Индия. 33 незабываемые встречи - Ростислав Рыбаков

Родившийся в 1824 году, Дайянанда был выходцем из брахманской шиваитской семьи; отец его был, видимо, банкиром и наследственным начальником гарнизона в маленьком городе. До-монашеское его имя, по-видимому, Мулыпанкар Тивари, хотя сам он неоднократно и в категорической форме отказывался назвать себя и своего отца. Точное место его рождения также не удается пока установить точно, исследователями высказываются лишь предположения, хотя несомненно, что он происходил из Гуджарата.

Согласно легенде, первые сомнения в необходимости идолопоклоннических обрядов появились у Дайянанды еще в детстве, когда, оставшись в храме Шивы в священную ночь Шиваратри, он увидел, что крысы поедают жертвоприношения, оставленные у статуи Бога. Осознание того, что не Бог под покровом ночи снисходит к предложенной ему верующими еде, а мерзкие твари, и того, что величественная статуя не Бог, а бездушный камень, имело результатом резкое столкновение мальчика с родными. Такой «стихийный материализм» вообще очень характерен для Дайянанды. Много позднее, когда он услышит о понятии «чакры», его реакция будет похожей – выловив плывущий по реке труп, он бесстрашно взрежет его и «убедится», что никаких чакр нет.

Мучимый вопросами бытия и, видимо, чувствуя себя неуютно в ортодоксальной семье, он в 1846 г. уходит из дома, чтобы навсегда забыть о его существовании. В течение десяти лет он скитается по Индии, общается со странствующими святыми, испытывает множество трудностей и лишений и, наконец, едва не погибает в ледяных водах Гималаев.

Есть, правда, эффектная, но вряд ли достоверная легенда о том, что в этот же период Дайянанда принимает участие в Великом восстании 1857 г. Сути его характера это не противоречило бы.

Известно, что период с I860 по 1863 гг. Дайянанда проводит в Матхуре. Там, в качестве ученика слепого гуру Свами Вираджананды, он овладевает всеми глубинами науки, казалось бы, весьма далекой от его яростного темперамента – санскритской грамматикой. Но именно эти знания, полученные великовозрастным и многоопытным учеником от вроде бы замкнутого во тьме слепоты ученого, станут впоследствии мощным оружием пламенного реформатора.

После трехлетнего курса грамматики Дайянанда вновь пускается в путь. Но теперь этот трибун, проповедник, лектор, не упускающий возможности сразиться с ортодоксальными пандитами. Он обращаеся к священным текстам, он громит своих оппонентов цитатами, он говорит на санскрите так, что, якобы, забывает даже свой родной гуджарати. Пройдет несколько лет и по совету других реформаторов он выучит хинди и будет говорить на этом языке простых людей, что сразу же неимоверно расширит его аудиторию.

Он верен себе– отправившись в 18б7 г. в священный Хардвар, где проводилась очередная Кумбх Мела, великое празднество, на которое сошлись миллионы верующих и неисчислимое множество всяких садху, при дороге, по которой шли паломники, он поставил палатку и водрузил над ней флаг с вызывающей надписью– долой ересь! Любопытствующие заглядывали в палатку, а там, всегда окруженный пилигримами, напористо проповедовал Дайянанда. По словам австралийского индолога Д. Йорденса, в этой проповеди отвергалось всё то, из-за чего и стали знаменитыми и Хардвар и Кумбх Мела – поклонение идолам, легенды Пуран, мифы об инкарнации, сектантство, святость Ганга.

Ортодоксы почувствовали опасность и решили сокрушить неистового критика – причем не только словом, но и силой (есть сведения о нескольких покушениях).

Свалившаяся ли на него двусмысленная известность, или то, что он к тому времени проштудировал две великие книги человечества – Библию и Коран (обе в переводе на хинди) – но что-то подвигнуло Дайянанду на более активное использование печатного слова и на изложение своих шокирующе нестандартных взглядов на индуизм в форме книги. Сказалось, видимо, и личное знакомство с крупнейшими религиозными реформаторами во время его триумфальных выступлений в столице Британской Индии Калькутте и в Бомбее.

