Песни (сборник) - Борис Гребенщиков

Кострома mon amour

Мне не нужно победы, не нужно венца;Мне не нужно губ ведьмы, чтоб дойти до конца.Мне б весеннюю сладость да жизнь без вранья:Ох, Самара, сестра моя…

Как по райскому саду ходят злые стада;Ох измена-засада, да святая вода…Наотмашь по сердцу, светлым лебедем в кровь,А на горке – Владимир,А под горкой Покров…

Бьется солнце о тучи над моей головой.Я, наверно, везучий, раз до сих пор живой;А над рекой кричит птица, ждет милого дружка –А здесь белые стены да седая тоска.

Что ж я пьян, как архангел с картонной трубой;Как на черном – так чистый, как на белом – рябой;А вверху летит летчик, беспристрастен и хмур…Ох, Самара, сестра моя;Кострома, мон амур…

Я бы жил себе трезво, я бы жил не спеша –Только хочет на волю живая душа;Сарынью на кичку – разогнать эту смурь…Ох, Самара, сестра моя;Кострома, мон амур.

Мне не нужно награды, не нужно венца,Только стыдно всем стадом прямо в царство Отца;Мне б резную калитку, кружевной абажур…Ох, Самара, сестра моя;Кострома, мон амур…

Ты нужна мне

Ты нужна мне – ну что еще?Ты нужна мне – это все, что мне отпущено знать;Утро не разбудит меня, ночь не прикажет мне спать;И разве я поверю в то,Что это может кончиться вместе с сердцем?

Ты нужна мне – дождь пересохшей земле;Ты нужна мне – утро накануне чудес.Это вырезано в наших ладонях, это сказано в звездах небес;Как это полагается с нами – без имени и без оправданья…

Но, если бы не ты, ночь была бы пустой темнотой;Если бы не ты, этот прах оставался бы – прах;И, когда наступающий деньОтразится в твоих вертикальных зрачках –Тот, кто закроет мне глаза, прочтет в них все то же –

Ты нужна мне…      …окружила меня стеной,Протоптала во мне тропу через поле,А над полем стоит звезда –Звезда без причины…

Звездочка

Вот упала с неба звездочка, разбилась на-поровну,Половинкой быть холодно, да вместе не след;Поначалу был ястребом, а потом стал вороном;Сел на крыльцо светлое, да в доме никого нет.

Один улетел по ветру, другой уплыл по воду,А третий пьет горькую, да все поет об одном:Весело лететь ласточке над золотым проводом,Восемь тысяч вольт под каждым крылом…

Одному дала с чистых глаз, другому из шалости,А сама ждала третьего – да уж сколько лет…Ведь если нужно мужика в дом – так вот он, пожалуйста;Но ведь я тебя знаю – ты хочешь, чего здесь нет.

Так ты не плачь, моя милая;Ты не плачь, красавица;Нам с тобой ждать нечего, нам вышел указ.Ведь мы ж из серебра-золота, что с нами станется,Ну а вы, кто остались здесь, – молитесь за нас.

Сувлехим Такац

Его звали Сувлехим Такац,И он служил почтовой змеей.Женщины несли свои тела, как ножи,Когда он шел со службы домой;И как-то ночью он устал глядеть вниз,И поднял глаза в небосвод;И он сказал: «Я не знаю, что такое грехи,Но мне душно здесь – пора вводить парусный флот!»

Они жили в полутемной избе,В которой нечего было стеречь;Они следили за развитием легенд,Просто открывая дверь в печь;И каждый раз, когда король бывал прав,И ночь подходила к ним вброд,Королева говорила: «Подбрось еще дров,И я люблю тебя, и к нам идет парусный флот!»

Так сделай то, что хочется сделать,Спой то, что хочется спеть.Спой мне что-нибудь, что больше, чем слава,И что-нибудь, что больше, чем смерть;И может быть, тогда откроется дверь,И звезды замедлят свой ход,И мы встанем на пристани вместе,Взявшись за руки; глядя на парусный флот.

Не пей вина, Гертруда

В Ипатьевской слободе по улицам водят коня.На улицах пьяный бардак;На улицах полный привет.А на нем узда изо льда;На нем – венец из огня;Он мог бы спалить этот город –Но города, в сущности, нет.

А когда-то он был другим;Он был женщиной с узким лицом;На нем был черный корсаж,А в корсаже спрятан кинжал.И когда вокруг лилась кровь –К нему в окно пришел гость;И когда этот гость был внутри,Он тихо-спокойно сказал:

Не пей вина, Гертруда;Пьянство не красит дам.Нажрешься в хлам – и станет противноСоратникам и друзьям.Держись сильней за якорь –Якорь не подведет;А ежели поймешь, что самсара – нирвана,То всяка печаль пройдет.

