Врач от бога - Ирина Градова

– Крадешься, как вор? – насмешливо спросил он.

– Ничего я не крадусь! – обиженно ответила я. – Не хотела вас будить.

– Голодная небось? Ба тут наготовила на целый полк!

– Не-а, – покачала я головой, сбрасывая туфли и проходя на кухню, отмахиваясь от Куси, которая пыталась всецело завладеть моим вниманием. – Но чаю хочу – просто умираю. И ты присядь-ка, милый: надо потолковать как следует.

Лицо сынули вытянулось, но спорить он не стал и послушно уселся на стул, вопросительно глядя на меня синими нагловатыми и невероятно красивыми глазами Славки.

– Бабушка настучала? – догадливо поинтересовался Дэн. – Что на этот раз?

– Не смей так говорить! – рыкнула я. – Расскажи мне лучше о своей девушке.

– О какой именно, ма? – невинным тоном спросил сын.

– О той, которая тебе в матери годится, – не ведясь на его игривый тон, ответила я.

– А-а, – протянул Дэн. – О Люсьене, что ли? А что ты хочешь узнать?

– Ну, например, где вы познакомились? Есть ли у нее дети? Чем такую взрослую женщину мог привлечь птенчик вроде тебя?

– Птенчик?! – возмутился сынуля. – Ну, мать, ты даешь! Познакомились мы в галерее Славинского. Дети у нее есть – двое, между прочим! И муж.

– И муж?! – в ужасе воскликнула я, впервые осознав, что мама, похоже, права, что беспокоится по поводу этой Люсьены. – Ну, знаешь…

Я не могла подобрать слов, а ведь считала, что хорошо подготовилась к беседе с сыном!

– Да не волнуйся ты так, ма, – вздохнул он. – Это совсем не то, что ты думаешь. Мы с Люсьеной… В общем, мы просто друзья.

– Друзья – с тридцатилетней теткой?! – взорвалась я. – Ты, мой дорогой, может, с ней и дружишь, но она-то всяко какую-то цель преследует!

– Да ладно тебе, ма! – отмахнулся Дэн. – Никакой у нее цели нет – во всяком случае, такой, которую ты подразумеваешь.

– Тогда какой ей резон с тобой встречаться? Пушкина дуэтом почитать?

– Мне, по-твоему, нечем привлечь женщину? – обиделся Дэн.

– То, чем ты можешь ее привлечь… В общем, Дэн, я тебя прошу – брось ты эту бабу, пока ее муженек тебе рыльце не начистил!

– Не волнуйся, ма, ничего такого не произойдет, – пообещал он мне. – Ты мне доверяешь?

По правде сказать, Дэн еще ни разу меня не подводил, не попадал в большие неприятности. В конце концов, когда-то надо отпустить вожжи и позволить отпрыску самому строить свою жизнь. Однако не рановато ли – в семнадцать лет?

– Надеюсь, ты, по крайней мере, не сделаешь меня бабушкой в ближайшее время? – обреченно спросила я.

– Скорее вы с Шиловым сделаете из меня старшего брата! – парировал Дэн.

– Типун тебе на язык! – замахала я руками. – Еще одного «гения» вроде тебя я не выдержу!

– Если тебе повезет, то родится элементарная посредственность!

Я оглянулась в поисках предмета, который можно было бы швырнуть в моего юмориста, но ничего подходящего вокруг не оказалось, поэтому мне пришлось оставить эту мысль.

– Ладно, – сказала я, решив закончить с этой темой. – А теперь мне нужна твоя помощь.

– Помощь? – оживился сынуля. – Что надо сделать?

– Сможешь мне в Интернете одну статью отыскать?

– В какой газете?

– В том-то и дело, что не знаю.

– А о чем хоть – знаешь?

– О препарате под названием «Виталайф».

– Дурацкое название! – заметил Дэн. – А что с ним не так?

– Пока не знаю. Так сможешь найти? Там должно быть об отравлении синильной кислотой.

– Ого! Ну, постараюсь. Когда надо-то?

– Вчера.

– Понял – иду прямо сейчас.

Через пятнадцать минут, после того как я приняла душ, Дэн протянул мне распечатку. Статья называлась «Смерть без рецепта». На самом деле на полноценную статью она даже не тянула – так, небольшая заметка журналиста по имени Сергей Афанасьев. Он писал, что за последние два месяца три человека скончались от странного диагноза – отравление синильной кислотой, что в наше время звучит дико и необычно. Проведя журналистское расследование, Афанасьев выяснил, что все жертвы принимали БАД под названием «Виталайф». Журналист возмущался, что ему легко удалось это выяснить, а вот следственные органы почему-то никакой связи между смертями и препаратом не нашли. Еще он писал, что такое пренебрежение к фактам может стоить жизни еще кому-то и в тюрьме окажутся совершенно не те люди, которым там место.

– Я вот думаю, – сказал Дэн, заметив, что я закончила читать, – а как он это все раскопать-то сумел? В смысле, как он на «Виталайф» вышел, ведь это нужно знать, что именно принимали умершие, а как это выяснить, если БАДы отпускаются без рецепта?