В 1874 г. Свами публикует свой важнейший труд «Сатьяртха Пракаш» («Свет истины»), в котором суммирует основные идеи, выработанные им в бесчисленных дискуссиях. Исходная мысль книги, вроде бы, не должна была вызвать возмущения высоколобых пандитов, все еще существовавших в нереальном средневековом мире – Дайянанда со всей страстностью, на какую он был способен, отстаивал абсолютную непогрешимость Вед. Более того, писал он, в Ведах заключена мудрость и все знания, как уже полученные, так и еще скрытые. Огнестрельное оружие, паровозы, химическая формула воды, новейшие достижения медицины – обо всем этом якобы уже сказано в Ведах и лишь неправильно интерпретировалось до сих пор. Более того, «политические события современности и то, что происходит в будущем, описаны в санскритских сочинениях». Экстравагантность его позиции этим, однако, не исчерпывалась. Провозгласив этот тезис (по мнению некоторых из знавших его – в чисто пропагандистских целях), он решительно отбросил все остальные священные тексты как «испорченные человеком» и, следовательно, не идущие от Бога. А уж дальше он не оставлял камня на камне от привычного пандитам индуизма, резко и едко критикуя политеизм, догмат об аватарах, практику идолопоклонства и, вслед за другими реформаторами, обличал многие традиционно практиковавшиеся церемонии, обычаи, выступал против детских браков и (с оговорками) за вторичное замужество вдов. С позиций разума и здравого смысла он высмеивает рассказы о чудесах, посвящая этому десятки страниц своей книги, с почти атеистической непримиримостью разбирает всевозможные популярные легенды и истории, находит вполне рационалистические объяснения каждому «чуду», умело обнажая обман жрецов-брахманов, спекулирующих на религиозных чувствах верующих.

Значительную часть «Сатьяртха Пракаш», ставшей позднее библией созданной им организации «Арья Самадж», составляют главы, посвященные острому критическому разбору христианства, ислама, джайнизма, буддизма и сикхизма. Особо нужно отметить выраженную антимусульманскую тенденцию этих глав. Однако у Дайянанды критика ислама и мусульман, игравшая позднее важную роль в деятельности «Арья Самадж», была вторичной по отношению к прославлению индуизма и отвержению христианства, последнее он критиковал свысока, как в течение многих лет критиковали индуизм европейские миссионеры. Он находил в христианском учении ошибки, несуразности, противоречия, обвинял Христа в жестокости, бессердечии, хитрости, аморальности и, по существу, перебрасывал мостик между Ним и Его последователями: «Что же за люди христиане, если они верят в Бога, совершающего такие поступки, да еще ожидают спасения от него?». Ясно, что главы о христианстве представляют собой своего рода политический памфлет, обращенный против англичан.

Форма не должна закрывать от нас внутреннего содержания проповеди Дайянанды; оно было, безусловно, реформаторским и в главном совпадало с позицией других реформаторов, несмотря на противоположность исходных идей – и здесь, и там «очищение» индуизма означает отказ от многобожия, почитание Абсолюта, переосмысление традиции, пересмотр, роли брахманов, апелляцию в авторитету разума и т. д. внешне учение Дайянанды более традиционно, чем рафинированное реформаторство его современников, хотя суть в обоих случаях одна. И последнее – Дайянанда открыто националистичен и это в полной мере сказалось в деятельности созданного им в 1875 г. общества «Арья Самадж». Еще при жизни его основателя «Арья Самадж» развертывает движение шудцхи (очищение), т. е. борьбу за возвращение в индуизм тех, кто когда-то перешел в ислам или христианство. Прозелитическая деятельность последователей Дайянанды, естественно, вызвала не только враждебность и подозрительность колониальных властей, но и негативную реакцию мусульман.

В последние годы жизни по просьбе Е.П. Блаватской Дайянанда начал писать свою автобиографию. Она обрывается, любопытно заметить, на событиях 1857 г., года Великого восстания.

Дайянанда Сарасвати скончался при невыясненных до конца обстоятельствах в октябре 1883 г. в Аджмере в возрасте 59 лет. Подозревают, что он был отравлен.

На этой печальной ноте вернемся на бенаресский диспут в далеком 1869 году. По отзывам присутствовавших и по газетным отчетам, Дайянанда дрался как лев, блестяще парируя высказывания оппонентов, давая своё, не-традиционное толкование приводимых ими текстов и едко высмеивая их высказывания. И не его вина, что пандиты внезапно встали, слегка смошенничав, признали себя… победившими. Толпа реагировала как всякая толпа, не только на философских диспутах – в Дайянанду полетели заранее заготовленные камни, навоз и сандальи…

Дайянанда же и его приверженцы объявили в ответ о своей полной победе.

Так закончился и ушел в историю невероятный бой Давида-реформатора и Голиафа-ортодоксии.