Песни (сборник) - Борис Гребенщиков

Трачу свое время

Трачу свое время;Трачу свой последний день.Но что мне делать еще,Ведь я люблю тебя;

Твой ангел седлает слепых конейУ твоего крыльца,И ради него ты готова на все,Но ты не помнишь его лица.А он так юн и прекрасен собой,Что это похоже на сон;И ваши цепи как колокола,Но сладок их звон.

Трачу свое время;Трачу свой последний день.Но что мне делать еще,Ведь я люблю тебя;

А мальчики в коже ловят свой кайф,И девочки смотрят им вслед,И странные птицы над ними кружат,Названья которым нет.

И я надеюсь, что этот пожарВыжжет твой дом дотла,И на прощанье я подставлю лицоКуску твоего стекла.

Трачу свое время;Трачу свой последний день.Но что мне делать еще,Ведь я люблю тебя.

Мне хотелось бы видеть тебя

Мне хотелось бы видеть тебя;Видеть тебя.По старинному праву котов при двореМне хотелось бы видеть тебя.

У кого-то есть право забыть про тебя,У кого-то есть право не пить за тебя.Но, прости, я не верю в такие права;Мне хотелось бы видеть тебя.

Я бы мог написать тебе новую роль,Но для этого мне слишком мил твой король.И потом – я люблю быть котом;Но мне хотелось бы видеть тебя.

Я смотрю на гравюры старинных дворцов;Королева, Вы опустили лицо,Но я надеюсь, Вы смотрите на короля…А мне хотелось бы видеть тебя.

Но мне хотелось бы видеть тебя;Видеть тебя.По старинному праву котов при двореМне хотелось бы видеть тебя.

Дядюшка Томпсон

У Дядюшки Томпсона два крыла,Но Дядюшка Томпсон не птица,И ежели мы встретим его в пути,Должно быть, придется напиться.В руках у него огнедышащий змей,А рядом пасутся коровы,И ежели мы не умрем прямо вот сейчас,То выпьем и будем здоровы.

Юрьев день

Я стоял и смотрел, как ветер рветВенки с твоей головы.А один из нас сделал рыцарский жест –Пой песню, пой…Теперь он стал золотом в списках святых,Он твой новый последний герой.Говорили, что следующим должен быть я –Прости меня, но это будет кто-то другой.

Незнакомка с Татьяной торгуют собойВ тени твоего креста,Благодаря за право на труд;А ты пой песню, пой…Твой певец исчез в глубине твоих руд,Резная клетка пуста.Говорили, что я в претендентах на трон –Прости меня, там будет кто-то другой.

В небесах из картона летят огни,Унося наших девушек прочь.Анубис манит тебя левой рукой,А ты пой, не умолкай…Обожженный матрос с берегов ОрионаПринят сыном полка.Ты считала, что это был яТой ночью –Прости меня, но это был кто-то другой.

Но когда семь звезд над твоей головойВстанут багряным серпом,И пьяный охотник спустит собакНа просторы твоей пустоты,Я вспомню всех, кто красивей тебя,Умнее тебя, лучше тебя;Но кто из них шел по битым стекламТак же грациозно, как ты?

Скоро Юрьев день, и все больше свечейУ заброшенных царских врат.Но жги их, не жги, они не спасут –Лучше пой песню, пой.Вчера пионеры из монастыряПринесли мне повестку на суд,И сказали, что я буду в списке судей –Прости меня, там будет кто-то другой.

От угнанных в рабство я узнал про твой свет.От синеглазых волков – про все твои чудеса.В белом кружеве, на зеленой траве,Заблудилась моя душа;Заблудились мои глаза.С берегов Боттичелли белым снегом в огонь,С лебединых кораблей ласточкой – в тень.Скоро Юрьев день,И мы отправимся вверх –Вверх по теченью.

Кострома mon amour

Русская нирвана

На чем ты медитируешь, подруга светлых дней?Какую мантру дашь душе измученной моей?Горят кресты горячие на куполах церквей –И с ними мы в согласии, внедряя в жизнь У Вэй.

Сай Рам, отец наш батюшка; Кармапа – свет души;Ой, ламы линии Кагью – до чего ж вы хороши!Я сяду в лотос поутру посереди КремляИ вздрогнет просветленная сырая мать-земля.

На что мне жемчуг с золотом, на что мне art nouveau;Мне кроме просветления не нужно ничего.Мандала с махамудрою мне светят свысока –Ой, Волга, Волга-матушка, буддийская река!

