Записки штурмана - Марина Раскова

ПЕРВОМАЙСКИЕ ВОЗДУШНЫЕ ПАРАДЫ

Кто не знает воздушных первомайских парадов в Москве? Если вам и не довелось их видеть, то уж, наверное, вы много слышали и читали о них. Сердце советского патриота переполняется гордостью и радостью при виде сотен крылатых машин, когда они стройно, в строгом военном порядке, пролетают над городом в великий день международного пролетарского праздника. Их вид являет грозную военную силу. На улицах столицы сотни тысяч ликующих людей. Они с восторгом смотрят вверх. Город наполняется гулом моторов. Самолеты налетают внезапно и, ровно в двенадцать часов дня пролетев над Красной площадью, исчезают. Кто из москвичей в день Первого мая не осведомляется у своего товарища:

— Ну как, видел воздушный парад?

— Конечно, видел, — отвечает тот и с гордостью восклицает: — Здорово!

Чтобы доставить народу это редкое зрелище, продемонстрировать трудящимся мощь нашей авиации, задолго до первомайского парада в военных авиационных частях идет упорная и тщательная подготовка. Нужно ли рассказывать о радости молодого летчика, которому впервые объявляют, что он будет участвовать в первомайском воздушном параде?

В 1934 году флагштурманом парада был назначен Стерлигов, его заместителем — Спирин. Подготовка началась задолго до Первого мая. Штурманам предстояла трудная задача. Несколько сот самолетов с разных аэродромов нужно собрать в воздухе и в боевом строю, ровно в двенадцать часов, провести над Красной площадью. Это необычайно красивое зрелище, которое видят демонстранты Москвы, для штурманов первомайского парада означает прежде всего — точный математический расчет. Всего только восемь минут тянутся самолеты через Красную площадь, над мавзолеем, с трибун которого на них смотрят лучшие люди страны, руководители партии и правительства, нарком обороны Ворошилов, великий Сталин. Самолетов много. Чтобы каждый из них находился точно в том месте, где ему полагается лететь в параде, заранее рассчитывается время вылета каждого самолета. Затем рассчитывается время и место пристроения отдельных эскадрилий к общей колонне и, наконец, — время возвращения каждого самолета на свой аэродром.

Всем самолетам должно хватить горючего. Заранее надо предусмотреть аэродромы и запасные площадки на случай порчи мотора. С точностью до одной секунды должно быть выдержано время прохождения всей мощной колонны самолетов над Красной площадью. Эти расчеты приготовляют штурманы.

Мне посчастливилось работать в эти дни вместе с лучшими штурманами Советского Союза Спириным, Стерлиговым и Беляковым.

Они собрались в маленькой комнатке на Центральном аэродроме.

Нагнувшись над картами и таблицами, дымил папиросой Спирин, заражая всех своей инициативой и деловитостью. Беляков и Стерлигов делали бесконечное количество расчетов, выкладок, чертежей, таблиц. Мне поручили составлять штурманские графики и расчеты. Я делала свое дело спокойно и уверенно, внимательно приглядываясь к работе старших товарищей, у которых привыкла учиться.

29 апреля начали составлять список участников парада на флагманских кораблях. Я очень беспокоилась: возьмут ли меня на самолет во время парада. На первом флагманском корабле летело все командование, на втором — заместитель командующего парадом и Спирин. Спирин сам обратился, ко мне с вопросом:

— Наверное, хочется вам пролететь?

— Очень хочется, Иван Тимофеевич!

— Ну, хорошо, запишу вас своим помощником.

Когда утвердили списки, я оказалась на втором корабле помощником штурмана. Нужно ли рассказывать, как я гордилась оказанным мне доверием, как заранее предвкушала радость полета.

Первого мая рано утром мы собрались на аэродроме. Аэродром представлял собой редкое зрелище. Сотни самолетов стояли в строгом порядке вдоль поля. Впереди, отдельно от всей массы самолетов, — три больших флагманских корабля.

По условной ракете одновременно заработали несколько сот моторов. Ни один мотор не остался не работающим. В первый раз в жизни я видела такую величественную картину. Вот она, наша мощная, непобедимая авиация! Великая честь и счастье трудиться в ней, быть даже самым крошечным винтиком в этой несокрушимой армаде. Раздалась команда:

— По самолетам!

Мы со Спириным заняли свои места в штурманской кабине. Спирин сказал:

— Вы будете у меня на связи.

Это значит, что я буду заведывать пневматической внутренней связью второго флагманского корабля.

В воздух огненной змеей взвивается ракета. Наш самолет взлетает. Мы летим далеко от Москвы, за Клин, чтобы еще и еще раз в воздухе проверить ветер и точно рассчитать, где нужно повернуть обратно на Москву, чтобы ровно в двенадцать часов быть над Красной площадью. Это самые напряженные минуты в штурманской работе. Ошибись хоть немного, и вся колонна опоздает на Красную площадь.

Вот флагманский корабль делает разворот, пересекает железную дорогу я по правой стороне от железнодорожного полотна, соблюдая определенное расстояние от него, летит обратно на Москву. Мы разворачиваемся вслед за флагманским кораблем, подстраиваемся к нему, и через несколько минут Спирин показывает:

— Видите — по ту сторону железной дороги летит первая эскадрилья тяжелых кораблей.

С особенным вниманием слежу за этой эскадрильей. Ее ведет Беляков.

— Вот сейчас они начнут разворачиваться нам в хвост, — говорит Спирин.

Действительно, в определенный момент эскадрилья тяжелых четырехмоторных красавцев разворачивается и, как будто связанная, стройно следует за нами.

Через каждые три минуты, в таком же порядке, как первая, разворачиваются и другие эскадрильи. Сначала — тяжелые, потом — легкие. Перед Окружной дорогой к нам пристраивается последняя эскадрилья легких самолетов.

Мои обязанности несложны: принимаю сообщения от радиста, передаю их Спирину и записываю, в какое время какие эскадрильи мы встречаем. Когда к колонне пристроилась последняя эскадрилья, Спирин разрешает мне вылезть в турель передней кабины и посмотреть назад, на стаи летящих за нами самолетов. Никогда в жизни не забыть этого волшебного зрелища. Корабли летели друг у друга на хвосте, на совершенно точном расстоянии. Я так увлеклась, что не почувствовала даже, как Спирин дергал меня за ногу, чтобы я уступила ему место в турели: ему надо было самому посмотреть, как летят эскадрильи.

Пролетели Ленинградское шоссе. Сверху видны ряды демонстрантов, стройные, как будто вытянутые по ниточке. Между рядами и внутри них много красных пятен и полосок, — это штандарты, знамена и лозунги.