в месяц в дни, когда люди приходят взять питомца, – раздаю автографы, ну и так, по мелочи.
– И почему ты такой образцовый?
Крайне трудно