Пой, пой, лира…

Б. Гребенщиков, А. Гуницкий

Пой, пой, лира,Пой о том, как полмираМне она подарила – а потом прогнала.Пой, пой, лира,О том, как на улице МираВ меня попала мортира – а потом умерла.

Пой, пой, лира,О глупостях древнего мира,О бешеном члене сатира и тщете его ремесла.Пой, пой, лира,О возгласах «майна» и «вира»,О парусных волнах эфира и скрипе сухого весла.

Говорят, трижды три – двенадцать,Я не верю про это, но все жЯ с мечтой не хочу расставаться,Пусть моя экзистенция – ложь.Там вдали – ипподром Нагасаки,Где бессмысленно блеет коза.Все на свете – загадка и враки,А над нами бушует гроза.

Пой, пой, лира,О тайнах тройного кефира,О бездуховности клира и первой любови козла.Пой, пой, лира,О том, как с вершины ПамираОна принесла мне кумира, а меня унесла.

Пой, пой, лира,Пой – и подохни, лира!

Московская октябрьская

Вперед, вперед, плешивые стада;Дети полка и внуки саркофага –Сплотимся гордо вкруг родного флага,И пусть кипит утекшая вода.

Застыл чугун над буйной головой,Упал в бурьян корабль без капитана…Ну – что ж ты спишь – проснись, проснись, охрана;А то мне в душу влезет половой.

Сошел на нет всегда бухой отрядИ, как на грех, разведка перемерла;Покрылись мхом штыки, болты и сверла –А в небе бабы голые летят.

На их грудях блестит французский крем;Они снуют с бесстыдством крокодила…Гори, гори, мое паникадило,А то они склюют меня совсем.

8200

Восемь тысяч двести верст пустоты –А все равно нам с тобой негде ночевать.Был бы я весел, если бы не ты –Если бы не ты, моя родина-мать…

Был бы я весел, да что теперь в том;Просто здесь красный, где у всех – голубой;Серебром по ветру, по сердцу серпом –И Сирином моя душа взлетит над тобой.

Из сияющей пустоты

В железном дворце греха живет наш ласковый враг:На нем копыта и хвост, и золотом вышит жилет –А где-то в него влюблена дева пятнадцати лет,Потому что с соседями скучно, а с ним – может быть, нет.

Ударим в малиновый звон; спасем всех дев от него, подлеца;Посадим их всех под замок и к дверям приложим печать.Но девы морально сильны и страсть как не любят скучать,И сами построят дворец, и найдут, как вызвать жильца.

По морю плывет пароход, из трубы березовый дым;На мостике сам капитан, весь в белом, с медной трубой.А снизу плывет морской змей и тащит его за собой;Но, если про это не знать, можно долго быть молодым.

Если бы я был один, я бы всю жизнь искал, где ты;Если бы нас было сто, мы бы пели за круглым столом –А так неизвестный нам, но похожийНа ястреба с ясным крылом,Глядит на себя и на нас из сияющей пустоты.

Так оставим мирские дела и все уедем в Тибет,Ходить из Непала в Сикким загадочной горной тропой;А наш капитан приплывет к деве пятнадцати лет,Они нарожают детей и станут сами собой.

Если бы я был один, я бы всю жизнь искал, где ты;Если бы нас было сто, мы бы пели за круглым столом –А так неизвестный нам, но похожийНа ястреба с ясным крылом,Глядит на себя и на нас из сияющей пустоты.

Кострома mon amour

Мне не нужно победы, не нужно венца;Мне не нужно губ ведьмы, чтоб дойти до конца.Мне б весеннюю сладость да жизнь без вранья:Ох, Самара, сестра моя…

Как по райскому саду ходят злые стада;Ох измена-засада, да святая вода…Наотмашь по сердцу, светлым лебедем в кровь,А на горке – Владимир,А под горкой Покров…

Бьется солнце о тучи над моей головой.Я, наверно, везучий, раз до сих пор живой;А над рекой кричит птица, ждет милого дружка –А здесь белые стены да седая тоска.

Что ж я пьян, как архангел с картонной трубой;Как на черном – так чистый, как на белом – рябой;А вверху летит летчик, беспристрастен и хмур…Ох, Самара, сестра моя;Кострома, мон амур…

Я бы жил себе трезво, я бы жил не спеша –Только хочет на волю живая душа;Сарынью на кичку – разогнать эту смурь…Ох, Самара, сестра моя;Кострома, мон амур.

Мне не нужно награды, не нужно венца,Только стыдно всем стадом прямо в царство Отца;Мне б резную калитку, кружевной абажур…Ох, Самара, сестра моя;Кострома, мон амур…

Ты нужна мне