Пускай проходят века;По небу едет река,И всем, кто поднимет глаза,Из лодочки машет рука;Пускай на сердце разброд,Но всем, кто хочет и ждет,Достаточно бросить играть –И сердце с улыбкой споет:

Не пей вина, Гертруда,Пьянство не красит дам.Напьешься в хлам – и станет противноСоратникам и друзьям.Держись сильней за якорь –Якорь не подведет;А если поймешь, что самсара – нирвана,То всяка печаль пройдет.

Навигатор

Голубой огонек

Черный ветер гудит над мостами,Черной гарью покрыта земля.Незнакомые смотрят волками,И один из них, может быть, я.Моя жизнь дребезжит, как дрезина,А могла бы лететь мотыльком;Моя смерть ездит в черной машинеС голубым огоньком.

Не корите меня за ухарство,Не стыдите разбитым лицом.Я хотел бы венчаться на царство,Или просто ходить под венцом –Но не купишь судьбы в магазине,Не прижжешь ей хвоста угольком;Моя смерть ездит в черной машинеС голубым огоньком.

Мне не жаль, что я здесь не прижился;Мне не жаль, что родился и жил;Попадись мне, кто все так придумал –Я бы сам его здесь придушил;Только поздно – мы все на вершине,И теперь только вниз босиком;Моя смерть ездит в черной машинеС голубым огоньком.

Последний поворот

Меня зовут последний поворот,Меня вы знаете самиПо вкусу водки из сырой землиИ хлеба со слезами.

В моем дому все хрен да полынь,Дыра в башке – обнова;Мне нож по сердцу там, где хорошо,Я дома там, где херово.

На кой мне хрен ваш город золотой,На кой мне хрен петь складно –В моей душе семь сотен лет пожар,Забыть бы все – и ладно.

А если завтра в чистый райПод белы руки взят буду –Апостол Петр, ой батька Николай,Возьми меня отсюда.

А в чистом небе два крылаЧертят дугу исправно…Я сам хромой, и все мои дела –Налей еще – и славно.

Кладбище

Село солнце за Гималаи,Чтоб назавтра вновь взойти;Бредет йогин на кладбищеОтсекать привязанности.

У него труба из кости,Он начнет в нее трубить;Созовет голодных духов –Их собой поить-кормить.

Они съедят его тело,Они выпьют кровь до дна;И к утру он чист-безгрешен,Не привязан ни хрена.

Ох, мы тоже трубим в трубы,У нас много трубачей;И своею кровью кормимСытых хамов-сволочей;

Столько лет – а им все мало.Неужель мы так грешны?Ох, скорей бы солнце всталоНад кладбищем моей родины…

Не коси

Не коси меня косой,Не втыкай в ладонь гвоздь;Настоем цикуты ты меня не глуши.Ты – мой светлый разум,Я те – черная кость,Так сбегай в честь пропояНашей чистой души.

Сколько я ни крал – а все руки пусты;Сколько я ни пил – все вина как с куста;Хошь ты голосуй, хошь иди в буддисты,А проснешься поутру – всяк вокруг пустота.

Не пили меня пилой, не тычь бревном в глаз:Бревен здесь хватит на порядочный дом;А душа – святая, она клала на нас,Так что пей – не ерзай, мы с тобою вдвоем.

Я бы и хотел, да все как след на песке;Хошь – пой в опере, хошь брей топором –А все равно Владимир гонит стадо к реке,А стаду все одно, его съели с говном.

Мается

Мается, мается – жизнь не получается,Хоть с вином на люди, хоть один вдвоем;Мается, мается – то грешит, то кается;А все не признается, что все дело в нем.

Мается, мается – то грешит, то кается;То ли пыль во поле, то ли отчий дом;Мается, мается – то заснет, то лается,А все не признается, что все дело в нем.

Вроде бы и строишь – а все разлетается;Вроде говоришь, да все не про то.Ежели не выпьешь, то не получается,А выпьешь – воешь волком, ни за что, ни про что…

Мается, мается – то заснет, то лается;Хоть с вином на люди, хоть один вдвоем.Мается, мается – Бог знает, где шляется,А все не признается, что все дело в нем.

Может, голова моя не туда вставлена;Может, слишком много врал, и груза не снесть.Я бы и дышал, да грудь моя сдавлена;Я бы вышел вон, но только там страшней, чем здесь…

Мается, мается – тропка все сужается;Хоть с вином на люди, хоть один вдвоем.Мается, мается; глянь, вот-вот сломается;Чтоб ему признаться, что дело только в нем…

В белом кошелечечке да медные деньги,В золотой купели – темнота да тюрьма;Небо на цепи, да в ней порваны звенья;Как пойдешь чинить – ты все поймешь сама.

Самый быстрый самолет