– Может, с родственниками разговаривал? – предположила я, вспомнив о собственном визите в дом Лиды и обыске. – Не знаю, как журналисты это делают, но, если бы не они, общественность никогда не узнала бы ни об Уотергейте, ни о Клинтоне и Монике Левински…

– Да нет, ма, ты не права, – возразил сынуля. – Все эти дела – политический заказ противников Никсона и Клинтона. Если бы не было заказа, то не было бы и дела, уж можешь мне поверить!

Ну, до чего же умный мой сынок, а? Всего семнадцать лет, а уже в политике разбирается, как взрослый!

– Ладно, – согласилась я, – то – политический заказ. Но ведь есть же и другие расследования – о лекарствах, о взятках, например: вот в прошлом году министра здравоохранения в отставку отправили…

– Нет, опять ты ошибаешься: это тоже кому-то нужно! Думаешь, как они наводки получают?

– На самом деле сейчас неважно, кто из нас прав, – сказала я. – Даже если эта статья написана по заказу, никто не отменял факта, что все эти люди умерли, а препарат не только не снят с производства, но и никакая проверка по делу не проводится.

– Ой, ма, – покачал головой Дэн, – что-то мне начинает казаться, что ты опять ввязываешься в неприятную историю! Может, раскроешь тайну и расскажешь, зачем тебе все это?

– Да что – это? – сделала я большие глаза. – Просто интересно, не бери в голову. И вообще, отправляйся-ка ты спать, а? Завтра в школу, на консультацию…

– Ну вот! – разочарованно развел руками Дэн. – Как что-то интересное, так меня, как маленького, суют в кровать!

Сынуля уполз в свою комнату, а я плюхнулась в кресло со смятой распечаткой статьи о «Виталайфе». Может, Дэн прав в своих предположениях? Если, как утверждает Лицкявичус, завод по производству препарата принадлежит родственнику вице-губернатора, то эта статья вполне могла быть направлена именно против Кропоткиной. Как говорится, хочешь зацепить высокопоставленного чиновника, копай среди родных и близких: кто-то квартирку прикупил на «нетрудовые доходы», кто-то в офшорный банк перевел сумму, на которую родственнику пришлось бы пахать не одну, а тридцать три жизни – при условии, что работать он будет честно. Но все это не имеет значения, потому что, кому бы ни было выгодно опорочить производителей «Виталайфа», смерть трех человек (а вернее, уже четырех, включая Лиду!) является неопровержимым фактом. И если «Виталайф» тут совершенно ни при чем, то совпадение получается из разряда фантастических!

На работе я забываю обо всем на свете, потому что обычно у меня редко выдается свободная минутка между операциями. Когда же это все-таки происходит, я стараюсь немного расслабиться – выпить кофе, почитать журнал или просто тупо посидеть на крыше больницы, особенно в хорошую погоду, и позагорать. Когда я на операции, то никогда не беру с собой мобильник и перевожу его в вибрационный режим. Все мои близкие в курсе, что звонить мне в рабочие часы не стоит. Те же, кто очень хочет до меня добраться, могут сделать это и в другое время или, по крайней мере, ограничиться SMS. Две операции проводил Олег, ассистировал Паша Бойко. С некоторых пор Шилов продвигал парнишку, и я не сомневалась, что тот скоро получит лицензию на проведение операций по эндопротезированию – разумеется, только после того, как окончит ординатуру.

Я обожаю работать с Олегом – и не только потому, что мы любовники: Шилов в операционной – бог, и с этим согласны все, кто его знает. Паша смотрит на него как на высшее существо, ходит за ним, словно тень, и готов выполнять любые распоряжения Олега. Если бы Шилов был похож на Роберта, то пользовался бы этой собачьей преданностью, и Паша, вместо того чтобы оперировать, без конца варил бы ему кофе и выполнял функции курьера.

По окончании последней операции я вернулась в ординаторскую в свое отделение и упала на диван – благо он оказался свободен, потому что я появилась позже остальных. Часы показывали половину пятого, и я вполне могла отправляться домой, но решила немного отдохнуть и проверить свои звонки и послания. Оно было всего одно – почти четыре часа назад – от Лицкявичуса. «Если хотите знать новости – по тому же адресу в 21.00». И все! Как и в первый раз, он не интересовался, удобно ли мне прийти именно в это время, и само написание цифры – 21.00 – казалось, не допускало и мысли об опоздании. Тем не менее расчет его был верен, и я, забыв об усталости, вскочила на ноги в надежде успеть домой, чтобы переодеться. Не знаю, по какой причине, но я просто не могла позволить себе предстать пред очи главы ОМР в растрепанном виде, уставшей и одетой как попало. Нет, я должна выглядеть на все сто, чтобы у него и мысли не возникало общаться со мной свысока! С другой стороны, я почему-то чувствовала, что как бы ни выглядела, на отношение Лицкявичуса ко мне это никак не повлияет: этот человек – законченный шовинист и женоненавистник, мое общество ему навязали, никакими действиями я не смогу этого изменить.